Пёс (СИ)

Она подумала, не рассказать ли о нем Крэгу. Но зачем? Расследованию это не поможет, ее тут многие не любят…

Лайма не спала. Лежала на спине, прислушиваясь к ровному дыханию соседа. Наконец убедившись, что тот крепко спит, бесшумно спустилась вниз. Скользнула в коридор.

Едва дверь беззвучно прикрылась, Крэг сбросил ноги с постели.

Конечно, мастер опять была снаружи. Положив ствол автомата на окошко бронированной двери, он наблюдал за женщиной. Склонив голову набок, засунув руки в карманы, Лайма, казалось, к чему-то прислушивалась. Крэг сощурился.

Что-то двигалось там, за кругом света. Ползло между камней, прижималось к земле. Она вызвала его или зверь просто ждал ее каждую ночь? Лайма достала из кармана кусок галеты и бросила на землю на границе света. Крэг напрягся — серебристая тень, вылетевшая из темноты, хапнула кусок и вновь растворилась в сумраке. Насколько он успел разглядеть, Призрак был не особо крупным.

Лайма что-то сказала. Следующий кусок галеты упал ближе. Снова повторился прыжок-исчезновение. Еще ближе. Крэг хмыкнул — упрямая баба выманивает Призрака на освещенное пространство!

Однако последний кусок так и остался нетронутым — зверь не пожелал показаться во всей своей призрачной красе. Некоторое время он стоял неподвижно на границе тьмы и света. Потом внезапно взлетел в воздух — дуло автомата, как привязанное, метнулось за его брюхом, но прыжок был направлен не на человека. Призрак некоторое время плыл в воздухе, как на замедленной съемке, шерсть на его спине ослепительно сияла в свете прожектора. Мягко приземлился, оттолкнулся и метнулся вдоль невидимой границы в другую сторону…

Зверь играл!

Крэг почесал щеку о дуло автомата. Игривых Призраков ему еще наблюдать не приходилось. Их никому не приходилось наблюдать.

Чадар не двигалась с места, только поворачивала голову, что-то непрерывно говоря…

Крэг раздраженно толкнул тяжелую дверь. Зверь исчез мгновенно, Лайма оглянулась и втянула голову в плечи. Крэг, положив автомат на плечо, исподлобья оглядел пустынные окрестности.

— Зайдите-ка, — произнес негромко. Лайма скользнула мимо него в темноту ангара. Крэг тщательно запер дверь, проверил и подключил сигнализацию. Потом повернулся и так же тщательно оглядел Лайму.

— До чего вы упрямы, мастер! — сказал с отвращением.

Лайма молчала.

— Наблюдаю за вами уже третью ночь. Стою возле этой самой двери и любуюсь, как вы подставляете свою… шею!

Чадар заморгала.

— Я думала, вы спите.

— Знаю, что думали, — кивнул он. — Жаль, что вы вообще не думали, когда затеяли эту вашу игру с Призраком. Чего вы добиваетесь?

— То, чего я добиваюсь, вас ни в коей мере не касается! — отрезала она. — Я выполняю свои обязанности, никого не убиваю. А то, что я делаю в свое свободное время…

— Я уже понял — меня не касается. Но вам повезло, что Призрак еще молод — полоса на спине не слишком яркая. И, похоже, слегка покалечен. Вы заметили, что он тяжело приземляется на задние лапы? Это объясняет, почему он не в стае. И, может…

Он замолчал, глядя на женщину. Она занервничала, как всегда, когда кто-то долго глядел на нее в упор — сама того не замечая, приподняла верхнюю губу, обнажив белые зубы — словно предостерегая его беззвучным рычанием.

— Что? — спросила, не выдержав.

Крэг едва не усмехнулся — она понимает его так же плохо, как он ее.

— Думаю, это объясняет, почему вы решили его приручить.

Он неспешно пошел по ангару, вручил оружие капралу, встретившему их на пороге.

— Нормально, Сим.

— Угу, — тот и не подумал посторониться, и Лайме пришлось протискиваться мимо него в дверях — судя по его ухмылке, Бакстер остался этим весьма доволен.

Она догнала капитана.

— И почему?

Крэг скосил на нее ленивый взгляд.

— Вы просто тоже не в стае.

С этим всеобъемлющим заявлением он вошел в их комнату и, усевшись на кровать, начал стягивать ботинки.

— И что это значит?

Крэг снял ботинки и развалился на постели. Мастер топталась перед ним, как неуверенный новобранец.

— А по-вашему, — что это значит?

Она смотрела исподлобья. Подождав, Крэг сказал:

— Ваша беда, мастер — вы не можете сформулировать свои мысли вслух. А я не телепат и не Пес. Если мы страдаем глухотой, то вы, мастер — попросту немая. Скажите, наконец, что там вертится в вашей упрямой голове? А я отвечу, так это или не так. Хорошо?

Она подняла плечи.

— Я не в стае — я одна. Одна, как этот… щенок. У него хромота. У меня — как вы сказали — немота. И я пытаюсь приручить его, чтобы не быть одной. Я правильно вас поняла?

— Да. Но это еще не все. Вы по привычке ищите помощи не у людей. И это — еще одна ваша проблема. Если мы не всегда вас понимаем, это не значит, что мы не хотим понять. Подумайте об этом. Можете — вслух. Я вас выслушаю. Всегда.

Крэг перестал смотреть на нее и лег на спину, положив на лоб руку. Ей оставалось только забраться на свою полку. Военный п-психолог!..

Но он прав. Не во всем, но он прав. Она бежала не только от людей — и от Псов тоже. Когда она последний раз говорила с кем-то из своих? А ведь они пытались — раз за разом пытались. Да, они не смогут заменить ей Сару, но она все еще одна из них — пусть даже покалеченная, полуглухая и полунемая… Она слабо улыбнулась, бессознательно повторяя позу офицера — закрыв лицо локтем. Все же она в стае…

Или вновь вернется в нее.

— Ее звали Сара.

Крэг отложил вилку и посмотрел на Чадар, решительно усевшуюся напротив.

— Мастеру то же, что и мне, — распорядился капитан и сам налил ей кофе. — Продолжайте, Лайма.

Чадар взялась за кружку обеими руками, будто пытаясь согреться.

— Мой напарник. Пес. Или, как вы говорите, — собака. Я помню ее, сколько помню себя. У нее белая шерсть и поэтому в детстве был розовый нос. Потом потемнел. Чандлеровские псы растут гораздо медленнее, чем… собаки. Так что мы с ней почти ровесницы. В тот год, когда началась война, Сара хотела завести щенков. Но мы решили подождать и посмотреть, что такое война.

Капитан молчал.

— Сару убили пять месяцев назад.

— А ваши собаки… то есть псы… они действительно разумны?

— Трудно поверить?

— И как вы этого добились? Вывели новую породу?

— Не мы. Когда домашних собак завезли на Чандлер, что-то произошло — мутация, толчок… Ученые до сих пор об этом спорят. Это Чандлер… все Чандлер. А потом уж псы начали разводить нас.

— То есть?

— Псы же до сих пор не научились говорить. А общаться им хочется. Да и привязанность к людям у них, похоже, уже на генном уровне. Так что в свое время они начали выбирать из человеческих детенышей тех, кто наиболее способен к телепатии, эмпатии… Существует специальное обучение, его разработали позже. Но до сих пор считается необходимым, чтобы дети с обеих сторон росли вместе с самого рождения.

— И вы… что дальше? — спросил Крэг, помолчав.

— Я не захотела возвращаться без нее на Чандлер, осталась здесь. Чувствовала себя… калекой. Но вот научилась… жить. Без Сары. — Лайма коротко вздохнула. — Я и не знала, что это возможно.

— Но ведь есть и другие? — спросил Крэг. Увидел, что она не поняла. — Те, у кого тоже погиб напарник — пес или человек. Они не могут вам помочь?

Лайма пожала плечами.

— Я не дала им. Я просто закрылась, — она провела ладонью перед собой, изображая стену. — Не разговаривала. Не откликалась. Я попробую… снова. Когда вернусь отсюда.

— Вы уже попробовали, — сказал Крэг. — Только что. Со мной. У вас получилось.

В мирном — полусмущенном — молчании они прикончили завтрак. Отодвинув тарелки, Крэг заявил деловито:

— Я тут на досуге придумал, как идентифицировать личность вашего ночного приятеля. Ибо все же склоняюсь к нашим киллерам.

— Установить дополнительные наружные камеры?

— У всех служебных собак ошейники — ну, вы же знаете, как солдатские медальоны — группа крови, личный код, имя. Кроме того, ошейники вынуждают киллеров возвращаться на базу — они ведь работают без людей, самостоятельно.