Нет ночи без звезд. Зеркало Мерлина

— Фейни? — Она произнесла это вопросительно. И от этого вопроса Сандер ещё больше похолодел. Если она не помнит собственного имени… Что это дьявольское место сделало с ней? Он наполнился таким гневом, что хотел сорваться с места и разбить всё вокруг.

— Ты — Фейни. — Он разговаривал с ней, как с маленьким ребёнком, подавив гнев в голосе. — Я — Сандер.

Она лежала неподвижно, глядя на него безо всякого выражения. Затем, к его облегчению, взгляд её сфокусировался. Она как будто всматривалась сквозь густую завесу. Облизала губы.

— Я — Фейни, — медленно произнесла она и глубоко вздохнула. Он увидел, как она расслабилась, повернула голову на бок и закрыла глаза. Заснула.

Но они должны уходить отсюда! Может, ему удастся поднять её на Рина… Щекочущее кожу, колющее ощущение, которое появилось в этой комнате, становилось всё сильнее. Что-то в этой комнате… покусывает — единственное слово, которое смог найти Сандер… покусывает его мозг! Он поднёс руки к металлическому кольцу. Оно было тёплое… даже горячее… он должен снять его… так будет лучше… гораздо лучше…

Кузнец отдёрнул руки. Снять его! Вот чего хочет этот… это невидимое! Он быстро оглянулся через плечо. Таким сильным было ощущение чьего-то присутствия, что он ожидал увидеть Максима или кого-то другого похожего, приближавшегося к нему между установками.

Холодное железо…

Сандер быстро подозвал Рина и, когда койот присел рядом, поднял Фейни и привязал её к спине животного. Кайя зарычала при первых попытках потревожить девушку, но, очевидно, поняла, что Сандер не причинит ей вреда. Кузнец прочно привязал неподвижное тело; девушка лежала, свесив руки по обе стороны шеи Рина.

Убедившись, что она не свалится, Сандер двинулся по кошмарной комнате, населённой чьей-то недоброй волей. Может ли неизвестный овладеть волей животных, повернуть Рина и пеканов против него?

То, что животные испытывали неприятное, пугавшее их ощущение, он хорошо видел: они непрерывно свистели, пеканы всё время поворачивали головы, как будто искали врага. Рин рычал, но шёл вперёд, не задерживаясь.

Они миновали разбитый шкаф, в котором нашли девушку. Оставив его позади, Сандер облегчённо вздохнул. Он не знал, чего ожидать от него и уже начинал думать, что в этом месте не может доверять собственным чувствам и порывам.

Перед ними возникла наружная дверь, и пеканы проскочили в щель. Однако она была слишком узка для Рина, несущего Фейни. Сандер отвязал мешок с инструментами и, как сделал в туннеле под городом, достал свой самый тяжёлый молот.

Изо всей силы он обрушил удары сначала на одну часть двери, потом на другую: с резким скрипом они подались, и Рин смог протиснуться. Сандер не вернул молот в мешок, он продолжал нести его в руке. Знакомое ощущение тяжести в руке давало ему большую уверенность, чем самострел или трубка Максима. А уверенность ему была очень нужна. С того момента, как она произнесла своё имя, Фейни больше не приходила в себя. Сандер был уверен, что сон её не естественный. Он хотел увезти её как можно дальше от того места, где нашёл.

Они миновали груду металла, оставшуюся от механического часового. В другое время Сандер захотел бы изучить эти останки, но теперь он чувствовал, что чем меньше общего у него будет с тем, что принадлежит этому лабиринту, тем лучше.

Рин поднялся по рампе. Сандер одной рукой поддерживал Фейни, а в другой нес молот. Подъём казался вдвое длиннее спуска. Хорошо снова оказаться на свежем воздухе, наполнить им легкие, не чувствовать острого резкого запаха, пропитавшего всё внизу.

В верхнем коридоре Сандер решил зайти в ту комнату, где нашёл большую пищевую машину. Хотя пеканы проглотили лепёшки, он догадывался, что они не наелись. И, может, удастся получить что-нибудь, что подкрепило бы Фейни.

Рин уверенно шёл вперёд, и Сандер не сомневался, что койот возвращается по их пути. Ощущение давления, покусывания становилось тем слабее, чем дальше он отходил от комнаты внизу. Если центр влияния на мозг там, может, у него есть границы, хотя оно проникало и наружу, когда привело его сюда. И он не собирался снимать свою железную защиту, чтобы проверить его силу.

