Тайна Центавра

И я увидел!

ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ ЧАСОВ СОРОК СЕМЬ МИНУТ ОПЕРАТИВНОГО ВРЕМЕНИ.

Небольшой диск, покрытый мелкой рябью. Он сверкал нестерпимо, и, как показалось мне сначала, вращался. То, я подумал, что он вращается. Но потом понял, что вращение было иллюзией.

Индикатор "Зрачка" точно обозначил размеры диска: пятнадцать и шесть десятых сантиметра. Но внутри этих пятнадцати сантиметров находилось космическое пространство, нисколько не уменьшенное. Я видел все предметы мира. Бесконечность предметов я видел сразу со всех точек - мыслимых и тоже бесконечных.

Я видел все.

Серебристое насекомое на черном камне и континенты всех планет, видел медресе Кукельдащ, гроздья плодов, снежные вершины, пустыню и каждую песчинку в ней, видел ночь и день, видел свой пустой кабинет и закат на неведомой планете, видел тени папоротников. муравья и всех муравьев земли, арык в Самарканде и монумент, который изображал неизвестный мне предмет, я видел свое лицо, отраженное в диске, и морскую рябь неизвестного моря, я видел десять тысяч рукописных листов Беруни и одновременно каждую букву каждого листа, я видел закат одиннадцати солнц над одной неведомой планетой и сорок диковинных планет вокруг одной звезды, я видел все это как бы в зеркалах, которые отражали друг друга, я видел летательные аппараты непонятной конструкции и лепестки всех цветов, руки, ударяющие в такт неслышимых мелодий.

Бесконечную совокупность фактов и предметов, что я увидел, нельзя перечислить даже частично. Миллионы действий. И меня не удивило, что они происходили в одном и том же диске, не накладываясь друг на друга и не просвечивая одно сквозь другое. Все, что я видел, - происходило одновременно, а я вынужден описывать это последовательно, потому что таково свойство письма.

Я видел диск со всех сторон, в диске - Космос, в Космосе - диск. Я почувствовал безграничное почтение перед материалистической наукой, которая сумела открыть законы о неисчерпаемости материи и безграничности познания. И вот теперь я видел эти законы овеществленными.

Диск затуманился, превратился в сверкающую точку, потух. "Зрачок" израсходовал отпущенную ему порцию энергии и автоматически отключился. Передо мной вновь была глухая и немая стена.

Прислушался. Полная тишина. Быть может, там, за стеной, увидели меня, поняли, что первый контакт состоялся, и тихо исчезли, чтобы не напугать, дать время осмыслить, обдумать.

А если никаких живых существ за стеной и не было? Вдруг это сам "Зрачок" обладает такой могущественной силой, что может служить зеркалом Вселенной?

В тот миг я остро осознал мудрость нашей миролюбивой политики. Высочайшая радость соприкосновения с другими разумными существами отравлена тем, что именно в это время я вынужден бороться с темными силами разрушения. Будь они прокляты!

Я должен победить. Но, кроме радости победы, я вынесу из поединка громадное чувство восхищения и уважения к тем, кто целью своей жизни сделал борьбу за мир на планете.

Я должен победить.

Теперь я знаю, где расположены отсеки управления и приборный отсек, точно знаю, что сейчас нахожусь возле наружной оболочки "Центавра". Могу приблизительно составить план этой гигантской адской машины. Сейчас я уверен в том, что цель запуска - угроза для всей планеты, шантаж путем воздействия на гидросферу Земли.

Найти главный механизм "Центавра", понять принцип его действия и обезвредить. Итак, я все еще нахожусь недалеко от оболочки спутника. Моя же задача отыскать центральную часть спутника, где должен размещаться главный механизм "Центавра".

Я легко пробрался в отсек управления номер один. Потом повторил свое путешествие внутри монтажного коридора. Правда, теперь предстояла задача потруднее. Где-то в середине коридора надо найти лаз или пробить его и устремиться к центру спутника.

