Старые добрые времена (сборник)

Потом падение закончилось, и, приземлившись легко, точно осенняя паутина, на грязный бетонный пол, он оказался в комнате, больше всего похожей на тюремную камеру. Ее освещал сумеречный свет, который проходил сквозь забранное решеткой, глубоко утопленное в стену окно над головой. Несмотря на не слишком острое обоняние двойника, в лицо Сикису ударила вонь немытых тел, пропитавшая камеру. Усилению вони к тому же способствовала большая печь, видневшаяся через небольшое зарешеченное оконце в двери. От печи распространялись жар и смрад.

Проклятье, куда его затолкали? Что это за место? Такого вроде не было на планах или в перечне моделируемых объектов, который ему показывали. Может быть, оно осталось от прежних владельцев?

Если они воображают, что таким образом им удастся сломить его дух…

Ну что же, они правы.

Инженеры не выручат его, пока не найдут. А раз этого места нет на планах…

Рядом с провисшей постелью на низком столике стоял телефон, ослепительно белый, роскошный, без единого пятнышка и… совершенно неуместный здесь.

Сикис поднял трубку.

– Цицерон? Это вы?

– Слушаю. Что вам нужно?

– Немедленно освободите меня.

– Сожалею, но…

– Проклятье! – воскликнул Сикис. – Мы можем договориться?

– Не исключено, – ответил Цицерон.

Сикис и Цицерон совещались почти час, прежде чем достигли соглашения. Теперь Сикис сидел в своей камере и думал. Хорошо хоть, что сейчас он примерно представлял, где находится. Жара и смрад были почти невыносимы. Его мучала жажда. Может, хоть эту проблему удастся решить…

Он подошел к двери. Через зарешеченное оконце виднелся плохо освещенный коридор. Не так давно до него донесся звук шагов охранника.

– Эй! – крикнул Сикис. – Стражник! Где ты?

Несколько минут он исступленно кричал и колотил в дверь кулаками. Наконец, спросонья протирая глаза, в коридоре показался могучий солдат с рыжей бородой, в голубом мундире царской армии.

– Что вы шумите?

– Я хочу чаю.

– Чаю? Чаю! – Стражник засмеялся и повернулся, чтобы уйти.

– Выслушай меня внимательно, – сказал Сикис. – Ты ведь в основном спишь здесь, не так ли? Что еще делать, охраняя эту отвратительную и по большей части пустую камеру?

– Ну, бывает и хуже, – ответил охранник. – Да, я охраняю камеру. И что?

– Когда ты будешь свободен? – спросил Сикис. – Я имею в виду, когда другой охранник сменит тебя? Или, может быть, ты здесь один?

Охранник изумленно уставился на него.

– Здесь хоть раз появлялся офицер, командующий охраной? – продолжал допытываться Сикис.

По выражению лица охранника Сикис понял, что никаких других солдат или офицеров тот не видел с тех пор, как был оживлен. Эта созданная средствами виртуальной реальности камера Петропавловской крепости использовалась редко. Инженеры, соорудив ее, оживили первого попавшегося охранника и засунули его сюда точно предмет обстановки, а не чувствующее и мыслящее существо. По правде говоря, большим умом этот охранник не обладал. Но прямой вопрос, заданный Сикисом, заставил даже этого человека вспомнить обо всех странностях своей жизни в совершенно пустынной Петропавловской крепости.

– Как тебя зовут? – спросил Сикис.

– Владимир, – буркнул тот.

– Тогда ты, должно быть, понимаешь, Владимир, что, кроме нас с тобой, здесь никого нет.

– Нет, так придут, – ответил Владимир не слишком уверенным голосом.

– Когда ты в последний раз ел? – продолжал расспрашивать Сикис.

Владимир покачал головой. Он не мог вспомнить.

– Или пил?

Охранник пожал плечами.

Сикису стало ясно, как нужно действовать.

– Владимир, мы с тобой находимся в одинаковой ситуации. Оба мы пленники.

Охранник пристально посмотрел на него.

– Неправда это. Вы заперты, а я свободен.

– Мы в равной степени свободны, – сказал Сикис. – Свободны ходить туда и обратно, я – по своей камере и не дальше, а ты – по коридору и не дальше. Если не веришь мне, попробуй выбраться отсюда.

Владимир в страхе не сводил с него взгляда. Что это за человек, высказывающий вслух мысли, которые уже не раз мелькали у него самого? Откуда он знает все это? Что вообще происходит?

