Покушение на Тесея

Тесея отделяли от смерти мгновения.

– Тесей! – окликнула его Кора. – Тебе будет удобнее резать мясо ножом.

Она достаточно ловко выхватила меч из складок хитона, отчего нимфа Левкотея упала в обморок. Говорили, что она не пришла в себя до самого утра, что и дало возможность Аполлону нежно надругаться над ней.

Так как двум рукам за рукоять невозможно держаться, Кора перекинула меч Тесею.

Молодой человек оказался не так наивен, как казался.

– Это еще что такое?! – закричала перепуганная Медея, которая, видно, решила, что Тесей, раскусивший ее злодейские планы, намерен свести с ней счеты.

– Это мой фамильный меч, – вежливо ответил Тесей, держа его плашмя на ладонях и протягивая Медее, словно пойманную большую бабочку. Но сделал он это столь решительно, что рукоять меча не мог не увидеть обернувшийся на шум Эгей.

И всем стали видны сплетенные змеи – знак древнего рода Эрехтеидов.

– Что? – вскочил Эгей. – Откуда это у тебя?

– Это наследство, которое оставил мне отец, царь Эгей Афинский, – сказал Тесей.

– Где? – спросил Эгей.

Еще далеко не все в зале, неровно освещенном факелами и светильниками, поняли, что же там происходит, еще катилась по залу волна вопросов и сбивчивых ответов, но первая сообразила, что надо делать, Медея, которая схватила со стола кубок с отравленным вином и, приложив его к губам Тесея, воскликнула:

– Быстро! Пей! Ну же!

В ее черных глазах было столько силы, столько гипнотического внушения, что если бы эти слова относились к Коре, то она, как призналась себе, наверняка бы подчинилась волшебнице.

Но так как приказ относился не к ней, Кора была свободна в своих решениях. И она буквально по-вратарски прыгнула вперед, опустилась животом на столик Тесея, опрокинула его и, главное, вышибла кубок из рук Медеи.

Пока она старалась подняться с пола, соображая, много ли костей переломала, Медея уже поняла, что проиграла. За эти секунды основные действующие лица драмы успели прийти в себя.

Тесей, подняв меч, кинулся за ней через весь зал. Эгей, рыдая, опустился на трон, грубые Паллантиды бросились убивать Медею, но в суматохе спасли ее, потому что ей удалось пробить сквозь их толпу ровный, как лезвие ножа, проход и выскочить наружу, тогда как Тесей задержался, натолкнувшись на толпу двоюродных братьев, которые, к счастью для него, не сообразили, что он и есть их главный враг.

Кора сидела на полу – не было сил подняться – и думала, что никогда еще не была так близка к провалу ответственного задания. Секунды и сантиметры отделяли ее от провала, а Тесея от смерти.

Но закончились ли ее приключения… или убийцы не отказались от своих намерений?

Вот как пишут известные авторитеты в греческой мифологии о событиях, последовавших тут же за сценой во дворце во время пира.

«Тогда в Афинах воцарилось веселье, которого город еще не знал. Эгей обнял Тесея, собрал народное собрание и на нем объявил его своим сыном. Он зажег огни на всех алтарях и осыпал изваяния богов подарками, были принесены в жертву гекатомбы быков (точный перевод этого слова забыт, но быков погибло очень много), украшенных гирляндами цветов. Во всем дворце и во всем городе аристократы и простолюдины пировали вместе и пели славу Тесею, свершившему уже больше подвигов, чем прожил лет в своей жизни… После этого Тесей отправился отомстить Медее, которая ускользнула от него, окутав себя волшебным облаком, и уже покинула Афины вместе с юным Медом и свитой, великодушно предоставленной Эгеем».

Другие источники уточняют, что бежала она не на волшебном облаке, а на самой обыкновенной колеснице, запряженной летающими драконами, которую прислал за ней ее дедушка Гелиос. Особо хотелось бы обратить внимание читателей на то, что, с одной стороны, Эгей носился по дворцу, славил судьбу, вернувшую ему сына, и проклинал Медею, которая чуть его не убила, но с другой – именно царь Эгей, и этого не отрицает ни один из древних и современных авторов, вывел тихонько жену из дворца, посадил на облако или на колесницу, поцеловал на прощание мальчика Меда, подарив ему игрушечную лошадку, и даже смахнул непрошеную слезу, когда Медея скрылась в облаках. Как себя вела в этой ситуации Медея? Думаю, что и она, несмотря на твердость характера, всплакнула. Все-таки они десять лет прожили душа в душу, и расстаться им пришлось из-за недоразумения. Не появись старший сын так не вовремя, отпраздновали бы Эгей и Медея серебряную, а потом и золотую свадьбу, нянчили бы внуков и правнуков, и эта история не имела бы драматического продолжения. По крайней мере для Эгея, отрави Медея его старшего сына, судьба сложилась бы куда удачнее.

Но это все относится уже к греческой мифологии, а не к сюжету нашей повести. Хотя, впрочем, может быть, кому-нибудь из наиболее любознательных читателей будет интересно узнать, что убежавшая от Эгея Медея на этом не успокоилась, а отправилась искать счастья дальше. В частности, она побывала в Фессалии, где не придумала ничего лучшего, как участвовать в соревнованиях по красоте, состязаясь с Фетидой. Это было большой непоправимой ошибкой.

Сегодня уже мало кто помнит, кто такая Фетида. Елену Прекрасную помнят, Минотавра помнят, горгону Медузу вспоминают, а вот Фетиду забыли, хотя в те времена это была фигура первого плана. Достаточно того, что она – мать Ахилла. Помните, такой герой Троянской войны, который был совершенно неуязвим, потому что мать окунула его в воды мертвой реки Стикс для бессмертия. Но было у него одно место, так называемая ахиллесова пята, то есть пяточка, за которую мама держала крошку, окуная его в мертвые воды (некоторые говорят – в огонь). Вот эта пятка и привела его к гибели. Фетиду боялся даже Зевс. Она была такой красавицей, что именно на ее свадьбе и появилось то самое яблоко раздора, доставшееся Афродите, принесшее Парису Елену Прекрасную, а грекам – Троянскую войну.

Говорят, что Фетида была дочкой кентавра Хирона и милой женщины Харикло. И тоже оказалась волшебницей. Когда ей очень не хотелось замуж и она скрывалась от жениха, то превращалась в огонь, воду, льва и змею…

И вот с такой женщиной решила соревноваться Медея. Причем Фетида тогда, как сами понимаете, была еще совсем юным цветком, а Медея – женщиной средних лет, закаленной в боях и интригах. Медея проиграла соревнования – Фетида была в тот раз объявлена самой красивой. После очередного поражения Медея уехала в Азию, где вышла замуж за какого-то неизвестного царя, он усыновил Меда, и вроде бы эта история должна была закончиться… но тут до Медеи дошел слух, что трон ее отца Ээта, с которым она столь злобно и предательски обращалась раньше, захвачен его братом Персом. Интересы грузинской государственности взяли верх, Медея оставила нового мужа и помчалась в Колхиду наводить порядок. С ней был и подросший Мед, который убил своего дядю Перса на поединке, Ээту вернули трон, а вот что было дальше, покрыто обычным для истории туманом. Одни утверждают, что по протекции Гелиоса боги сделали Медею царицей Островов Блаженных, где она живет и поныне, считают, что она вернулась к своему последнему азиатскому супругу, наконец, есть сторонники той точки зрения, что Медея осталась в Колхиде и нянчила детишек своего Меда, который законным образом наследовал Ээту.