Пусть люди вымрут! (СИ)

Побродив меж загонов еще с минуту, Гиза нашла искомое — в дальней стене виднелась узкая черная щель. С виду — ничего особенного, не будешь искать специально, так и не найдешь. Но подойдя вплотную, Гиза улыбнулась. Это была и вовсе не щель, а искусно спрятанный в самом дальнем углу лаз. Девушка шагнула в него, и тотчас споткнулась — впереди были ступеньки. В кромешной темноте не видно ни сколько их, ни куда ведут. Просто узкий ступенчатый ход вверх, с двух сторон зажатый плохо обработанными каменными стенами.

Поднималась она, пожалуй, с пару минут. Чужое тело, слабое и медленное, с трудом переступало с одной высокой ступени на другую, и к концу подъема Гиза порядком подустала. Мстительно пообещала устроить своему новому телу такой тренировочный цикл, что оно взвоет горючими слезами! Но — лишь когда все это кончится.

Впереди затрепетал свет, лестница кончалась.

Гиза подобралась к выходу, прислушалась. Абсолютная, ничем не нарушаемая тишина. Даже дыхания людей не слышалось, хотя диавол разберет, насколько чуткие у нее теперь уши.

Аккуратно выглянула и увидела знакомую комнату. Именно здесь и случился ее последний бой. Хозяева по мере сил постарались прибраться: мебель (что уцелела) стояла на своих местах, тела убитых и раненых вынесены. Разве у дальней стены, куда отступала арабеска, по-прежнему темное пятно у окна. И еще одно, где лежал светловолосый гигант. Его, помнится, пришпилил к полу вампир.

Девушка прошла комнату насквозь, выглянула в смежную. По-прежнему никого. Заглянула в музыкальный салон и ничего интересного, кроме знакомого клавесина, не обнаружила. Вот и лестница, по которой они с Флавием и Мариусом поднимались на третий этаж. Тоже абсолютно пустая.

Создавалось такое ощущение, что замок вымер. Неужели никого не осталось, даже слуг? Гиза поднялась на последний этаж — ничего интересного. Две спальни, зал с охотничьими трофеями и еще одна комната, сейчас запертая. Гиза заглянула в замочную скважину, но ничего, кроме непроглядной тьмы, не разглядела.

Может быть, слуги остались на первых этажах? Девушка обратилась к своему внутреннему голосу, подсказавшему подниматься через секретный лаз. Голос молчал, и на пожелание проведать остальные этажи замка никак не реагировал. Гиза пожала плечами и направилась вниз.

На третьем этаже, в комнате, где они видели двух вышибал и старика с юнцом, снова кто-то был. По-прежнему горела лампа, потрескивал странный, вытянутый вверх камин. Гиза попыталась было мысленно прослушать присутствие чьего-нибудь разума, но стоило только прикрыть глаза и сконцентрироваться, как ее словно ударило теплым шквалом.

Она не только слышала чужое присутствие, но и чуть ли не могла видеть через стену. Нет, не через стену, тут другое…. Как будто незримый бесплотный ее двойник оторвался от тела и пошел на разведку. Гиза могла управлять им как собой, при этом не теряла контроля и за собственным телом. Совершенно невероятное чувство!

Двойник девушки прошел в дверь и оглянулся. У камина на своем месте сидел давешний старик. Тот самый, которого Гиза видела в дверном проеме в последние минуты своей жизни. Старец мирно просиживал штаны, на столе перед ним выложена затейливая картинка из карточек с разнообразными рисунками. В руках колдун (почему-то двойник Гизы точно знал, что он колдун) держал стопку оставшихся карточек, вынимал их по одной и выкладывал на стол к остальным.

− Заходи, Марика, − произнес старик, едва двойник Гизы подошел к нему поближе. − Я знаю, ты за дверью.

Гиза дернулась, видение от двойника пошло рябью и исчезло. Рука сама потянулась к ножу в складках плаща. Обхватив удобную рукоять, девушка как можно тише подобралась к двери и метнулась в проем. Через секунду видавший виды охотничий нож уже уткнулся острием в шею старца.

− Молчи или умрешь! − шепнула Гиза.

Старик моргнул, давая знать что понял.

− Где все остальные? Где Флавий и Мариус?

Колдун молчал. Видимо, хорошо понял предыдущую фразу.

− Говори! Только тихо!

− Кого ты имеешь в виду, Марика?

Гиза кольнула колдуна ножом посильнее. На шее старика выступила первая капелька крови.

− Высокий мужчина с хрустальными глазами и хорошо одетый трансильванец.

− Они мертвы. И девка тоже.

− Врешь!

Старец затрясся в беззвучном смехе.

