Досадийский эксперимент. Без ограничений. Рассказы

— А кто… эээ, вкладывает деньги подобным образом? — спросил он.

— Я же сказал: люди, которым рано вставать и…

— Но КТО эти люди?

— А. Ну, мой кузен Реб: у него заправка у развилки. Мистер Силвей с главного склада. Некоторые фермеры возвращаются из города поздно, с кучей наличных. Народ, что работает за границей округа на фабрике в Эндерсоне, когда они поздно получают зарплату по пятницам. Народ вроде этого.

— Они просто… оставляют свои деньги на крыльце?

— А почему бы и нет?

— Бог знает, — прошептал Смег.

— Шериф говорит не трогать, что ж — никто и не трогает.

Смег огляделся, ощущая странность этой заросшей улочки с распахнутым настежь ночным депозитарием, защищенным лишь приказом шерифа. Кто такой этот шериф? ЧТО ТАКОЕ этот шериф?

— Не похоже, чтобы в Вэйдвилле было много денег, — сказал Смег. — Заправочная станция, там, на главной улице, выглядит так, будто там прошелся ураган. Большинство прочих зданий…

— Заправка закрыта, — пояснил Пэйнтер. — Если тебе нужно заправиться, просто выезжай к развилке, где мой кузен Реб…

— Заправка прогорела? — спросил Смег.

— Вроде того.

— Вроде чего?

— Шериф, он ее закрыл.

— Почему?

— Пожарная опасность. Шериф, он однажды прочел Указ о пожарах штата. На следующий день он велел старине Джеймисону выкопать резервуары с горючим и увезти их прочь. Они были больно старые и ржавые, недостаточно глубоко закопаны в землю, и на них не было бетона. Ну и потом, здание было слишком старое, деревянное и промасленное.

— Шериф приказал сделать это… просто вот так? — Смег щелкнул пальцами.

— Угу. Сказал, что придется снести эту заправку. Старина Джеймисон, конечно, бушевал.

— Но раз шериф велел сделать, это сделали? — спросил Смег.

— Угу. Джеймисон разобрал ее — по доске в день. А шериф, кажись, и внимания не обращал, что Джеймисон снимает по одной доске в день..

Смег покачал головой. По доске в день. Что это значит? Отсутствие здорового чувства времени? Он оглянулся назад, на ночные вклады на крыльце и спросил:

— И давно люди вкладывают свои деньги подобным образом?

— Да где-то через неделю или вроде того, как прибыл шериф.

— А это давно было?

— Аааа… четыре, пять лет тому, может быть.

Смег кивнул сам себе. Его маленькая группа слоринов находилась на планете чуть больше пяти лет. Это может быть… Это может быть… Он нахмурился. Но что, если нет?

С главной улицы позади Смега послышался неясный звук тяжелых шагов. Он повернулся и увидел проходящего там высокого толстого мужчину. Тот с любопытством взглянул на Смега и кивнул Пэйнтеру.

— Доброе утро, Джош, — сказал толстяк. У него был громкий голос.

— Доброе утро, Джим, — ответил Пэйнтер.

Толстяк обошел «плимут», прочитал, поколебавшись, надпись на дверце машины, снова взглянул на Пэйнтера и отправился дальше по улице и с их глаз.

— Это был Джим, — сказал Пэйнтер.

— Сосед?

— Угу. Снова был у вдовы Мак-Нарби… всю эту чертову ночь. Шериф будет очень недоволен, уж поверь мне.

— Он и за вашей моралью присматривает?

— За моралью? — Пэйнтер почесал в затылке. — Так прямо не скажу, чтобы он присматривал.

— Тогда почему б ему быть против, что… Джим…

— Шериф, он говорит, что брать то, что тебе не принадлежит, — это грех и преступление, а давать — это благодеяние. Джим, тот шерифу возразил, что он-то как раз и ходит к вдове давать, так что… — Пэйнтер пожал плечами.

— Значит, шерифа можно убедить?

— Кое-кто, кажись, так и думает.

— А вы нет?

— Он заставил Джима бросить пить и курить.

Смег энергично покачал головой, размышляя, правильно ли он расслышал. Беседа вертелась вокруг, казалось, несущественных моментов. Он поправил поля своей шляпы и посмотрел на свою руку. Это была хорошая рука, не отличимая от человеческого оригинала.

— Курить и пить? — переспросил он.

— Угу.

— Но почему?

