Сущность зла

- Меня это не трогает.

- Нет, – вмешался Вонн. – Слушай, но ты же не хочешь внять доводам рассудка. Герцог, может, и сам согласился участвовать в этих опытах, чтобы избавиться от подавляющей его личности Диксона. А обо мне вы подумали? Ведь на свою долю я мог бы сделать регенереацию кисти...

- В таком случае ты можешь бежать, Вонн. Бежать под пули.

Передатчик опять настойчиво запищал.

>ДоСЛоВНое ПоСЛаНие оТ ПиТеРа ЧиБа ЧеРеЗ ЧиЧ. уНоСиТе НоГи. СеЙЧаС БуДеТ ЖаРКо<

- Вонн, нам пора...

- Постойте, – Баррис замахал руками над терминалом, как волшебник над хрустальным шаром. – Я открою вам доступ ко всем счетам этого филиала. Вы хотите изнасиловать компанию – дочь великой корпорации, – вы можете сделать это, она ваша. Может, хотите офисную мебель, капитан? Лабораторное оборудование? Берите все!

Мэй не сказал ни слова.

- Вам нужны деньги? – кричал Баррис, слезы струились по его лицу. – Или деньги вас не интересуют? Тогда как насчет секса? Тут моя секретарша... или, слушайте, капитан. У меня есть великолепная лабораторная ассистентка, зовут Дина. Может, вам с ней повезет больше, чем мне.

Капитан хранил стоическое молчание.

- Проклятье, чего же вы хотите? Чтобы я встал на колени перед вами? Пожалуйста, – Баррис немедленно выполнил то, о чем капитан его не просил.

- Нет, – сказал Мэй. – Ничего мне от вас не надо. Верни фиалы.

- Что? – заорал наемник. – Ты совсем выжил из ума? Ты сможешь выйти отсюда с такой кучей денег!

- Твое дело – прикрывать меня. А не учить жить. Вонн отбросил оружие и схватил Мэя за грудки.

- Нет! – заорал он ему прямо в лицо. – Я не допущу этого! Не позволю сделать тебе такую глупость. Я потерял своего лучшего друга и не собираюсь таскать этот камень на шее! Они – наше проклятие капитан, как ты не понимаешь!

- Винтерс! – закричал капитан, пытаясь избавиться от хватки. – Убери от меня этого сукина сына! – с этими словами он изловчился и ухитрился врезать Вонну в солнечное сплетение. Руки наемника разжались и он попятился.

Винтерс открыл главную дверь, схватил Вонна одной рукой и выбросил в коридор. Мэй облегченно вздохнул. Тут его взор привлекло новое сообщение.

>МэЙ????? Вы уЖе иДеТе????? МэЙ????? Вы<

- Капитан.

Мэй вскинул голову. Баррис держал в руке маленький пистолет.

- Я всегда получаю то, что хочу, – сказал он голосом ребенка, которому родители никогда не отказывали в подарках.

Первым выстрелом в грудь капитана отбросило к стене. Еще два заряда нашли цель справа и слева от первой раны, прежде чем из коридора раздался дикий крик.

- Винтерс, не-ет! – завопил Вонн.

Штурмовой пулемет Винтерса стал изрыгать пламя, и пули разнесли Барриса в клочья, прежде чем тот успел определиться с целью. На пол упало то, что даже трупом назвать было трудно. Только тогда Винтерс убрал палец с крючка и оглядел поле боя.

- Винтерс, я виноват, я прошу прощения, я...

- Вы правы, мистер Вонн, – сказал великан. – Это все фиалы. Они в самом деле – настоящее проклятие...

- Винтерс ...

Пулемет прострочил еще раз, разнося вдребезги стеклянный холодильник. Жидкость вперемешку с белым дымом растеклись по полу лаборатории. Он перестал стрелять и тут же перевел ствол на Вонна.

- А теперь, мистер Вонн... – сказал великан. Слезы струились по его щекам. – Назовите мне хоть одну причину, по которой я не разнес ваши бы мозги по стенкам в эту же секунду. Назовите хоть одну. Хоть одну причину.

- Потому что тащить вам меня придется вдвоем. Оба наемника оглянулись на тело у стены:

- Мэй?

- Мятежные пилюли, – пробормотал капитан, отбрасывая лоскуты рубашки и открывая под ними запятнанную белую фуфайку. – Бронежилет останавливает их, только вот ребра теперь сломаны.

Винтерс и Вонн бросились к нему, осторожно подняли и поставили на ноги. Капитан застонал.

