Наследники Лои (СИ)

Кроме того, как я и предполагал, система поощрений, которую я был вынужден ввести в нашей колонии, поспособствовала появлению новых подпольщиков, жаждущих устранить нынешнюю власть. Из-за этого, Вадим удвоил мою охрану, и усилил и без того жесткие меры контроля в правительственной администрации.

Эллис назвала нашу дочь Надеждой. Красивое имя, думаю, тут без Майи не обошлось. А вот Елена, решила назвать нашего с ней первенца в честь своего отца, которого звали Герхард, и который, по всему был истинным арийцем.

Дети родились совершенно здоровыми, только Герхард почему-то много плачет. Я не педиатр, но все же, стоит еще раз его обследовать.

В нашей клинике, теперь нет отбою от желающих. Майя направляет достойных на курсы, после чего, будущие мед работники, получали шанс пробиться в элиту. Откровенно говоря, все это сильно не нравится. Но иначе, через пару десятков лет, мы просто вымрем от банального насморка, поскольку лечить жителей колонии будет просто некому.

Еще, открою маленький секрет, уже несколько месяцев пишу мемуары. Иногда засиживаюсь до полуночи. Думаю, вам, мои потомки, будет интересно узнать, как все начиналось, и что произошло со всей нашей планетой. В журнале почти не осталось места. Здесь я писал только о самом важном. От Владимира давно нет никаких вестей. Геракл стоит на ремонте, снова барахлит стабилизатор правой турбины. Том едва не погиб, пытаясь справиться с взбунтовавшейся машиной. Хорошо, дело было совсем рядом с городом.

К сожалению, ресурс нашего трудяги на исходе. Проклятое излучение убивает электронику на высоте больше десяти миль, а запасы с каждым днем тают.

Николай просит еще людей. На его заводе не хватает рабочих рук. Только для этого, я буду вынужден приостановить строительство порта. Катастрофически не хватает специалистов, и на обучение нет ни времени, ни сил.

Весна в этом году ранняя. В нашем саду зацвели большие белые цветы, которые Майя почему-то называет подснежниками. Горожане стали чаще улыбаться. Сырая холодная зима утомила. Сам с нетерпением жду, когда смогу вырваться на побережье. Там сейчас самое настоящее лето. И купальный сезон скоро откроется. Так что оставлю я все на Фредерика и полечу к морю, к белому песочку и жаркому солнцу.

Последняя запись в журнале, сделана аккуратным женским почерком.

29.04.1270 Тим погиб! Это я во всем виновата! Именно я вытащила его на побережье! Ни за что себя не прощу! Мучительно пытаюсь заниматься повседневными делами. Существую только ради малышей. Невыносимо больно и очень страшно!

За все время работы Тима, все изрядно вымотались. И когда было закончено строительство Майями- Бич, мы с Самантой захотели немного отдохнуть. Но кто знал, что так получится? До сих пор не могу поверить!

На нас напали поздно вечером, когда мы уже собирались в гостиницу. На пляже было еще много народу. Я только начала собирать вещи, когда с пристани раздались выстрелы. Прямо к нам, перепрыгивая через шезлонги, и лежащих на песке, бежало около двадцати, странно одетых мужчин. Все они были вооружены огромными винтовками, черные маски на лицах, за спиной у каждого, туго набитый рюкзак.

Я успела увидеть, как навстречу бандитам, бросились наши охранники, а потом, все завертелось, закрутилось, так что дальнейшее помню плохо.

Тим толкнул нас обеих на песок, а сам подскочил к дерущимся. Когда прямо у нас над головой раздались выстрелы, мне показалось, что стреляли из пушки, настолько страшными были эти звуки. Последнее, что я запомнила, это мужа, дерущегося сразу с тремя нападавшими, которые пытались схватить его, и наваливались все скопом. Но Тим, был очень крепким мужчиной. Эти гады, отлетали от него, как кегли. А затем, кто-то из них выстрелил. Я увидела, как у мужа из спины вырвался огромный кровавый фонтан, и все...!!

Что там дальше происходило, я не помню, кажется, вокруг еще стреляли, кто-то кричал. Очнулась я лишь в госпитале.

Николай со своими спецназовцами, успел вовремя. "Почти...". Тим пытался защитить нас с Самантой, и дрался до последнего, голыми руками, против вооруженных до зубов бандитов.

Их всех расстреляли, но нам с девчонками от этого нелегче. Теперь наша жизнь сильно изменится. Елена бедняжка, от всего этого потеряла молоко. Геру кормит Эллис, которая тоже льет слезы день и ночь напролет. Наши малыши, Тим и Оливер все время просятся к папе, а я боюсь им говорить, что их отец больше никогда, уже никогда не придет к ним!

Последняя страница журнала, испещрена непонятными символами и знаками. Все попытки юноши расшифровать их, остались без результата.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

ПО ОБЕ СТОРОНЫ.

21

На небе, удивительно ясном в этот вечер, зажигались первые звезды, когда Лера увидела его. Витольд шел навстречу, держа на поводке одного из своих громадных псов. В черном полушубке, в такого же цвета мохнатой шапке, он неспешно, прогулочным шагом направлялся к парку. Там, на пустынных аллеях, он обычно выгуливал своих собак. Лера замерла на перекрестке, и затаив дыхание, следила, как ее "друг", не переходя улицу, свернул к видневшейся вдали кованой ограде. В этот миг ей захотелось стать невидимкой, призраком, телеграфным столбом, придорожным сугробом. Сердце забилось испуганной птичкой, пальцы в теплых варежках мгновенно заледенели, а голове, напротив, стало невыносимо жарко. Дикий ужас сковал девочку. Улица, в этот поздний час, была совершенно пуста. Окна соседних домов зияли темными провалами. Даже малейшей искорки света не пробивалось сюда из этих, запуганных войной жилищ. Никто, она знала, никто в такой час не придет на помощь. Витольд, не оглядываясь, продолжал медленно удаляться. Забыв дышать, Лера глядела на его массивную фигуру, непроизвольно считая шаги, оставшиеся до открытых настежь ворот. И в тот момент, когда она собралась облегченно выдохнуть, парень, ступивший уже на главную аллею парка, словно почувствовав взгляд, обернулся. Их разделяло больше ста метров, но он узнал ее.

Витольд Родович - странный художник, избалованный подонок, замер, не веря в удачу. Время остановилось. Вокруг сгустилась странная, невыносимая тишина. Казалось, в целой Вселенной не осталось больше ничего. Только равнодушные ледяные иглы далеких звезд над головой, да бесконечный мертвый город. Миг этот, застывшим черно-белым кадром, навсегда отпечатался в сознании девочки. Откуда-то издалека, из какой-то кристальной ясности, неожиданно пришла странная мысль: "Сейчас решается не судьба тринадцатилетней школьницы, а будущее целого мира, огромной планеты, волею космоса погрузившееся во мрак Инферно". Нужно бежать, звать на помощь, но Лера, охваченная диким ужасом, словно во сне, не могла пошевелиться. Будто в ночном кошмаре, она видела, как Витольд отстегивает поводок, как огромный черный пес срывается с места, как летит из-под когтистых лап ее смерти, грязный снег. Оскаленная пасть, прижатые к голове уши, дикий огонь в глазах. Девочка, оцепенев смотрела, как зверь взвивается в прыжке, как одним махом перелетает через огромный сугроб на обочине, и отстраненно подумала: "В последние месяцы здесь пропало много людей. Неужели...?"

Внезапно, ужасная оскаленная морда разлетелась кровавым фонтаном. Пес кувыркнулся в воздухе, затем, грудь и живот твари, словно взорвались. Брызнула темная кровь, в стороны полетели куски плоти, и уже мертвое, изуродованное тело зверя, упало к самым ее ногам. Только сейчас, она услышала выстрелы. А в следующую минуту, откуда-то из-за спины раздался рев двигателя. Серый военный автомобиль, промчавшись мимо, с заносом свернул на перекрестке, из него высыпали солдаты, и в одну секунду скрутив замершего в недоумении Витольда, закинули его в тентованый кузов. Грузовик тут же, сорвался с места, и через мгновение, Лера осталась совершенно одна, перед изорванным пулями телом пса.