— Сказал, если Джим берет на себя новые обязательства, вроде вдовы, то не может совершать самоубийства — даже медленного.

Смег уставился на Пэйнтера, а внимание того, казалось, поглотила какая-то несуществующая точка в небе. Немного погодя Смег выдавил:

— Это самое причудливое толкование закона, какое я когда-либо слышал.

— Смотри, чтобы этого не услышал от тебя шериф.

— Быстро гневается, а?

— Не сказал бы.

— А ЧТО бы вы сказали?

— То же, что и Джиму: шериф присматривает за тобой, вот так. Придерживайся правил. Пока шериф за тобой присматривает, это еще не так плохо. Вот когда он тебя увидит — это конец.

— За вами шериф тоже присматривает, мистер Пэйнтер?

Пэйнтер потряс в воздухе сжатым кулаком. Рот его перекосила гримаса ярости. Выражение это постепенно исчезло. Вскоре, окончательно успокоившись, он вздохнул.

— Совсем плохо, а? — спросил Смег.

— Чертов заговор, — проворчал Пэйнтер. — Правительство сует свой нос туда, где его не касается.

— А? — Смег пристально наблюдал за крестьянином, чувствуя, что они наконец вступили на плодотворный путь. — Что…

— Чертова тысяча галлонов в год! — взорвался Пэйнтер.

— Ох, — сказал Смег. Он облизал губы, жест, как он выяснил, обозначающий человеческую неуверенность.

— И плевать, даже если ты участвуешь в заговоре, — продолжал бушевать Пэйнтер. — Мне ты уже ничего не можешь сделать.

— Поверьте, мистер Пэйнтер, у меня нет намерений…

— Я делал немного самогона, когда людям надо было. По меньшей мере, тысячу галлонов в год… почти. Не больно много, учитывая, какого размера кое-какие перегонные кубы по ту сторону Эндерсона. Но это же за границей! Другой округ! Того, что я делал, людям в округе хватало.

— Шериф это прекратил?

— Заставил меня разрушить перегонный куб.

— Заставил ВАС разрушить перегонный куб?

— Угу. Вот тогда он и заполучил мою Бартон.

— Вашу… эээ… бартон? — отважился спросить Смег.

— Прямо из-под носа у Лилли, — проворчал Пэйнтер. Ноздри у него раздувались, глаза сверкали. Ярость проступала в каждой черте лица.

Смег огляделся, изучая пустые окна и дверные проемы. Во имя всех фурий слоринов, что такое бартон?

— Кажется, ваш шериф весьма точно придерживается закона, — рискнул Смег.

— Ха!

— Никакого питья, — сказал Смег. — Никакого курения. Он строг с лихачами?

— С лихачами? — Пэйнтер свирепо посмотрел на Смега. — А ну-ка скажи, на чем это нам лихачить, мистер Смег?

— У вас тут что, нет машин?

— Если бы заправка у кузена Реба была не на развилке, где он принимает транспорт из города, то он бы уже давно прогорел. Штат принял закон — машина должна останавливаться на чертовой уйме светофоров. Должны быть дворники. Должны быть покрышки с определенной глубиной протектора. Нужно водить абсолютно правильно. Машина не соответствует этим делам, значит это УТИЛЬ! Утиль! Шериф, он заставляет тебя продавать машину в утиль! В Вэйдвилле разве что двое-трое ребят могут себе позволить машину со всеми этими штучками.

— Похоже, он весьма строг, — заметил Смег.

— Бродячий святоша, торгующий библиями, с адским пламенем в очах и то лучше. Говорю тебе, если бы не моя Бартон у шерифа, давно бы отсюда сбежал. Взбунтовался бы, как в шестьдесят первом. И с остальным народом тут то же самое… с большинством.

— У него ваши… эээ, бартоны? — спросил Смег, склонив голову набок в ожидании.

Пэйнтер обдумывал это с минуту, потом ответил:

— Ну… фигурально говоря, можно и так это назвать.

Смег нахмурился. Рискнуть ли спросить, что такое бартон? Нет! Это может показать слишком большое невежество. Он страстно жаждал настоящей сети слоринов, слившихся детальных воспоминаний, где слорины странствовали в пределах узкой полосы частот, готовые транслировать вопросы, проверять гипотезы, выдвигать предложения. Но Смег был один, если не считать неопытного отпрыска, спрятавшегося где-то там, за полями. Впрочем, возможно, что Рик знает это слово. Смег отважился на слабый вопросительный импульс.