Паутина Белого Паука(СИ)

Потому что сам стал причиной этого разрыва.

Исаия всегда высмеивал отношения брата с девушками - слишком поверхностными те были, слишком ненадежными, пустыми. Его собственная красавица Елена, не в пример подружкам Ильи, не курила, всегда отвечала на звонки, ни с кем не флиртовала и при этом была веселой, остроумной, из хорошей семьи. Мечта, которую грех не взять в жены.

Как раз из-за желания Исаии жениться у братьев вышел спор, и Илья уверенно заявил, что соблазнить Лену будет не сложнее, чем любую другую. Дело едва не дошло до драки. Но обошлось. И даже почти забылось.

Пока на Дне Рождении близнецов Исаия не застал Лену с братом. Нет, Илья вовсе не опустился до того, чтобы переспать с девушкой брата, он и с друзьями никогда так не поступал. Просто доказал свою правоту.

Лена нарезала закуску для гостей, когда с балкона вышел Илья. Исаия в этот момент как раз собирался зайти в ванную. Парни увидели друг друга, но Лена - нет. Она стояла спиной к Исаие. И Илья решил действовать.

В этот день близнецы были похожи как никогда: в одинаковой одежде, с почти идентичными прическами, даже одеколон использовали один на двоих. Илья много раз видел, как Исаия опускал руки на плечи Лене, и легко повторил его действия, мягко прильнув щекой к щеке девушки. Лена ничего не заподозрила. Они негромко обменялись парой фраз, и Лена по-прежнему была уверена, что находится в руках Исаии.

А потом Илья спросил, лаская ее ухо теплым дыханием, что бы она сделала, если бы он признался, что является Ильей. Девушка заливисто засмеялась, повернулась к парню и порывисто его поцеловала. Илья на поцелуй не ответил, отстранив от себя Лену, но ее это не смутило.

- Всегда мечтала попробовать с близнецами, - жарко прошептала она. - Я заметила, как твой брат смотрит на меня. И, знаешь, я не против, Исаия.

В защиту девушки можно было сказать, что она перебрала с алкоголем, но это было не так. Или что мало кому удается различить близнецов, но Ева, например, не обманывалась, а Лена встречалась с Исаией уже больше трех лет. Проклятье, можно было во всем обвинить Илию! Но он, как назло, в сторону Лены и не смотрел никогда. И даже тогда, полупьяный, и не подумал целовать девушку своего брата. Невесту.

Для Исаии это стало больше, чем неприятным сюрпризом. С Леной он в тот же вечер порвал: без оскорблений и обвинений просто вошел на кухню и попросил уйти. Из его жизни.

С тех пор Исаия заводил интрижки, но девушек всегда держал на расстоянии.

...

Наступил вечер - теплый и ласковый, предвещающий ясную, бархатную ночь. Ева хотела бы им насладиться, но вместо неспешной прогулки ее ожидал новый дом - тот, что под землей.

С порога она оказалась в большой, словно средневековой, гостиной: пол выложен деревом, стены - грубым, природным камнем, над головой тяжелая кованая люстра, под ногами ковры из шкур животных. Каких именно - Ева даже не стала гадать. Ей было все равно.

Сделав шаг, девочка тут же споткнулась о собственные сумки, сваленные братьями прямо на входе.

- Пустовато, - безрадостно констатировала она, потирая ушибленный палец на ноге.

- Это не типовая квартира, как у остальных, а апартаменты для особых случаев, - деловито сообщил Мафусаил. - Исаия избавился от мебели, завтра вам доставят другую.

Еве он представился исполняющим обязанности коменданта жилой части общины. Низкорослый вампир с по-татарски широкими скулами и карими глазами, он оглядел гостиную, словно в поисках несуществующего изъяна, быстрым шагом прошел к тяжелой портьере справа от входа и, сдвинув ее, продемонстрировал скрытый маленький холл на три двери.

- Твоя комната, - распахнул центральную Мафусаил. Это оказалась спальня, более того, полностью обставленная. Не по размеру большая кровать занимала треть комнаты, на всю стену справа растянулся шкаф-купе с зеркальными дверьми, слева туалетный столик с пуфиком, напротив кровати висел плазменный телевизор, пульт от которого дожидался своего часа на прикроватной тумбе, рядом с вазой с шикарным букетом из аметистовых ирисов и белоснежных калл. В тон этим цветам была выполнена вся спальня: стены ненавязчивого фиолетового оттенка, мебель из беленого дуба.

Красиво и уютно, но Ева лишь зябко передернула плечами.

- А кухня здесь есть? И санузел?

- Там, за портьерой, в противоположной стене, - рассеянно ответил Мафусаил, проверяя, работают ли светильники и телевизор.

- Очень мило, - пробормотала Ева и тут же вздрогнула, когда ей на плечи неожиданно опустились холодные руки.

- Ну, что это мы снова такие недовольные, мм? - привлек ее к себе Илья. Ева устало оглянулась на брата. Высвободившись, она посмотрела ему за спину:

- А Исаия где?

Близнецы оставили ее на попечение Мафусаила прямо перед осмотром нового жилья. Одному позвонили по телефону, другого окликнули знакомые. Ева должна была порадоваться, что братья так быстро освоились в общине, но отчего-то это ее лишь раздражало.

- Я его не видел, - отмахнулся Илья. Пройдя в комнату, он сел на кровать, а затем и вовсе лег, заложив руки за голову. Закончив с инспекцией, Мафусаил бросил взгляд на Илью и сообщил, что если ни у кого нет вопросов, он пойдет по своим делам.

Вопросов не было.

Оставшись наедине с братом, Ева поджала губы. У него был слишком прямой взгляд, тяжелый, пристальный, нахально открытый. Илья больше не прятал от нее свои желания и мысли. Черти плясали там, среди грозовых туч его радужки, Ева почти слышала их смех.

И смеялись они над ней.

Она всегда знала, что оба ее брата привлекательны. Исаия умный и надежный, Илья веселый и отзывчивый. Всех их качеств не перечесть. Ева всегда думала, что любая девушка будет счастлива рядом с ними.

'Счастливица, счастливица!' - смеялись черти в глазах Ильи. А сам он вытягивался на кровати, позировал. Перекаты мышц под тонкой майкой заставили Еву покраснеть. Илья улыбнулся.

Красивый. Нет смысла это отрицать.

Его улыбка стала шире, а дьявольский взгляд держал, как на привязи. Как на привязи держало и собственное упрямство. Илья флиртовал. Ева не раз видела, как он то же самое проделывал с другими. Ева помнила их улыбки, их смущение, их интерес и моментально вспыхивающую страсть.

Она помнила все это и потому все сильнее поджимала губы.

- Ева...

Нет, она не станет играть в его игры. Даже если в горле пересохло лишь оттого, как Илья произнес ее имя - протяжно, чувственно и почти... почти благоговейно, словно имя святыни, а не сестры.

Ева повернулась уйти. Она успела лишь взяться за дверную ручку, когда по обе стороны от ее лица, на дверь, вдруг легли его ладони.

Сердце ухнуло в район живота скорее от неожиданности, чем от страха. Слова брата, холодком коснувшиеся ее затылка, высвободили рой мурашек: