Стая без головы и хвоста (СИ)

Хотя, если честно, погружение в реку после того озера было равносильно прыжку в лужу грязи. Ух ты, как я быстро умудрился разбаловаться!

Провожать нас Лита не стала, да я и не позволил бы ей бродить по ночному лесу. Поэтому мы ушли, когда удостоверились, что ее дом заперт надежно. Я не забыл рассказать Лите о тех двоих, что приходили в ее отсутствие; у меня не было сомнений, что они из деревни за ограждением.

- Ты знаешь, на кого будет охота? - тихо спросил Оскар.

- Нет. Мне показалось, что это была рыба, но я не уверен...

Да уж, об уверенности тут и речи быть не могло: когда эта тварь растворялась в завесе грязи, мне показалось, что я увидел короткие лапы. Хотя много ли можно разглядеть в мутной воде, да еще и в темноте?

Мне казалось, что у меня еще много сил, но когда мы вернулись в омут, я почти сразу заснул - как-то так получилось. Я знал, что видел сон, но после пробуждения так и не вспомнил его, только осталось тяжелое ощущение в груди; значит, плохой сон был.

Когда Оскар растолкал меня, было уже светло, я четко видел солнце сквозь толщу воды. Похоже, время близится к полудню.

А еще я почувствовал, что сюда идет Лита - это вполне естественно, нас ведь надо было кормить.

- Ты плохо спать, - сообщил мне Оскар. - Кричал... Нет, не кричал, но звал.

- Кого?

Оскар не ответил; мне кажется, я и так знал.

Прежде чем вылезти на берег, я проверил, нет ли поблизости людей. Это скорее формальность, потому что люди сюда, похоже, не ходят. Хотя странно, погода теплая... Боятся чего-то?

Лита была в светлом платье, по которому распались ее черные волосы, и белой широкополой шляпе. Образ дополняла корзинка с розовыми лентами... Дачница! Она хоть осознает, что у нас задание?

- Вам очередной презент от бабы Стаси, - подмигнула моя смотрительница. - Вернее, презент мне, а с вами я просто делюсь, потому что очень добрая.

- Скорее, потому что сама съесть не можешь, - буркнул я.

- Нет, ну если не хочешь - могу не давать! Как себя чувствуешь?

- Нормально.

- Спину покажи!

- Можно я сначала поем?

- Не-а, сначала покажешь. Давай, не ленись!

После вчерашнего мне не особо хотелось снимать броню, но с Литой не поспоришь, особенно на голодный желудок. Мне оставалось только развернуться и убрать со спины чешую.

Моя смотрительница осталась довольна:

- Отлично заживает, как и следовало ожидать! Смешно вообще, что ты получил такой синяк!

- Мне было не смешно.

- Да ладно, дурилка, не дуйся. Иди лучше сюда...Вот вам пирог с рыбой передали, а вот с капустой.

Пироги были шикарные - как минимум по виду. Пышные, высокие, украшенные сложными цветами из теста; для себя такие вряд ли делают. Я никак не мог взять в толк, почему эта баба Стася так заботится о посторонней девушке. Попытка спросить Литу ни к чему не привела - моя смотрительница только плечами пожала:

- Не знаю. Наверно, одиноко ей тут.

Наверно. Ай, не принципиально! Все лучше, чем каждый день жрать картошку и яичницу, а на большее моя смотрительница не способна.

- Тебе удалось что-нибудь узнать про это поселение за оградой?

- Нет, - помрачнела Лита. - Баба Стася упорно избегает этой темы, а остальные в этой деревне неадекватны. Я подумывала позвонить Лименко, но пока не хочу.

- Почему?

- Опасаюсь, что этот разговор еще кто-то услышит.

Она не сказала всего, но я и так понял. Лита, как и я, подозревала, что на базе есть предатель. А я еще и догадывался, кто это.

Некоторое время мы с Оскаром занимались восстановлением сил... ну, или поглощением провизии, а Лита болтала ногами над омутом. День выдался теплый, спокойный, и я мог расслабиться перед ночной охотой.

Идиллия не длилась долго: скоро на границе той территории, которую я постоянно держу под контролем, появился незнакомый человек. Он шел в нашем направлении и, судя по походке и скорости, шел целенаправленно.

