Это был просто сон... (СИ)

Все ушло! dd> Ирина все-таки встала и пошла по дорожке, — без всякой цели, просто по прямой. Возвращаться в свою квартиру не хотелось совершенно. Ее трясло. Наверное, она простыла в ледяной воде. Плевать. Не это важно, не в том счастье.

Ноги сами привели ее к магазину музыкальных инструментов. Ирина вспомнила, как впервые познакомилась с его хозяйкой, чернокожей женщиной-мирету. Как же ее звали? Лютай, вот как. Лютай Рах-Нпори. Тогда дело закончилось кошмарной дракой, и много инструментов оказалось испорчено, в том числе и близкий Ирининому сердцу "роаел", аналог земного рояля.

Сейчас в магазине красовался новый. Ирина поджала пальцы, невольно вспомнившие игру на клавишах. Сесть бы сейчас и сыграть чего-нибудь… не такое неприятное, как печально известный "синий рассвет", а что-нибудь из классики… Лилайон ак-лидан вытащил из ее детской памяти причину мучительного отношения к игре на публике. Не сказать, что Ирина справилась с этой болью, здесь еще предстояло немало поработать над собой, но для себя, в своей квартирке, она играла теперь гораздо чаще. И сейчас, глядя на роайел, она вдруг поняла, что вполне смогла бы сыграть… просто так… для души… без той боли, какой обычно сопровождалось такое желание…

Размечталась…

Ирина уже собралась уходить, как вдруг заметила Клаверэля барлага, мило беседующего с хозяйкой магазина. Собственно говоря, поразило ее вовсе не наличие барлага в магазине и даже не его явные увивательства вокруг госпожи Рах-Нпори. На нем в этот раз не было обычной черной униформы. Снежно-белый, очень эффектный костюм. Оружие, правда, висело на местах, Клаверэль барлаг по долгу службы наверняка и в постели со своими бластерами не расстается.

Но этот сияющий парадный вид… Таким Ирина барлага еще не видела. А чего удивляться, сказала она себе тут же. Может, он Артудекта наконец поймал, вот и вырядился по случаю.

Она слишком долго торчала на виду, вот ее и заметили. Пришлось подходить и говорить в се положенные вежливости. Лютай Рах-Нпори заговорила о музыке, очень уж ей хотелось все-таки наставить Ирину на путь истинный и вернуться к Фарго под крылышко. Ирина пропускала все ее слова мимо ушей.

— Ты что, уже вернулся из Белого сектора? — спросила она у Клаверэля барлага.

— Откуда?! — не понял тот

Ирина заледенела от внезапного ужаса. Она внезапно очень четко и очень ясно вспомнила все утренние события. И поняла, что Клаверэль барлаг совершенно не в курсе. Это открытие ошеломило ее. Он, — и ничего не знает? Да быть этого не может!

Психокод вспыхнул в ее сознании красной строкой. Точный адрес… западня…

В которую, вполне вероятно, уже попался Арэль Дорхайон.

— Слушай, — нервозно сказала Ирина, — а где сейчас а-дмори леангрош?

Барлаг очень удивился такому вопросу:

— Тебе-то что за забота?

— А ты с ним свяжись! Есть же у тебя код доступа, свяжись с ним немедленно! Вот прямо сейчас…

Ирина обнаружила, что почти кричит, но это осознание прошло стороной. Ей было страшно сейчас, так страшно, как никогда в жизни.

— Да что это на тебя нашло, в самом-то деле? — с досадой проговорил Клаверэль барлаг. — Что случилось?

— Западня, — прошептала Ирина одними губами. — Ловушка! Как же он тебе не сказал… полдня, целых полдня, ч-черт… И ты сам тоже… хорош… генерал кислых щей!

Она развернулась и припустила к ближайшей тант-площадке.

— Эй! Тебя какой сайфлоп укусил? — несся ей вслед возмущенный голос Клаверэля барлага. — Вернись сейчас же и объясни, что случилось!

Ирине не было дела. Она влетела на стоянку, плюхнулась на ближайшее блюдце и выпалила адрес, на полном автомате. Тант взвился в воздух на бешеной скорости.

ГЛАВА 23. НА БЛИНАХ У АРТУДЕКТА

Белый сектор представлял собой какую-то складскую зону. Причем автоматизированную до предела: Ирине не встретилось ни одного живого человека. И на жилые дома эти серебристо-серые одинаковые коробки без окон и дверей, ровными рядами шагавшие за горизонт, тоже не походили совершенно.

— Вот проклятье! — ругнулась Ирина вслух, ощущая, глухое отчаяние.

