Журнал «Если», 1994 № 05-06

Мы все уставились на Лили. В ее взгляде читались растерянность и отчаяние загнанного зверя.

Брюс, видно, сообразил, что дело плохо. Силясь вывернуться, он крикнул:

— Ради всего святого, не трогайте Лили! Отпустите меня, болваны! Говорю вам, я могу обезвредить бомбу. Севенси, ты же поддержал меня. Сид, мы оба англичане. Бо, ты джентльмен и тоже любишь ее. Остановите их!

Бо взглянул на Брюса, на тех, кто заламывал ему руки; лицо его было непроницаемым. Сида, похоже, снова раздирали сомнения. Бо решился первым и действовал он быстро, но рассудительно. Не вставая с колен, не повернув головы, он метнулся к Эриху.

Но нам не дано предусмотреть всего. Илли перехватил Бо на полпути, обвил его своими щупальцами, и они покатились по полу. Бо вцепился в щупальца, лицо его побагровело. Я глядела на них широко раскрытыми глазами.

Севенси как будто зазевался. Брюс вырвал у него руку и попытался сшибить с ног Марка, но тот был начеку и живо скрутил его.

Эрих по своей привычке наблюдал, но в драку не ввязывался. Лупит он только меня, а до других не снисходит.

Сид наконец собрался с духом и потянулся к Малому Компенсатору, но Каби опередила его. Презрительно усмехнувшись, она подхватила аппарат и ткнула Сида коленкой в живот так, что он повалился на четвереньки. Мимоходом Каби отпихнула Лили, и та упала на тахту.

Эрих сиял, точно электрическая лампа, пожирая взглядом Каби.

Критянка отступила на шаг, крепко сжимая в левой руке Малый Компенсатор — ни дать, ни взять баскетболистка перед штрафным броском. Оценив положение, она решительно махнула свободной, правой рукой. Я не поняла ее, но Эрих тотчас спрыгнул с сундука и проскочил в Гостиную, Марк последовал за ним. Илли оторвался от Бо и сиганул следом.

Каби повернула регулятор до упора, и Брюс, Бо, Севенси и бедный Сидди оказались прижатыми к полу. Восемь «же» — это вам не шутка.

Поблизости от тахты сила тяжести, как мне показалось, была поменьше. Но Сидди лежал лицом вниз, раскинув ноги, и судорожно хватал ртом воздух; я могла бы дотронуться до его руки, но предпочла не шевелиться. Брюс ухитрился поднять голову. Все вместе они напомнили мне иллюстрацию Доре к дантовскому «Аду» — к тому месту, где грешники по горло вморожены в лед в последнем адском круге.

Мой край тахты выдавался в Гостйную, поэтому возросшая, гравитация на меня не подействовала. Однако я сделала вид, что мне ничуть не лучше, чем моему толстячку — отчасти из сострадания, отчасти для того, чтобы обезопасить себя от «любезностей» Каби.

Эрих, Марк и Илли медленно приближались к нам. Рывок Мод был для них полной неожиданностью. Наша Старенькая коршуном налетела на Каби, явно вознамерившись втолкнуть критянку в зону повышенной силы тяжести, вырвав у нее при этом Малый Компенсатор.

«Теперь ты заговоришь?»

Или у Каби глаза на затылке, или Комедианты в подметки не годятся Солдатам. Критянка повела плечом — и бедная Мод угодила туда, куда предполагала отправить соперницу. Гравитация словно проглотила ее, честное слово!

Я могла бы попытаться схватить Каби, но не буду лукавить — натура у меня не героическая.

Лили приподнялась с тахты, озадаченно крутя головой. Каби пихнула ее обратно и тихо спросила:

— Где он?

Не дожидаясь ответа, она размахнулась и ударила Лили по лицу. Меня поразил ее равнодушный взгляд.

Щека Лилй заалела, однако девушка лишь стиснула зубы. Каби попробовала было затянуть вокруг ее шеи ожерелье, но нитка порвалась, и жемчужины запрыгали по полу, словно миниатюрные теннисные мячики. Тогда Каби сорвала с головы Лили шелковую ленту, накинула петлю на горло подружке Брюса. Лили закашлялась. Эрих, Марк и Илли подошли и встали рядом с Каби. Похоже, они полностью одобряли ее методы.