- Мужчина, молодой, лет 20-25, - отрапортовал я без предисловия.

Оскар посмотрел на меня с удивлением. Не потому, что он ничего не почуял, а потому, что он в принципе не мог различить таких подробностей. Хотя с его стороны удивляться - довольно наивно, я ведь не раз показывал, что чутье у меня развито отлично.

- Когда тут будет? - полюбопытствовала Лита. Она-то не была изумлена.

- Минут через семь. Агрессии я не чувствую.

- Почему должна быть агрессия?

- Он идет со стороны той деревни.

Мы оба прекрасно понимали, о какой деревне идет речь. Оскар вообще меня не слушал, он прыгнул в воду. Прежде, чем последовать за ним, я предупредил мою смотрительницу:

- Я буду у поверхности, хочу послушать, что нужно этому крестьянину. Если что - зови.

- Если что - ты сам вылезешь, - усмехнулась Лита.

У другого берега росли молоденькие ивы, весьма удачно свесившие гибкие ветви до самой воды. Это обстоятельство и помогло мне зависнуть у поверхности так, чтобы я мог видеть Литу и ее собеседника. А вот они меня не увидят, если присматриваться не будут.

Оскар беседой не интересовался, он залег на дно. Он, как и другие звери первой серии, был приучен, что с людьми общаются только смотрители.

Ожидаемый человек появился из леса минут через десять - позже, чем я ожидал. Он был совсем молодой, загорелый, но при этом очень прыщавый, с несмелыми и кроткими глазами ягненка. А еще от него за несколько метров веяло потом.

Лита делала вид, что не замечает его, хотя я лично видел, как она морщит носик. Но на лице была не ее официальная маска смотрительницы, а выражение скучающей туристки. Актриса, как ни крути!

Мальчик - по-другому я его воспринимать не мог - остановился в нескольких шагах от моей смотрительницы и дрожащим голосом произнес:

- Эм... Здравствуйте!

Лита не спеша повернулась к нему; наверное, девушка улыбнулась, потому что мальчик тут же покраснел.

- Здравствуй, - соизволила поздороваться она. - Я могу тебе чем-то помочь?

- Я... эм... меня просили поговорить с вами!

Прям ученик перед учительницей... А ведь Лита немногим его старше, но создается впечатление, что на целую жизнь.

- Кто просил?

- Мой отец...Наша община... В общем, все! Тут недалеко находится наша община... Недалеко от деревни, в которой вы поселились. Понимаете... Ну... Эм...

- А какое дело может быть вашей общине до меня?

Мальчишка покраснел еще больше, а я уже чувствовал, что сюда идет второй человек - женщина. И вот она прямо пышет агрессией!

На всякий случай я приготовился вмешаться, хотя вероятность нападения была очень маленькой. Агрессия той женщины определенно относилась к категории "праведный гнев", а в таких ситуациях люди - а самки особенно - не дерутся, а орут. Кто громче, тот и прав.

Женщина вывалилась из леса с грацией только что проснувшегося медведя... на которого, впрочем, она была похожа и комплекцией. На ней был длинный расшитый сарафан, по размерам соперничавший с чехлом для дирижабля, и ярко-красный платок.

- Михаил! Михаил, я велела тебе не ходить!

- Но отец велел... - попробовал оправдаться прыщавый мальчик, но был сметен звуковой волной:

- Твой отец не думает головой, какому риску он тебя подвергает! Не просто на общение с посторонней послал - он еще и какую-то деревенскую шалаву выбрал! Ведьму, сидящую у заколдованного омута!

Заколдованный омут? Прикольно. А я, получается, волшебный кролик из шляпы фокусника.

Лита наблюдала за происходящим с любопытством, но не вмешивалась. Мальчик, оказавшийся Михаилом, сжимался все больше, будто его в землю вколачивали.

- Иди домой, пока не прибила тебя!

Михаил и рад был удрать. Массивная женщина проследила за ним взглядом, а потом повернулась к Лите:

- Так, теперь с тобой разберемся...

- А мы что, близко знакомы? - поинтересовалась моя смотрительница. Очень, очень холодно.

- Еще не хватало с тобой вежличать! - отмахнулась женщина. - Чего ты, бабка какая семидесятилетняя? Чегой-то я с тобой, потаскухой городской, буду как с равной разговаривать?