Они добрались до комнаты, которую он искал. Тут он отвязал Фейни, снял её с койота и снова положил на пол, подсунув под голову сложенную куртку, второй курткой накрыв сверху. Её кожа оставалась холодной, не открывая глаз, она изредка вздрагивала.

Сандер отчаянно нажимал кнопки машины, бросая мясные лепёшки животным. Они быстро хватали их. Но вот ему повезло: очередная кнопка выдала большую чашку, полную горячей жидкостью, по вкусу похожей на наваристый суп.

Прижав голову Фейни к своему плечу, Сандер позвал её по имени, но она что-то раздражительно бормотала, слабо отбиваясь. Но он поднёс к её губам чашку, и она отхлебнула.

Он продолжал негромко уговаривать её, а она пила и наконец открыла глаза, как будто просила ещё. Он быстро получил из машины вторую чашку и поддерживал голову Фейни, пока она не допила вторую порцию до последней капли.

— Хорошо, — прошептала она. — Хорошо. Мне так холодно.

Она дрожала, крупная дрожь пробегала по всему телу. Сандер не просто укрыл её, но и надел на неё куртку. Потом отвязал от койота толстое мягкое седло и накрыл им девушку, хоть от него и сильно несло потом.

Укрыв её как можно лучше, он подозвал пеканов, и они послушно уселись по обе стороны от Фейни, отдавая ей тепло своих тел. И только теперь он подошёл к машине и поел сам.

Он устал, ему трудно было вспомнить, когда он в последний раз спал. А это испытание внизу отняло у него все силы. Можно ли им оставаться здесь? Если Рин и пеканы посторожат…

За всё время пути по многочисленным помещениям комплекса Сандер не встретил никаких следов других обитателей. Комнаты, предназначенные под жилые квартиры, были пусты. Но Сандер не мог поверить, что Максим — единственный оставшийся в живых обитатель этого убежища. А у любого местного жителя наверняка есть оружие и знания, превышающие все возможности Сандера. Чем скорее они уберутся из этого подземелья, тем лучше. Но голова Сандера упала на грудь, и он с трудом заставил себя открыть глаза. Слишком много опасностей поджидает их. В таком состоянии он с ними не справится. Нужно отдохнуть.

Он сделал ещё одно усилие и подал сигнал Рину. Койот подошёл к дальней двери и лёг поперёк входа, положив голову на лапы. Сандер знал теперь, что он будет дремать, но при первых признаках опасности поднимет тревогу.

Сандер вытянулся, не выпуская из рук молота, по другую сторону от Кайи. Запах пеканов успокаивал, он казался естественным и нормальным, это часть мира, который он знает и которому верит, он не принадлежит этому подземелью.

— Сандер…

Он повернул голову. Его разбудил голос, полный тревоги. Фейни сидела, куртка сползла с её плеч, лицо у неё было осунувшееся, как после тяжёлой болезни.

— Сандер! — Она протянула руку и затрясла его за плечо, Кайи между ними не было.

Он сел и помотал головой.

— Что… — начал было он.

— Нужно уходить! — В глазах её было загнанное выражение. — Нужно предупредить их…

— Их? — повторил Сандер. Но его тоже охватило возбуждение, он вскочил на ноги.

— Торговцев… остальных… всех остальных, Сандер. Твоих людей… всех! — Слова её полились таким потоком, что он с трудом воспринимал их. Настала его очередь положить руки ей на плечи, успокоить, посмотреть в этот дикий взгляд.

— Фейни, предупредить о чём?

— Мозг! — выпалила она. — Я ошибалась… О, как я ошибалась! — Она схватила его за руки, сжала до боли. — Мозг… он… он захватит мир… он этого хочет. Мы все будем «тварями», его тварями, будем выполнять все его желания. Это он призвал Белых… он приводит их сюда, чтобы учить… они узнают тут чудовищные вещи. Как убивать, разрушать, уничтожать…

Она опять дрожала. «Он был сделан Предками, они снабдили его всеми своими знаниями, потому что предвидели катастрофу и конец своего мира. Но когда всё было готово, что-то переменилось. Может, Тёмное Время исказило то, чего хотели люди. Они… они не могли быть такими злыми. Не могли! Если бы я так думала… — Она покачала головой. — Сандер, если бы я поверила, что в моём мозгу есть их наследие, я добровольно поднесла бы нож к своему горлу. Этот… этот Мозг, он помнит только плохое. Он хотел, чтобы я служила ему. И он превращал меня… превращал во что-то, когда ты пришёл. Мы должны уходить отсюда! Я знаю, он контролирует тут всё, и…»