Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

— За такое я наверняка получил бы имя, — заметил кзин. — Собственное имя. Я должен посмотреть этот корабль в деле.

— Ты можешь сам полететь на нем.

— За такой корабль сам Патриарх дал бы мне имя, в этом я уверен. Интересно, какое? Может… — Кзин очень громко фыркнул.

Кукольник ответил ему на том же языке.

Луис нетерпеливо передернул плечами. Он не мог принять участие в разговоре на Языке Героев и уже хотел оставить собеседников одних, но вспомнил о таинственной голограмме. Он вынул ее из кармана и бросил кзину через всю комнату.

Говорящий с Животными ловко поймал диск, осторожно взяв двумя пальцами, принялся рассматривать его против света.

— Похоже на звезду, окруженную каким-то кольцом, — сказал он после продолжительной паузы. — А что это на самом деле?

— Это связано с целью нашего путешествия, — ответил кукольник. — Ничего больше я пока сказать не могу.

— Какой скрытный! Когда мы отправимся?

— Думаю, это вопрос нескольких дней. Мои агенты непрерывно ищут четвертого члена экипажа.

— Значит, нам остается только ждать. Луис, можем мы присоединиться к твоим гостям?

Луис встал и потянулся.

— Разумеется. Пусть немного подрожат. Говорящий, прежде чем мы туда пойдем, я хочу кое-что предложить. Не принимай это за попытку оскорбить тебя. Но…

Гости разделились на несколько групп: одни смотрели стереовизор, другие играли в бридж и покер, третьи отдали предпочтение сексу — парами или группами, четвертые вели неторопливые разговоры, а пятые пали жертвами обильного питья и закусок. Довольно много этих «пятых» лежало на газоне, под рассветными лучами солнца. Неподалеку от них расположились Несс, Говорящий с Животными, Луис By, Тила Браун и работающий на максимальной скорости самодвижущийся бар.

Сам газон был ухожен в лучших британских традициях: его засеивали и подстригали по крайней мере пятьсот лет кряду. Трава, зеленая и блестящая, — никому и в голову не пришло бы исследовать ее гены в поисках сомнительных соединений. У подножия склона разместился теннисный корт, по нему взад-вперед бегали маленькие фигурки, энергично размахивая ракетками.

— Спорт — это великолепно, — лениво заметил Луис By — он вытянулся на траве, положив голову на колени Тилы. — Я мог бы наблюдать за ними хоть целый день.

Смех красавицы приятной дрожью отозвался в позвоночнике Луиса.

— Ты напоминаешь мне девушку, которую я когда-то знал, — сказал он. — Ты слышала о Пауле Черенков?

— Это художница? Из Бостона?

— Да. Теперь она уже отошла от дел.

— Это моя прапрапрабабка. Я несколько раз была у нее в мастерской.

— Когда-то из-за нее мое сердце бесилось.

— Обещаю, что с моей стороны тебе ничего подобного не грозит, конечно, если ты объяснишь, что это значит.

Луис задумался. Выражение было его собственным, придуманным для того, чтобы описывать неописуемое состояние души. Он нечасто использовал его, и люди, как правило, понимали, что он имеет в виду.

Половину гостей Луиса составляли женщины, большинство из них — его бывшие жены или любовницы. В начале приема он уединился по очереди с тремя, которые когда-то были для него очень важны, а он для них. С тремя или четырьмя? Двести лет оставили на нем слишком много шрамов. А теперь его голова лежала на коленях у женщины, до боли похожей на Паулу Черенков.

— Мы были знакомы много лет, довольно часто встречались, а потом однажды вечером начали о чем-то говорить, и я вдруг понял, что влюблен. Я думал — Паула тоже меня любит. Я спросил ее, не хочет ли она выйти за меня замуж. Она отказалась — тогда ее занимала карьера. «На такие вещи у меня просто нет времени». И все же мы решили вместе поехать в Амазонский Парк — устроить что-то вроде медового месяца. Следующую неделю можно было назвать настоящими качелями настроений. Я купил билеты и забронировал номер в отеле. Ты когда-нибудь любила человека, точно зная, что недостойна его?

— Нет.