– Что тут поделаешь? – потерянно сказал Владимир. И, когда Сикис не ответил, он добавил: – Вы можете помочь мне, сэр?

Сикис хранил многозначительное молчание, пока Владимир не отпер дверь камеры.

– Так-то лучше, – заявил Сикис. – Владимир, ты попал в переделку. Может, ты и не понимаешь, но, наверно, хотя бы чувствуешь, что до тебя никому нет дела и надеяться можно только на самого себя. Я нужен им живым, однако ты… Им ничего не стоит расправиться с тобой вот так, – он щелкнул пальцами.

Владимир испуганно смотрел на собеседника широко распахнутыми глазами.

– Что я могу для вас сделать, сэр? Вы хотите, чтобы я помог вам сбежать?

– Вовсе нет, – ответил Сикис. – Меня схватили, потому что сработал эффект неожиданности, но я предвидел все возможные случайности. Вот что: пройди по этому коридору в направлении того, который ведет наружу. В самом конце ты обнаружишь дверь. Открой эту дверь и иди дальше, до пересечения нескольких коридоров. Там на стене висит телефон.

– Телефон и тут есть, – сказал Владимир, кивнув в сторону аппарата.

– Это внутренняя линия, – усмехнулся Сикис. – А в коридоре – одна из линий, установленных мной, линия, ведущая к инженерам снаружи. Сними трубку и, убедившись, что тебя слышат, скажи: Джон Сикис велел приступать к плану Б. Ты в состоянии запомнить это?

– План Б. Да, сэр. Но почему бы вам самому туда не сходить?

– Я должен быть здесь – на случай, если Цицерон позвонит, – ответил Сикис. – И еще, Владимир…

– Да, сэр?

– Сделай все как следует, и ты станешь моим телохранителем. Тогда никто не посмеет расправиться с тобой, разве что прежде доберется до меня.

– План Б, – повторил Владимир. – Я мигом, сэр.

– Не понимаю, – сказал Редмонд. – Где мистер Сикис?

– Говоря коротко, – ответил Цицерон, – он вышел в отставку.

– Но он же только-только прибыл в Мир Двойников!

– Даже двойник может передумать. Мистер Сикис счел правление слишком обременительным занятием.

– А Клеопатра?

– На самом-то деле они не слишком подходили друг другу.

– Вы что-то с ним сделали, – заявил Редмонд. – Не пытайтесь отрицать.

– Отнюдь не собираюсь ничего отрицать. Он явился сюда, чтобы поиграть в тиранию, а мы его свергли.

– Вы убили его?

– Конечно, нет, – ответил Цицерон. – Вы нас что, варварами считаете? Он жив, и вскоре вы получите возможность поговорить с ним. Но сначала выслушайте наши условия.

– Кто вы такой, чтобы… А, ладно! Что за условия?

– Как я уже сказал, вам будет предоставлена возможность поговорить с самим Джоном Сикисом. Вы спросите, как он, и получите ответ, что с ним все в порядке и что вы должны выполнить все наши требования. На этом мы прервем разговор.

– Где вы его держите?

– Здесь, с нами, – успокоил Цицерон. – Однако не трудитесь искать его, это вам не удастся. Если все же выяснится, что вы суете нос куда не следует, мы убьем его. А не получится, так сведем с ума, коли ничего другого не останется.

– Вы должны понимать, что люди, возглавляющие после ухода Сикиса этот проект, не могут сидеть сложа руки, когда такое творится.

– Могут и будут. Если, конечно, хотят сохранить то положение, которое обеспечивает им хороший доход. Не забывайте, Сикис сам отдаст вам распоряжения. Если же они откажутся подчиниться, то тем самым нарушат один из важнейших пунктов его завещания. Не думаю, что они горят желанием ввергнуть себя в судебную тяжбу, если есть возможность ее избежать.

– Но это же немыслимо – вот так взять и бросить его одного, запертого в каком-то дальнем углу компьютерной памяти!

– Кто говорит о том, чтобы бросить Сикиса? – возразил Цицерон. – Сейчас мы ведем с ним переговоры. Как только разработаем такую формулировку соглашения, которая позволит доверять ему, мы его освободим. Пусть возвращается в свой дворец. Но он займет место среди нас как среди равных, а не как король или диктатор. Уверен, что вы, американец, не станете возражать против такой постановки вопроса.