Где здесь искать а-дмори леангроша? Или, — давайте уж посмотрим страшной правде в глаза, — хотя бы его труп? Из-за меня все… я виновата…

— Ай!

По глазам полоснуло бесшумной вспышкой ярчайшего света. Ирина замотала головой, заплакала, но напрасно, зрение не вернулось. И тут же ее крепко ухватили за ворот.

— Ну? Кому говорила — придет! — раздался торжествующий женский голос.

— Отпустите меня! — завизжала Ирина, безуспешно пытаясь вырваться из цепких пальцев. — Отпустите сейчас же!

— Да пожалуйста!

Сильный толчок отправил ее прямиком на землю. То есть, земли тут как таковой не было, лишь местное подобие асфальта. Падая, Ирина очень больно ушибла локоть и не сумела удержаться от вскрика. Кто-то брезгливо потыкал в нее носком ботинка.

— Что, дружок, проспорил? — с ехидцей спросил все тот же женский голос, обращаясь к кому-то, которого Ирина не видела, да и видеть не могла.

Она кое-как села, растирая пострадавший локоть. "Коготок увяз, всей птичке пропасть", — вспомнилась вдруг любимая бабушкина поговорка. И это было воистину так: честным гражданам ни к чему ослеплять гостей световыми гранатами.

— Где а-дмори леангрош? — спросила Ирина. — Что вы с ним сделали?!

— Оп-па! — с нездоровым восторгом воскликнул мужской, знакомый-знакомый-знакомый голос. — Получилось!

— А я тебе что всегда говорила? — с превосходством заявила женщина и вновь ткнула Ирину ногой. — Эта птичка еще почирикает. Оба ублюдка, считай, уже у нас в кармане!

— Рано радуешься, — предостерег мужчина.

— А, да перестань! — отмахнулась она и злорадно предложила, легко вздергивая Ирину на ноги:- Пускай-ка наши голубки поворкуют теперь вместе!

А пленница с удивлением отметила оборот речи: голубки поворкуют, это же типично русское выражение. И сказано оно было по-русски, хотя женщина говорила на языке Дармреа!

Они знают мою планету, мой народ! Они там регулярно бывают!

— Нет уж, вначале я сам с ней… поворкую! Но только не в этом милом месте, разумеется. И без тебя, дорогая! — последняя фраза сочилась отменным гадючьим ядом.

— Но…

— Никак ревнуешь? — с радостным любопытством поинтересовался мужчина.

— Кто, я?! — голос женщины дышал беспредельным презрением. — Еще чего!

— Замечательно! Вот и ступай себе… подальше.

"Какой знакомый голос, — думала Ирина, послушно топая туда, куда понукали. — Какая знакомая речь! Я знаю этого типа! Я его знаю! Давно и очень хорошо… Кто же он на самом деле такой?!"

Ее усадили в удобное кресло. Не электрическое.

— Кофе? — радушно осведомился все тот же голос.

— Идите вы на… — невежливо буркнула Ирина по-русски, отворачиваясь.

— Ирочка, ну зачем же так грубо! — с укоризной воскликнул мужчина. — Ты ж в гостях как-никак!

Ирочка. Значит, я тебе Ирочка! И голос — такой знакомый… Кажется, я знала этого человека всю жизнь… И он меня тоже. Незнакомый Ирочкой не назвал бы! Да чтоб ты сдох, дерьмо проклятое!

Она по-прежнему ничего не видела, благодаря световой гранате. Перед глазами стояла плотная пепельная муть. Может быть, оно и к лучшему. Тут так: меньше знаешь, дольше проживешь… Закон детективно-шпионо-бандитского жанра.

Хотя какая разница? Все равно помирать…

Странно, но страха не было. Просто в какой-то момент страха стало так много, что Ирина перестала его воспринимать. И сейчас была что выжатый лимон или вырученная тряпка, — ни капли эмоций, полное дубовое безразличие.

— Ты, я смотрю, и впрямь очень многого не помнишь, — раздумчиво поговорил голос. — Хорошо! Продолжай не помнить и дальше. Это полезно. Н-да…

Ирина слышала шаги: собеседник нервно прохаживался по комнате. Да никак его совесть замучила! — почти против воли восхитилась она. — А хорошо бы было. Злодей умер от разрыва сердца по причине воспалившейся совести… Господи, да что со мной? — спохватилась она вдруг. — Это ж не бульварный роман женской мелодрамы, это жизнь. Которую у меня сейчас отберут. Просто так отберут, ни за что. Да чтоб им самим сдохнуть… всем и сразу… Твари…