— Я был тогда молод. Два дня я убеждал себя, что все-таки достоин Паулы Черенков. Наконец, мне это удалось, а она вдруг объявила, что не поедет. Не помню уже почему. Во всяком случае, причина была с ее точки зрения вполне весомой. Мы еще несколько раз обедали вместе. Ничего не происходило. Я старался не быть навязчивым, и думаю, вряд ли она догадывалась, чего мне это стоило. А потом… Паула сказала, что не любит меня и мы должны остаться друзьями. Нет, она не была жестокой.

— А как же с этим бешенством?

Луис посмотрел на Тилу Браун. Зеркальный взгляд сказал ему, что она ничего не поняла.

Ему часто приходилось иметь дело с представителями иных цивилизаций. Интуитивно, а может быть, благодаря большому опыту он чувствовал, когда то или иное понятие было им недоступно-чужим. Здесь он имел дело с такой же непреодолимой пропастью. Какая же бездна отделяла Луиса By от двадцатилетней девушки! Неужели он действительно постарел? А если так оно и есть, остался ли он еще человеком?

Тила все смотрела на него, ожидая, когда ее наконец просветят.

Луис грязно выругался и вскочил на ноги.

Несс разглагольствовал об этике. Он на мгновение прервался — в буквальном смысле на мгновение, так как тут же заговорил другой головой, — к восторгу слушателей, чтобы ответить на вопрос Луиса. Нет, о результатах поисков четвертого члена экипажа не было никаких донесений.

Говорящий с Животными, окруженный толпой, разлегся на траве, как оранжевая гора. Две женщины осторожно чесали ему за ушами. Особые уши — их можно развернуть как зонтики или плотно прижать к голове. Сейчас они стояли торчком, и Луис отчетливо видел вытатуированный на каждом из них рисунок.

— Вот видишь! — воскликнул Луис. — Разве не здорово?

— Великолепно, — ответил кзин, не меняя позы.

Луис мысленно рассмеялся. Грозная бестия кзин, правда? Но кто испугается кзина, которого чешут за ушами? И гости Луиса, и сам кзин чувствовали себя сейчас гораздо свободнее. Любая живая тварь размером больше полевой мыши любит, когда ей чешут за ушами.

— Они все время меняются, — сонно пробормотал кзин. — Подошел какой-то мужчина, сказал женщине, которая меня чесала, что он тоже это любит, и они тут же удалились. Должно быть, это очень интересно — принадлежать к виду с двумя разумными полами.

— Порой это бывает даже слишком интересно.

— В самом деле?

Девушка, чесавшая кзина за левым ухом, — ее кожа цветом напоминала черную бездну космоса, а волосы развевались, как хвост кометы, — оторвалась от своего занятия.

— Тила, теперь твоя очередь, — весело сказала она. — Я хочу есть.

Тила послушно села к большой оранжевой голове.

— Тила Браун, познакомься — это Говорящий с Животными. Чтобы вы с ним…

Рядом вдруг зазвучала странная музыка.

— …жили долго и счастливо. Какого черта? А-а, это ты, Несс. Что-то случилось?

Кукольник бесцеремонно втиснулся между Луисом и девушкой:

— Ты Тила Джендрова Браун, идентификационный код IKLUGGTYN?

Девушка скорее удивилась, чем испугалась.

— Да, меня зовут именно так, а свой код я просто не помню. А в чем дело?

— Уже неделю мы прочесываем всю Землю, ищем тебя, а я встречаю тебя на вечеринке совершенно случайно! Мои агенты не получат награду.

— Нет, только не это… — тихо простонал Луис.

— Я вовсе не пряталась ни от тебя, ни от кого другого. В чем, собственно, дело?

— Подожди! — Луис встал между кукольником и девушкой. — Несс, Тила не годится. Выбери кого-нибудь другого.

— Но, Луис…

— Минуточку, — вставил кзин. — Позволь кукольнику самому выбирать членов экипажа.

— Но ты посмотри на нее!

— А ты посмотри на себя. Неполные два метра роста, худой даже для человека. Ты-то сам на что годишься! Правда, Несс?

— В чем, собственно, дело? — повторила Тила, повышая голос.

— Луис, пройдем в твой кабинет, — сказал кукольник. — Тила Браун, у нас есть к тебе предложение. Ты не обязана принимать его, не обязана даже выслушивать… но уверяю, оно покажется тебе интересным.