Фабрика счастья

Алл принял ее в своем личном кабинете в тот же день, когда она прибыла на Желтый Якуб.

- Ну что ж, вы требуете от меня правды? - сказал ученый, выслушав рассказ Тин. - Старая пословица гласит, что каждый - кузнец своего счастья. Но кузнечному делу тоже надо учиться. Вы говорите, что предпочли бы забыть о муже, чем жить в неизвестности. Значит, новый побег? Еще один... А потом, возможно, еще один...

- Не знаю, - тихо ответила Тин.

- Так чего вы от меня по-настоящему хотите? Слов утешения? Это банально, если не сказать наивно. Вы хотите иллюзии? Но разве этого достаточно? Вам бы хотелось, чтобы мы создали здесь несокрушимые основы счастья? Это утопия. Прочную основу счастья строит только сам человек! Никто этого за нас не сделает.

- Однако Желтый Якуб называют "фабрикой счастья"!

- Так, может быть, вы хотите, чтобы мы удалили из вашего сознания чувство ревности к мужу? Наверное, нет. Или, скорее, чтобы мы создали в его подсознании определенное предубеждение ко всем женщинам, за исключением вас?

Тин неуверенно посмотрела в глаза профессора.

- Вижу, что такое решение вам бы подошло. Однако мы не можем дать никакой гарантии, что эта душевная травма не отразится отрицательно на его творчестве. Согласились бы вы на это?

- Нет. Я этого не хочу! - быстро возразила она. - Это слишком дорогая цена!

Алл сердечным движением взял Тин за руку.

- Возвращайтесь-ка на Землю и крепко берегите свое счастье... Оба берегите.

Она умоляюще посмотрела на ученого.

- Все же я хотела бы знать...

Лицо-Алла омрачилось.

- Можете успокоить своего мужа, что доктор Риел отнюдь не о вас говорила Фери Гану.

- А... А могли бы вы мне... - начала Тин нерешительно и умолкла.

- Так, так! - покачал головой профессор. - Вы хотите доказательств? Хорошо. Он был экономистом. Преподавал в одном из европейских высших учебных заведений, она также была научным работником. Требуете ли вы еще каких-либо подробностей?

- Нет. Я верю вам. Только... - она заколебалась.

- Так что-то еще осталось?

- Не знаю... Может быть, то, что я сейчас скажу, покажется вам глупым... - с трудом продолжала она. - Может быть, это - лишь обостренная чувствительность. Но я начинаю жалеть о той жизни. Так, как будто я потеряла что-то очень ценное... Еще недавно я не отдавала себе в этом отчета, но теперь я знаю, чувствую... Позади меня как бы пустота. Вакуум, которого я ничем не могу заполнить. Я боюсь, что мое теперешнее счастье иллюзия. Или, скорее, наоборот - счастье не может быть полным и прочным, потому что его всасывает и поглощает... эта пустота...

Алл внимательно смотрел в лицо Тин.

- Пустота? - повторил он как бы про себя. - А Джор?

Тин опустила глаза.

- Еще несколько дней назад... все было по-другому... - тихо ответила она и сразу же переменила тему, спросив:

- А вы можете вернуть мне память той жизни?

- К сожалению, нет. Трудно восстановить сожженную книгу, особенно когда ветер разнес пепел по всему свету... Нужно писать ее заново.

- Вы нигде не сохраняете, не записываете погашенных колебаний?

- Это не отдельные импульсы, а неисчислимые их комбинации, осуществляемые порою большинством клеток коры головного мозга. Вы говорите о пустоте? Заполнить ее может только новый опыт. Однако я не думаю, чтобы она сама была причиной конфликта, который вы теперь переживаете. Источники его я склонен искать скорее в неуверенности, в беспокойстве, вызванном словами Гана. Пустоту вы начинаете ощущать только тогда, когда... теряете доверие к мужу. Пустота и страх перед самой собой как бы сплетаются здесь в одно целое.

- Возможно. Но какое лекарство есть у вас против этого?

Ученый встал с кресла и начал медленно прохаживаться по кабинету.

- Мы могли бы вычеркнуть из вашей памяти все, что связано с историей, рассказанной Ганом. Но это не имеет смысла, - сказал он, остановившись перед Тин. - Рано или поздно кто-нибудь вам об этом скажет. Да это и не решает вопроса. Ведь пустота в памяти существует и при каком-либо новом стечении обстоятельств даст о себе знать. Остается только один способ. Мы не можем восстановить стертых в вашей памяти воспоминаний - зато мы можем заменить их. Просто можем сказать вам...

- Кем я была? Что делала?

- Вы можете даже увидеть себя на экране, услышать свой голос.

- У вас сохранилась пленка о первых днях моего пребывания на Желтом Якубе?

Алл молча кивнул.

- Значит, я узнаю...

- И вы не боитесь? - спросил он.

- Боюсь. Но я уже больше не могу. Какой бы неприятной ни оказалась правда. И ведь если мне будет тяжело из-за этого, то вы, конечно, поможете мне... снова забыть?

- Разумеется. Вам придется, однако, решить это в течение одного-двух дней, чтобы не накопилось слишком много воспоминаний, связанных одно с другим... Вашу прежнюю фамилию мы сохраним в тайне. Разрешите также во время сеанса несколько уменьшить резкость воспринимаемых вами впечатлений. Так будет лучше. Для вас...

- Если только это заполнит пустоту...

- Несомненно.

Ученый снова сел к столу и стал просматривать пластинки картотеки. Наконец он нашел ту, которую искал, и нажатием кнопки включил видеофон.

- С-312, - назвал он номер соединения.

На экране появилось лицо японца.

- Вы не знакомы. Это наш новый коллега, доктор Си, - обратился он к Тин и, представив ее японцу, сказал:

- В архиве вы найдете кассету с теперешней фамилией Тин. Номер 211. Какая камера у вас свободна?

- 6-В. Через полчаса можно начать сеанс.

Алл выключил видеофон и проводил Тин до двери.

- Значит, мы встретимся через полчаса в 6-й психопроекционной камере. А сейчас я советую вам пройтись по парку и думать только о приятных вещах.

- Попробую, - не совсем уверенно ответила Тин.

Закрыв за ней дверь, он еще раз соединился с доктором Си.

- Вы слышали весь разговор?

- Слышал, - кивнул японец. - Это трудный случай. К тому же нет ленты в кассете...

- Я знаю. Лента здесь, у меня в столе. Именно поэтому я и звоню. В кассету 211 вы вложите ленту из кассеты 37с. Не исключено, что она захочет просмотреть ее. Надев на нее шлем, вы включите С/4г.

- А это необходимо, профессор?

- Я думаю - да. А вы сомневаетесь?

- И часто вы вынуждены прибегать к таким средствам?