Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

— Это государственная тайна, — быстро ответил кукольник.

Уф! Нет, я отнюдь не ксенофоб, один из моих лучших друзей — четырехкрылый разумный богомол с Ти-Джама, но подобную сверхосторожность очень многие цивилизации сочли бы трусостью.

Кукольники, снабжающие половину разумных рас космическими кораблями, так тщательно скрывают координаты своей планеты, что до сих пор никому не известно, где она находится. Любая мельчайшая подробность окружена толстенной оболочкой секретности, по непроницаемости равной обшивке кораблей «Дженерал Продактс».

— Вы собираетесь мне все-таки объяснить, что убило супругов Ласкин возле нейтронной?

Президент нетерпеливо заперебирал копытами, и я решил его больше не мучить.

— Прилив, — лаконично объяснил я.

— Что такое прилив? — Вид у кукольника стал еще более озадаченным.

«Ничего себе!» — подумал я. Президент дочерней компании «Дженерал Продактс» явно не блистал эрудицией. Но я недаром начал подумывать о карьере лектора после того, как завершу карьеру пилота.

— Луна, спутник Земли, имеет диаметр почти две тысячи миль и вращается вокруг своей оси, — глядя в белоснежный потолок комнаты, проговорил я. — К тому же она вращается вокруг Земли, что вызывает в морях приливы и отливы. Возьмем две горы, одну в точке, ближайшей к Земле, а другую — в наиболее удаленной точке. Я ясно выражаюсь?

— Конечно.

— Тогда вы понимаете, что, предоставленные сами себе, эти горы разлетятся в разные стороны. Они ведь перемещаются по двум разным орбитам, обратите внимание: по концентрическим орбитам, расстояние между которыми две тысячи миль. Тем не менее, обе горы вынуждены двигаться с одной и той же угловой скоростью.

— Но внешняя должна двигаться быстрее.

— Вот именно. Поэтому существует сила, стремящаяся разорвать Луну на части. Этому препятствует тяготение, но придвиньте Луну еще ближе к Земле — и наши горы разойдутся в разные стороны.

— Понятно. Значит, прилив пытался разорвать на части корабль. Он был настолько силен, что оторвал перегрузочные кресла на том корабле…

— И раздавил пилотов. Еще бы: нос корабля находился тогда на расстоянии семи миль от центра звезды, а корма была на триста футов дальше, они что было сил стремились двигаться по разным орбитам. Мои голова и ноги вели себя точно так же, когда я был недалеко от звезды.

— Теперь мне все ясно! — Облегчение кукольника было столь велико, что он даже задал мне полный участия вопрос: — Вы линяете?

— Что-что?

— Ну… Я заметил, что вы теряете наружный покров.

— Ах, это! — Я перестал обеспокоенно ощупывать голову в поисках внезапно появившейся лысины. Впрочем, после всего, что я пережил, правомочно было бы ожидать появления не лысины, а седины. — Нет, просто я обгорел в свете звезд. Ничего страшного.

Головы кукольника переглянулись. Человек на его месте, наверное, пожал бы плечами.

— Остаток вашего вознаграждения помещен в банк Гудвилла. Но некто Зигмунд Аусфаллер, ваш соотечественник, заморозил счет до тех пор, пока не будет исчислена сумма налогов.

— Еще бы!

— Если вы согласитесь выступить перед прессой и рассказать, что произошло на корабле Института, мы заплатим вам еще десять тысяч. Мы заплатим наличными, и вы сразу сможете ими распоряжаться. Это очень важно. Уже расходятся слухи, что корабли нашей фирмы далеко не столь надежны, какими все считали их до сих пор…

— Зовите репортеров, — без колебаний согласился я. — Мне есть, что им порассказать!

И прервал цоканье копыт направившегося к дверям кукольника задумчивой репликой:

— Могу рассказать им, например, что в мире кукольников нет луны. Это будет даже поинтереснее, чем мои приключения у нейтронной!

— Что такое?!

Цоканье копыт резко смолкло, шеи кукольника изогнулись, как две змеи, головы настороженно уставились на меня.

