Одержимость

— И на что вам сдались эти свободные солдаты? — хрипло спросил Сэм.

Он знал, что сейчас внимание публики сосредоточилось на Робине Хейле — последнем воине романтических времен. Все помешались на его проекте колонизации поверхности Венеры. Спокойная размеренная жизнь в Куполах наскучила обществу, и примитивная, полная опасностей жизнь на поверхности манила своей романтикой. Но пока проект оставался на бумаге. Скептики пытались развенчать его. Но большинством крестовый поход на континент был принят с каким-то лихорадочным воодушевлением.

— На что нам сдались… — медленно и раздумчиво повторил Захария. — Вы наверняка слышали о проекте, Сэм Рид. Что вы скажете о нем?

Сэм фыркнул, нахмурился и помотал головой. У него появилось неистовое желание перессорить эту компанию великовозрастных хитрецов.

Вмешалась Кедра:

— Закончив созерцание, я обнаружила что проект колонизации — самое заманчивое из всего, о чем я до этого слышала, но и самое опасное. Поэтому мы считаем, что еще рано. Затея может оказаться гибельной.

— Почему? — мрачно спросил Сэм.

Захария поставил бокал на стол.

— Слишком рано. Мы еще не готовы, ни психологически, ни технически. Необходима всесторонняя подготовка. А этот проект… Его нужно остановить любой ценой! — Захария внимательно посмотрел на Сэма.

Сэм с ненавистью подумал, что бессмертный видит в нем больше, чем ему бы, хотелось. Хотя… об этих людях никогда и ничего не знаешь точно: они слишком долго живут и слишком много знают… Сам прищурился и выпалил напрямик:

— Вы хотите, чтобы я убил Робина Хейла?

В маленьком зале воцарилась тишина. Казалось, предложение Сэма было для них неожиданно. Они молча переглядывались друг с другом, словно переговаривались без слов. Пожалуй, люди, прожившие столь долго, могли читать мысли по едва заметным движениям мышц лица.

Наконец, Кедра сказала:

— Да, это лучшлй вариант. Убейте ого.

— Лучший вариант — сегодня же, — добавил Захария. — Но не позже, чем через сорок восемь часов. События развиваются стремительно. Хейла необходимо остановить, тем более, что другого лидера пока не видно. Вы справитесь?

— Вы в своем уме? — зло спросил Сэм. — За кого вы меня принимаете?

Кедра рассмеялась.

— Именно за того самого. Неужели ты думаешь, что я провела бы три дня с человеком, о котором ничего не знаю? А фамилию твою я знала с самого начала. Итак, к делу. Сколько вам нужно заплатить, чтобы вы справились?

Сэм вспыхнул. От ненависти у него помутилось в глазах. Никому еще он не позволял так дурачить себя.

— Вам это обойдется вдвое дороже, чем кому-другому. — Он назвал очень высокую цену.

— Нет, — ответил Захария. — Слишком дорого.

— Перестань, Захария, — перебила его Кедра. — Я заплачу. На это у меня есть свои причины и достаточно веские.

Захария с беспокойством глянул на Кедру. Причины легко читались на ее лице. Он понял, что их брак может не возобновиться.

Сари положила бледную ладонь на его руку.

— Милый, пусть она делает, что хочет, — тихо сказала она. — У нее на все хватит времени. Придет и твой день.

Во взглядах, которыми обменялись бабушка и внучка, Сэм заметил нешуточную ревность.

— Взгляните туда, — Захария указал рукой. Стена стала прозрачной и в соседней ячейке-комнате Сэм увидел худощавого, но крепко сложенного человека в темно-коричневом костюме. Вот он! И он здесь уже два часа.

— Мне знакомо это лицо, — сказал Сэм, поднимаясь. Пол комнаты качнулся от его движения. — Высадите меня. Я позабочусь о нем.

Сэм занял свободное место у длинной стойки и заказал выпивку. Нечасто человек с плебейской внешностью появлялся в баре для бессмертных, но бармен, лишь взглянув на жесткое лицо Сэма, раздумал связываться и только буркнул:

— Да, сэр.

Ждать Хейла пришлось долго, и выпивку пришлось повторить дважды. Купол заведения медленно, с низким гулом поворачивался над ним. Ячейка с «клиентом» начала плавно снижаться по спирали. Сэм терпеливо ждал.