— Слушай, ты, — сказала Каби, — нам некогда. У вас здесь есть Операционная. Учти, я знаю, как ею пользоваться.

Ну все, приехали. Им обязательно надо было извлечь на свет самый отвратительный из моих кошмаров, ужас с этикеткой, на которой написано мое имя. Мало им бомбы — умереть спокойно не дадут.

— Там есть приборчик, который называется проникателем, — продолжала Каби. — Он вывернет тебя так, что твои глаза, уши, нос и прочее окажутся внутри, скатает тебя в клубок, а дышать ты будешь воздухом, который успеет скопиться в полости, образованной твоими волосами. Больных обычно погружают в сон, чтобы они не свихнулись в ближайшие пятьдесят ударов пульса. Для начала мы продержим тебя без воздуха десять ударов. Ну что, теперь ты заговоришь?

Я не прислушивалась, опасаясь рехнуться безо всякого проникателя. Док обронил как-то, что печень человека загадочнее звезд, потому что за всю свою жизнь ты ее ни разу не видишь и вечно путаешься с ее местонахождением. Мысль о том, что кто-то будет рассматривать твои внутренности и копаться в них, мне, например, омерзительна.

Что же делать? Бр-р-р! Едва Каби упомянула о проникателе, Илли мгновенно втянул свои щупальца. Эрих кинул на Него вопросительный взгляд, но вы не поверите — этот паразит проквакал:

— Ерунда, рефлекс сработал. Не отвлекайтесь. Заставьте ее заговорить.

Нет, надо что-то предпринять, и немедленно. Абстрактная скульптура, которую пытался разбить Эрих, валялась буквально в нескольких сантиметрах от меня. Чиркнув по полу, она оставила на нем еле различимый серебристый след. Я вытянула руку; пальцы мои словно коснулись песка или порошкового стекла. Я поглядела на скульптуру: на ее поверхности не было ни царапины. Значит, эта штуковина раскрошила алмазный пол!

Выходит, Док не дурачился, когда приставал к нам со скульптурой. Он даже силился что-то сказать, покуда мы совещались.

Я напрягла память: «Инвер… ящ…» Какой-такой ящ? Ящерка, ящерка, проводи до дому…

Что еще? «Першк…»

И тут до меня дощло. Голова моя закружилась, и я с трудом удержалась, чтобы не чихнуть.

Откуда взялась та перчатка на правую руку, которую раздобыла для Брюса Лили? В Кладовой она ее найти не могла — мы обшарили комнату сверху донизу и не обнаружили вообще никаких перчаток, не говоря уж о непарных левых. Те перчатки, которыми размахивал Брюс, были обе левыми, но на-полу около стойки бара лежали собственная Брюсова левая и принесенная Лили правая.

Стало быть, одна левая перчатка исчезла. Лили водрузила ее на свой поднос, и больше ее никто не видел. Зато появилась правая. Все понятно: Лили превратила левую перчатку в правую. Превратила, заметьте, а не вывернула наизнанку, иначе были бы видны швы.

Мне было прекрасно известно, что существует не совсем обычный способ выворачивать вещи наизнанку. Кладете то, что вам нужно, в проникатель и включаете его.

Ограниченной мощности вполне достаточно, чтобы получить зеркальную трехмерную копию, правую перчатку из левой. Ученые называют это «вращением через четвертое измерение». По-моему, таким образом лечили марсиан, у которых. асимметричные тела, и даже вернули кому-то ампутированную руку.

Обыкновенно проникатель применяют для лечения и неодушевленные предметы в него не засовывают, особенно на станции, где врач постоянно под мухой, а оборудование бессовестно простаивает.

Но влюбленных, сами знаете, тянет на подвиги. Короче: Лили подобрала вторую левую перчатку Брюса, затолкала ее в проникатель и — нате вам, пожалуйста! — обзавелась правой.

Позднее Лили вообразила, что никто не принимает ее возлюбленного всерьез — ну, когда тот подбивал нас на бунт. Она проскользнула в Операционную с Большим Компенсатором в руках, а спустя пару-тройку секунд поставила на подставку в Галерее милую скульптурку, происхождение которой вряд ли кого-нибудь заинтересует.

Я смотрела на скульптуру — нагромождение серых шаров, каждый из которых был размером с мячик для гольфа. Я знала, что внутри Компенсатор состоит из огромных молекул, но представить такое!..