— Если бы у вас была луна, вы знали бы, что такое прилив, — с милой улыбкой сообщил я, очень стараясь сравняться в напевности голоса с моим собеседником. — Представляете, какая это будет сенсация — наконец-то выяснилось кое-что конкретное насчет загадочной планеты кукольников! Огромные заголовки в прессе, сообщения в «Последних новостях»…

— Как насчет… — торопливо перебил меня кукольник.

— Миллиона? Что ж, я подумаю. Кажется, вам удалось привить мне вкус к легкому изящному шантажу!

Мир-кольцо [20]

1. Луис Ву

Луис By материализовался в одной из трансферных кабин в центре Бейрута, когда город уже покрыла ночная мгла. Он приветственно махал рукой и, улыбаясь, демонстрировал идеально ровные зубы. Однако спустя мгновение улыбка исчезла, а лицо стало напоминать сморщенную резиновую маску. Теперь Луис By — с его косичкой цвета искусственного снега и желтой кожей на лице и бритой голове — выглядел на все свои…

Какое-то время он наблюдал сквозь прозрачное стекло за кипевшей вокруг жизнью. В соседних кабинах неведомо откуда появлялись люди, толпы пешеходов брели по выключенным на ночь тротуарам… Часы начали бить одиннадцать.

Расправив плечи под ярко-голубым халатом, украшенным золотым трехмерным драконом, By сделал первый шаг в ожидающий его мир. В Реште, несмотря на раннее утро, наверняка еще длилось веселье. Здесь, в Бейруте, на открытой веранде одного из ресторанов, он решил продолжить праздник и угостить посетителей ракией. Потом, спев за компанию по-арабски и на интерлингве, Луис By около полуночи перенесся в Будапешт. Интересно, заметили ли его отсутствие? Вероятно, все решат, что виновник торжества уединился с какой-нибудь красоткой. На самом деле он преследовал лишь одну цель — убежать от грядущего дня. Разве двадцати четырех часов хватит, чтобы отметить двухсотый день рождения?

В Будапеште Луис By танцевал, пил вино и… исчез перед полуночью. Его ждал Мюнхен: прогуливаясь по ярко освещенным движущимся тротуарам и добавляя темп своих шагов к их скорости, он неожиданно подумал о том, что в любом месте на Земле есть тротуары, и все они движутся со скоростью десять миль в час. Все люди, мимо которых он ехал, выглядели одинаково — полное отсутствие индивидуальности как во внешности, так и в одежде. Не американцы, не немцы, не египтяне — просто люди. Кто сегодня говорит по-немецки, английски, французски или испански? Все пользуются интерлингвой. За прошедшие века точно так же перемешались между собой города, их названия стали всего лишь отзвуками далекого прошлого. Огромный, вытянувшийся вдоль побережья город… Где кончается Сан-Франциско и начинается Сан-Диего — многие ли знают об этом? Почти никто.

Такие пессимистические мысли мало подходили для двухсотого дня рождения. Неужели пришло время в очередной раз покинуть Землю? Один, на маленьком корабле — и пусть кожа, глаза и волосы обретут естественный цвет, а борода растет, как ей вздумается…

— Глупости, — сказал сам себе Луис By, — я вернулся совсем недавно. Двадцать лет назад.

Между тем в Мюнхене его уже настигала полночь. В одной из трансферных кабин он, вложив в прорезь считывающего устройства свою кредитную карту, набрал код Севильи…

В глаза ударил слепящий свет, и Луис By невольно зажмурился. Откуда в Севилье в это время солнце? Вероятно, ошибся, набирая код — что ж, придется попробовать еще раз.

Не выходя из кабины, он скользнул рассеянным взглядом по сторонам: стандартный гостиничный номер, вот только… его постоялец может кого угодно привести в состояние шока.

В центре комнаты замерло на трех ногах, заканчивавшихся изящными копытцами, существо с двумя головами и с таким же количеством глаз — по одному на каждой голове. Кожа была светлой и, судя по всему, необычно нежной. Вдоль позвоночника до бедра задней ноги росла густая длинная грива.

С глубины в сто восемьдесят лет всплыло воспоминание — слышал, читал, рассказывали ему про этих существ, исчезнувших задолго до рождения Луиса? Кукольник, точнее, кукольник Пирсона. Да, насколько известно, его разум вполне сравним с человеческим.