Ему очень не хотелось ввязываться в дела бессмертных. Это было просто опасно, более того, здорово походило на самоубийство. Сэм не тешил себя иллюзиями. Он хорошо понимал, что однажды станет им не нужен… Сэм едва ли не впервые испытал страх. Ему врезалась в память выражение лица Захарии. Наконец ячейка опустилась. Человек вышел. Сэм не стал тратить лишних слов и напрямик сообщил:

— Меня только что наняли убить вас.

Когда они через два часа покидали Олимп, банда Шеффилда уже напала на их след.

Что называется нашла коса на камень… Сэм никогда бы не продвинулся в своей темной карьере, если бы не владел даром убеждения. Но и Робин Хейл после того, как объявил о своем проекте, частенько становился объектом обработки искуснейших ораторов и научился легко с ними справляться. Силы оказались равными. Бессмертный Хейл столкнулся с кровью бессмертных Харкеров, и сразу это почувствовал. Сэм, как обычно, строил свою речь на убедительности доводов, но на Хейла больше действовала внутренняя убежденность.

Сэм старался говорить спокойно, но быстро. Он понимал, что их жизни связаны сейчас тонкой нитью длиной в сорок восемь часов. Безопасность была обеспечена только в этих пределах. Затем они умрут, если не придумают что-то особенное. Сэм очень старался, чтобы его голос звучал искренне и убежденно.

Тут их и нашли парни Шеффилда. Сэм и Хейл только-что вышли с Олимпа. На движущейся Дороге толпа на мгновение разделила их. Сэм толкался, пробиваясь к Хейлу, и слишком поздно среагировал на поднесенную к лицу грушу. Дурманящий аромат порошка больно ударил ему в мозг.

Все вокруг стало замедляться и наконец замерло.

Кто-то схватил его под руки.

Кто-то вел его по Дороге. Лампы ярко освещали улицу до поворота, но порошок заставлял свет гипнотически пульсировать. Неподвижно замерли ароматные цветные облачка. Все вокруг застыло, будто замороженное. Сознание работало смутно, но он понимал, что ошибся, позволив Кедре отвлечь себя. Не закончив одного дела, он принялся за другое. Внимание ослабло, за что он сейчас расплачивался.

Какой-то медленный водоворот возник на Дороге. Крики, толчки. Сэм воспринимал их, как во сне. Лицо свободного солдата накладывалось на открытые в крике рты. Солдат приближался, делая странные медленные движения.

Но от этих движений все вдруг отступили к краю полосы. Хейл взял Сэма за руку и потащил его за собой.

Сэм не помнил, как они оказались в одном из гидропонных садов. Мозг его едва воспринимал окружающее. Вот Хейл отсчитал монеты дежурному при входе в сад. А вот они уже стоят перед резервуаром, заполненном зеленой листвой.

Откуда-то издалека донесся голос Хейла:

— Надеюсь, доза была не слишком большой. Иначе тебе ничего не поможет. Попробуем эти листочки.

Хейл растер в руках какое-то голубоватое растение и сунул под нос Сэму.

Сэм расчихался, но движение вокруг вдруг ускорилось. Жестокая боль судорогой свела мышцы и ударила в мозг, взорвалась в глазах яркими цветными шарами, поднялась до невыносимого апогея и тут же улеглась.

Сам дрожал и обливался потом, но с радостью обнаружил, что может говорить. Часто моргая, он смотрел на Хейла. Время пошло обычным своим ходом.

— Ну как, все в порядке? — спросил Хейл.

— Э-э… да, кажется, — с трудом ответил Сэм.

— Твои друзья?

— Ага. Я позволил себе несколько расслабиться. Ничего, сам улажу. Если буду жив.

Хейл рассмеялся.

— Ну ладно, пошли ко мне. Нам есть о чем поговорить.

— Они же представления не имеют, что ждет их там. — зло говорил Хейл. — Ума не приложу, как их убедить? На сушу они и носа не показывали. Все им кажется сплошной романтикой. Вообразили себе этакий крестовый поход за веселыми приключениями.

— А ты попробуй убедить меня, — предложил Сэм.

— Я говорил с Логистом, — начал Хейл. — Это, его идея. А мне позарез нужно было хоть чем-то заняться. Я сразу ухватился за его идею, но ни черта не получается. Люди так и прут ко мне. Возжаждали, видите ли, романтики, а я никак не могу им втолковать, что дело это трудное и очень опасное. Эти изнеженные придурки не понимают, что ничего, кроме надежды на будущее, я им предложить не могу. Но самое неприятное, что среди этих энтузиастов я не нахожу подходящих людей. Мы выродились под Куполами, — он горько усмехнулся. — Я им предлагаю не мир, но меч, а они не верят, даже смеются. Им и не снился весь ужас побережья.