Мама, не плачь, я живой

— А где сейчас этот даун?

— В Монастыре, где ж ему быть? Живёт запертый в отдельной келье, кормят его через специальное окно, чтоб пролезть не смог.

— А что так?

— Если Иона больше суток отсутствует, даун буянить начинает. А силищи в нём на пятерых хватит. Вот и запирают.

— Да уж семейка ещё та… Послушай, Ионыч, я одно не могу понять: как он мировое-то господство собрался устанавливать? Даже если этих даунов создать миллион или десять, всё равно весь мир не завоюешь. Да и управлять ими надо было ему самому, пусть и через сынка. Везде всё равно не успеешь.

— У него не только дауны были. И нормальных людей он тоже готовил, диверсантов, причём таких, что любому Скорцени сто очков форы дадут. За последний месяц две группы из Монастыря куда-то ушли.

— Даже самый лучший диверсант мирового господства не завоюет. Что-то тут не сходится.

— Да я уж и сам думал. Не знаю. Но уверен Иона был на все сто! Может, это с Москвой как-то связано.

— А почему с Москвой?

— Да зачастил он туда последнее время. И всегда воодушевлённый возвращался из Москвы. О мировом господстве часами разговаривал. Говорил — скоро уже. А как — не знаю. Вот Саид точно знал как. Только забыл он всё.

— Какой Саид?

— Да прибился к Монастырю года полтора назад один человек. Чего-то не поделил он с кафирами, это горные племена здесь местные. Жестокий бой Саид с ними выдержал. Они его прижали аккурат в пещере, где шлюз в наш Монастырь находится. Гранат десятка два кафиры в пещеру покидали, и поодиночке, и связками. Контузило Саида тяжело, думали не выживет. Он когда без сознания был, каким-то образом в наш шлюз прошёл. А это могут, сам знаешь, только Хранители. Вот Иона его в Монастырь и притащил. Только напрасно всё — амнезия у Саида полная после контузии. Живёт в Монастыре, за табуном лошадей смотрит. Как зовут его, да как с лошадьми обращаться помнит, а больше — ничего. Да ты сам увидишь.

— А почему ты решил, что Саид знает что-то о делах Ионы?

— Так с него же всё и началось! Саид, когда после контузии без сознания лежал, много чего в бреду говорил. А Иона ночи напролёт около него сидел, слушал, да наводящие вопросы задавал. Из Саидовой кельи выходил, так чуть не прыгал от радости. С тех пор и зачастил Иона в Москву, видать нашёл там единомышленников. С тех пор и разговоры о мировом господстве начал заводить… Великий, это не по твою душу летят?

Никита ещё пару минут назад услышал далёкое стрекотанье вертолётных винтов, а сейчас из-за отрогов гор вынырнули четыре боевых МИ-24 и неслись они на полной скорости прямо к месту поединка. Один из вертолётов сразу пошёл на посадку, а три других веером разлетелись по долине, высматривая, куда бы врезать из всех своих стволов. Из севшего вертолёта в разные стороны разбежались десантники, занимая позиции для боя. После этого сел второй вертолёт, из которого, радостно улыбаясь Никите как самому лучшему другу, появился полковник Соколов.

— Геннадич, сколько лет, сколько зим! Давно не виделись, вот я и подумал: дай-ка загляну в гости. По старой памяти. Не прогонишь? Ты всё путешествуешь, отдыхаешь. Природа у тебя здесь, озеро, речка. А воздух какой! Гляжу — юрту поставил, давно здесь? А чего это мужчина тут на травке лежит, никак отдохнуть прилёг? — полковник кивнул одному из своих офицеров на лежащего Иону. Офицер подбежал к телу Ионы, всмотрелся в лицо. Обернулся ошалело-радостный:

— Товарищ полковник, он! Точно — ОН! Фигурант номер два!

Полковник, вмиг став серьёзным, бросился к Ионе, проверил сам. Всмотрелся внимательнее. Затем медленно повернулся к Никите:

— Геннадич, как сумел-то? Последний раз его взвод спецназа не смог взять. Ребятам за него Героя обещали…

— Так забирайте, Пал Егорыч. Родиону Викентьевичу привет передайте, скажите, что мы свою задачу выполнили.

Полковник прямо-таки впился глазами в лицо Никиты:

— Откуда знаешь?

— Пароль "Бездна", полковник. Это всё, что я могу сказать.

— Понятно… Разрешите выполнять?

— Ну зачем же так сразу, Пал Егорыч? Мы ж с вами старые знакомые. Может, будем как раньше, по старой памяти-то?

— Так точно.

— Пал Егорыч, я серьёзно. Давайте без чинов, ладно? Нам же обоим так комфортнее будет.

— Хорошо…, Геннадич.

— Ну и ладно. Вот ещё что, Пал Егорыч: этот ваш фигурант за последний месяц куда-то две группы диверсантов отправил. Куда и с какой целью — неизвестно. Появится дополнительная информация — сообщу.

— Великий, — в сознании Никиты возник шёпот Ионыча, — вон тот майор в камуфляже вовсе даже и не майор. Я его в свите того московского хмыря видел. Ну, с которым Иона дела вертел по мировому господству. Точно он, зуб даю. Только тогда он в штатском был.

— Понял, спасибо, Ионыч.

— Пал Егорыч, давайте отойдём в сторонку, чтоб не мешать вашим товарищам, — сказал Никита, — пойдёмте я Вам свою стоянку покажу.

Полковник, старая закалка, всё понял. Отошли к юрте, присели за стол на летней кухне. Айша начала для конспирации накрывать на стол. Никита, угощая полковника, сам ел без всякой конспирации, проголодался после боя.

— Пал Егорыч, вы только не дёргайтесь и не оборачивайтесь. У меня к Вам один вопрос: Вы давно майора из Вашей группы знаете? Того, в камуфляже?

— Дольше чем тебя, Геннадич.

— Вы не обижайтесь, Пал Егорыч. Просто один из наших людей видел его в компании того человека, с которым наш фигурант номер два дела в Москве вёл. И майор Ваш выглядел подчинённым того человека из Москвы. Майор Ваш в штатском был. Года полтора назад это было.

— Человек Ваш не мог ошибиться?

— Зуб даёт.

Соколов надолго замолчал. Никита успел доесть свой обед. Затем полковник тяжело вздохнул и сказал:

— Тяжко… Но, понимаешь, Геннадич, всё сходится. Эх, Саня, Саня…

— Великий, — снова возник в сознании шёпот Ионыча, — тот майор чего-то Ионе подсунул, когда в вертолёт грузили.

— Спасибо, Ионыч.

— Пал Егорыч, Ваш майор чего-то подложил нашему фигуранту во время погрузки.

— Не может быть! — вырвалось у полковника. — Это уже…

— Вы бы лучше проверили, товарищ полковник.

Но Соколов уже справился с собой, стал обычным, как всегда. Они с Никитой закончили обед, поднялись из-за стола и, не торопясь, направились к вертолётам. Подходя, вспоминали свою совместную одиссею у водопада, шутили, смеялись. Все уже сидели внутри, ждали только полковника.

— Товарищ майор, ситуация изменилась, — скомандовал полковник, — берите под командование тот вертолёт, — показал на вертолёт с трупом Ионы, — и доставьте тело фигуранта на базу. Вас будет сопровождать один вертолёт поддержки. А мы на оставшихся вертолётах слетаем тут недалеко, затем вернёмся на базу.

Проговаривая приказ, полковник всё время следил за лицом майора. И тот дрогнул, рванулся; но скорохваты по бокам среагировали, завалили майора на пол, выкручивая руки.

— Всем покинуть второй вертолёт, — скомандовал Соколов, — сапёру осмотреть труп фигуранта.

Через десять минут сапёр принёс пластиковую коробочку размером с портсигар:

— Вот, товарищ полковник. Небольшая, но взрыв в замкнутом пространстве… Вертолёту хватило бы.

…Когда вертолёты улетели, Никита вышел в астрал:

— Слышь, Ионыч, а, может, подольше поживёшь? Чего тебе сорок-то дней? Мы с тобой вроде, сработались.

— Издеваешься, да?

— Ничего не издеваюсь. Пока ты со своей шизофренией расстаться не мог, наука далеко вперёд продвинулась. Может, попробуем?

— А… чего?

— Я тут чего подумал: тебе ж только физическое тело надо, ведь так? Необязательно в него вселяться, можно и на пуповине жить. Хотя, конечно, хозяин — барин. Вон пуповина дауна валяется. Давай тебя к ней подключим, ты ж полный клон Ионы-то будешь, значит с совместимостью проблем не должно быть. Он же с ним уживался. Как думаешь?

— Ну, ты даёшь… — только и смог выдавить Ионыч.

— А чего? Как временный вариант. Потом, может, нормальное тело подыщем. Вообще пересадка душ получится, как в книжках фантастических. Хотя, не гарантирую. А, может, ты своего нового напарника починить сможешь. С генами же знаешь как работать, Мосты Долголетия там, то, сё. Решайся, Ионыч. Выбор-то у тебя невелик.