Властелин мира

и.

Рядом с ним стояла жена, в белой блузке, радушная и приветливая.

«Уж не ошиблись ли мы?» – подумал Зауер. Но они не ошиблись. Гости представились, и скоро завязалась оживленная беседа.

«И этот человек, – подумал Зауер, – быть может, обладает такой же могучей силой, как Штирнер, но живет и выглядит так просто! Неужели он не чувствовал соблазна использовать эту силу в личных интересах, как Штирнер? Стать необычайно богатым, могущественным. Или здесь люди действительно мыслят и чувствуют иначе?..»

Зауер постарался косвенно получить ответ на интересующий его вопрос.

– Скажите, – обратился он с шутливой улыбкой к жене Качинского, – а вам не страшно иметь такого мужа, который может внушить окружающим все, что ему захочется, вам, например?

Качинская удивленно подняла брови.

– Зачем? Что особенного он мне может внушить? Мне и в голову никогда не приходила эта мысль. Для опытов у него есть лаборатория. Качинский улыбнулся.

– Но все-таки это опасная сила, – сказал, несколько смутившись, Зауер.

– Как всякая другая, – ответил Качинский. – Нобель изобрел динамит, для того чтобы облегчить человеческий труд в борьбе с природой – взрывать гранит. А человечество сделало из этого изобретения самое страшное орудие истребления. И огорченному Нобелю оставалось только учредить на «динамитные доходы» премию мира, чтобы хоть немного искупить свой невольный грех перед человечеством. Штирнер в этом случае не исключение. Он только использовал эту новую силу в своих единоличных целях.

– Все зависит от того, в чьих руках находится топор, – продолжал Качинский. – Один рубит им дрова, другой – человеческие головы. Опасность такого использования предвиделась еще до того, как Штирнер бросил вызов обществу. Когда первые мои опыты сделались известны широкой публике, меня прямо осаждали взволнованные обыватели. Несколько женщин приходили ко мне и уверяли, что злые люди уже подвергают их внушению на расстоянии. В отчаянии эти несчастные просили меня спасти их от "злых чар". Одна из них говорила мне, что какие-то студенты Харьковского университета так "заряжают" ее электрическими токами, что, когда она проходит мимо железных фонарных столбов, от нее с треском отлетает искра. "А когда я иду в калошах и шелковой шляпе, – говорит она, – тогда искры нет. Что мне делать? Я ложусь спать и чувствую, что электроволны наполняют меня, и слышу голос:

«Теперь ты в нашей власти!» Я посоветовал ей накрываться шелковым одеялом, а в руку брать металлический предмет, соединенный с трубами отопления: заземлитесь, как в радиоприемнике. И она уверяла потом, что это помогло ей. Как только она «заземлялась», ее «крючило», ток уходил в землю. Она спокойно засыпала. Что мог я еще сделать? Это была просто нервно– или душевнобольная. Несколько мужчин угрожали убить меня, если я стану применять свое изобретение.

«Я не желаю, – кричал один из них, – чтобы вы начиняли мой мозг вашими мыслями!»

– И они правы в своих опасениях, – сказал Готлиб, желая скорее перевести разговор