Стены коридора представляли собой нечто монолитное, ни стыков между листами обшивки, ни следов болтовых или заклепочных соединений. Конечно, можно было вскрыть стены, как вскрывают консервную банку. Задача несложная. Но мне не хотелось все коверкать на своем пути, это могло вызвать нежелательные последствия - взрывы, прорыв какой-либо жидкости или газа, разрушение основных конструкций.

Я решил прибегнуть к самому наипростейшему, самому старомодному способу обнаружения пустот, слабых мест или тайников. Стал простукивать трубу, поставив микрофоны шлема на небольшое усиление. Звук был одинаковый - глухой, быстро затухающий, говорящий лишь о том, что всюду примерно одинаковая монолитная стена. Но вот в одном месте звук чуть заметно задребезжал. Словно здесь к стене был не очень плотно приставлен металлический лист. Я усилил звук. Дребезжание стало отчетливее. Можно проследить его границы. Как раз середина коридора. То место, от которого, по моим расчетам, начинается путь к центру спутника. Совпадение? Надо рискнуть.

Лучом гамма-лазера я прожигаю контур отверстия так, чтобы он примерно совпадал с границей дребезжащего звука. Кусок трубы тихо отваливается в сторону. Передо мной тот самый лист металла, легкое позвякивание которого удалось подслушать. Лишь несколько винтов удерживают лист на месте. Я отвинчиваю их, легко отодвигаю лист.

Темная пропасть. В глубине ее мерцают голубые переливы холодного свечения.

Я хорошо знаю, что это такое. Работает энергетический реактор. Сгусток энергии.

В стенах колодца скобы. Они образуют такую удобную лестницу, так и манят спуститься вниз к призывно мигающим огонькам. Но это монтажные скобы, они предназначались лишь для сборки чудовищного механизма. Сейчас спускаться по ним - значит лезть в пекло к дьяволу. Никакой скафандр не защитит от проникающего излучения.

Но у меня нет времени на поиски обходных путей. Время не привязано к столбу, как верблюд к водокачке.

Надо измерить уровень проникающей радиации... Прикинем - время облучения... максимальная доза... Сто семнадцать секунд я смогу продержаться рядом с реактором... Меньше двух минут.

Что смогу я увидеть, узнать, сообразить, сделать за сто семнадцать секунд?

Ничего или все.

Надо попытаться проникнуть ближе к центру реактора. Точно определить характер излучения. Определить запас энергии. Выяснить характер возможного освобождения энергии - постепенный или взрывоподобный. Предсказать структуру освобождения энергии - спиралеобразный вихрь, узкий луч, равномерно расширяющаяся сфера.

Придерживаясь за скобы, я погружаюсь в колодец реактора. Он кажется бездонным - это потому, что электронный секундомер слишком быстро отсчитывает секунды.

Пять... шесть... девять...

Голубое мерцание по-прежнему кажется недосягаемым. Может быть, я неверно определил глубину реактора? Нет, все верно. Мерцание ближе. Совсем близко.

Я погружаюсь в него. Я вхожу в непосредственный контакт с реактором. Надо нащупать его вторичное исполнительное оборудование. Только здесь можно узнать, для каких целей предназначен этот сгусток энергии. Не для того же, чтобы отапливать помещения "Центавра"?

Двенадцать секунд... пятнадцать секунд...

Приборы скафандра взбесились. Они выдают сигналы смертельной опасности.

Я лихорадочно осматриваю оборудование реактора... Трубопроводы охлаждения... Неинтересно... Накопители активного вещества... Камеры сгустителя... Я близок к разгадке тайны... Волноводы и камеры подвода энергии... Здесь активное вещество получает дополнительный энергетический импульс... Концентрируется безумное количество энергии... Если реактор перевести полностью на подзарядку активного вещества... "Центавр" летает двадцать восемь дней. За это время вся энергия, выделяемая реактором, была направлена на зарядку активного вещества. Сколько ее накопилось? Электронный калькулятор выдает итог энергобаланса.

Чудовищно!

Такое количество энергии, соответствующим образом направленное, способно вздыбить все океаны и реки планеты, закрутить моря в смерчи невиданной мощности, превратить в пар, высосать всю воду планеты и выплюнуть ее в космос...