- Простите, – пробормотал Винтерс.

- Не обращай внимания, – сказал Мэй. – Давайте отсюда выбираться.

- А как же Герцог и мистербоб? – спросил Вонн, когда они перебирались через порог лаборатории.

- Баррис мертв, здесь... все будет нараспашку. Они... сами выберутся.

- Но разве мы пришли сюда не за ними? – спросил Вонн, кряхтя под весом капитана. – Проклятье, Мэй, мы столько прошли...

- А теперь... будем выбираться, – сказал Мэй и тут же потерял сознание.

22

Теперь не приходилось закрывать глаза против движения. Герцог беспомощно мыкался по зданию, обшаривая лабиринты коридоров, проходя по нескольку раз по тем же местам. Как он ни пытался завладеть ситуацией, Диксон властвовал над его телом, и все, что ему оставалось, – это, сжав зубы, ждать своего часа.

Я дождусь его.

В этот момент он заметил Роз в коридоре и испытал достаточный стресс, чтобы моментально овладеть телом. Прежде чем он успел среагировать, Диксон нырнул в один из боковых коридоров и стал метаться по ним, словно затем, чтобы получше заблудиться. Он мчался, пока не уверился, что Роз отстала. И даже после этого Диксон продолжал бежать без оглядки, не останавливаясь, пока Герцог не обнаружил, что силы его на исходе.

Паника постепенно овладевала им, и Герцог попытался воздействовать, как ослепляющим лучом прожектора, единственной мыслью: «Остановись, и мы поговорим». И так несколько раз.

И Герцог почувствовал, что постепенно его тело начинает останавливаться. Только теперь он смог, наконец, догнать пилота и забраться в него полностью. И тут же страшная боль обрушилась на него. Мышцы ног сводило от напряжения, и он никак не мог совладать с дыханием. Он уперся в колени, согнувшись пополам, но и это не помогало. Тогда он прислонился спиной и постепенно сполз по стене на пол.

Эрик, подонок. Ты сделал все что мог, чтобы вымотать меня с помощью моего же тела.

- Не дрейфь, пацан. Скоро я оставлю тебя в покое. Ждать осталось недолго.

Герцог встрепенулся. Он попытался сесть, но тело буквально разваливалось по частям. Из ограниченно удобной позиции он не мог видеть, откуда появится Диксон, но слышал голос пилота. Похоже, он раздавался изнутри.

- Что ты хочешь этим сказать, насчет покоя? – прохрипел Герцог.

- Пока ещё не наступил момент. Но он наступит. Я покидаю тебя.

- О чем ты говоришь?

У Герцога перехватило дыхание:

- О чем ты?

- Отсюда я вышел, Герцог. Я думал принести тебе пользу, сделать твою жизнь лучше, научить тебя всему, что могу...

- Лжец.

- У меня ведь не было сына. У нас... не было детей. Прости, у меня ничего не получилось. Но у тебя еще все впереди: новая жизнь, старые подружки...

Герцог почувствовал, что толика сил возвращается к нему. И чем дальше Диксон будет заниматься празднословием, тем меньше вероятности, что он это заметит.

- Тем не менее, все они мертвы.

- Рэй еще жива. Готов поставить все, что угодно.

- Да, но только в семидесятилетнем возрасте.

- Может, она прошла омоложение?

- Если ты не пропил все деньги по страховке.

- Может, у нее есть дочь. Не обязательно от меня. Может быть, внучка, или даже близняшки. Бедняга Фортунадо всегда мечтал о близняшках...

- Избавь меня от деталей.

- Все равно, слишком сильно изменился этот мир. Я уже не могу в нем жить. Ты водишь дружбу с уродами, которых мы подпускали только на расстояние выстрела. Может, он и прекрасный парень, Герцог, но меня такой поворот дел не устраивает. Лучше пусть я останусь безвестным солдатом той далекой забытой войны. Я не могу больше жить в этой вселенной.

- Значит, съезжаешь из гостиницы.

- Верно. Лучше не скажешь. Этот мир и есть то, что ты видел гостиница, частью скрытая от нас серым туманом, там, где кончаются наши воспоминания.

- Да ты просто трус. Ты смалодушничал, Эрик. Раздался отчетливый смех. Смеялся не Герцог, а кто-то внутри него.

- Я бы не сказал этого, но ты сам захотел. Временами требуется мужество, чтобы понять, что ты не можешь принести ничего доброго. Требуется мужество, чтобы вовремя уйти.