− Ну подумай, зачем мне лгать? Я ж специально остался, ожидая того, кто управлял этой троицей. Честно говоря, не думал, что это ты.

Гиза на секунду задумалась. Про «девку» старик говорил сущую правду. Ее, Гизу, действительно убили. Неужели и Флавий с вампиром тоже….

Меж тем, колдун продолжал:

− Убери нож, Марика. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я хочу с тобой спокойно поговорить. Тогда на корабле не сразу разобрался, кто ты, и не успел удержать охра…

− Спокойно говорить будешь с демонами в преисподней!

Гиза перешагнула тот порог, когда жажда мести заслоняет все, включая жажду знания. Рука ее дернулась, намереваясь вонзить нож в горло мерзавцу, но тут опять проявился тот самый внутренний голос, в последний момент крикнувший «нет!».

Гиза убрала нож от горла и переставила к боку старика.

− Сейчас ты расскажешь, где все, − спокойно объяснила Гиза и воткнула клинок под ребра колдуну.

Вернее, попыталась воткнуть. Рука остановилась, едва двинувшись, и девушка никак не могла протолкнуть ее дальше хотя бы на полдюйма.

Старик повернулся и спокойно посмотрел в глаза Гизы. Спокойно-то спокойно, но арабеска смогла уловить то безумное напряжение, которое колдун тратил на ее сдерживание.

− Обычная ведунья-рисовальщица пытается зарезать одного из лучших колдунов Ордынской Руси? − через силу улыбнулся старик, хватая рукоять ножа рукой. − Нет, это несерьезно.

Гиза почувствовала, что слабеет. Что-то в глазах колдуна изменилось, теперь он смотрел не в лицо девушке, а в грудь. Гиза почувствовала, как миллионы холодных змеек опутывают ее сердце, легкие, гортань. И сжимают, сжимают…. Старик спокойно достал из-за пазухи собственное оружие − восьмидюймовый кривой кинжал.

Когда враг превосходит тебя в чем-то одном — бросай это дело и возьмись за то, в чем его превосходишь ты.

Гиза резко отпустила нож (тот остался в руке у старика) и со всей силы ударила противника коленом в подбородок. Голова седого дернулась, он уронил оба клинка — и невидимые холодные змейки отпустили. Арабеска тут же добавила кулаком в переносицу, и старик вместе со стулом рухнул назад.

− Решил поиграть в колдовство? − звериным хрипом спросила Гиза. Легкие до сих пор не полностью отошли от «змеек». − А я с тобой поиграю в другие игры.

С этими словами Гиза подбежала к встающему старику, перемахнула ногой ему через плечо и зажала шею противника в ножной захват. Миг — и следует изящнейший «кувырок обезьяны». Ее новому телу явно не хватало силы и ловкости, но однажды забитые в разум знания боевых навыков компенсировали нехватку. Враг оказался на полу, с поджатыми под себя руками и по-прежнему в мощном ножном захвате.

И тут ее внутренний голос грянул в полную силу. Воспрянул, пробил тлен былой смерти и встал в полный рост. Гиза узнала все, что должна была, ее память слилась с памятью Марики, ее умения наложились на умение русской девицы — и все стало на свои места. И вспомнился разговор с Миландрой, там, в подземном мире, где черная демоница подарила Гизе еще один шанс остаться в живых.

Гиза-Марика потянулась и схватила колдуна за волосы, запрокинув голову назад. Свободной рукой подобрала с пола нож и снова приставила к горлу старика.

− А теперь без дураков, − приказала девушка. − Говори что знаешь, и помни — Гизада аль Саджах удерживает твое тело, а Марика Игорева дочь Кудаева — душу. Попробуешь врать, и последняя это почувствует. А первая — пресечет. Все понятно?

Старик попытался кивнуть. Он был готов к встрече с молодой, неопытной ведуньей, но не с шайтаном в женском теле. Даже двумя шайтанами.

Медленной рысью, держась на почтенном расстоянии от каравана телег с трупами, два нечеловека двигались за печальным кортежем. Выбравшись из подземелья, они успели застать, как последний из скорбных экипажей покидает замок. Былые пленники метнулись было в крепость, но та оказалась пуста. Первый и второй этажи словно вымерли, и похоже было, что та же судьба постигла и остальные. Только на третьем увидели одного человека, но он уже ничего не мог сказать, поскольку числился трупом. На шее бедолаги здоровели два огромных синяка с двух сторон, и еще небольшая царапинка, как будто кто-то кольнул кинжалом. Глаза выпучены, и в них — первобытный страх и ужас. Словно перед смертью несчастный увидел Преисподню самолично, и что его там ожидает.