Поезд Ноя

ло, казалось, чем-то дымным и кислым, хотя пахнуть, конечно, не могло. Все ароматы прибивал дождь. Единственный и главный запах знаменовал собой запах близкого океана...

На мгновение ему показалось, что он слышит голоса. Егор хотел крикнуть, но почему-то не стал этого делать - должно быть, повиновался внутренней подсказке. Миновав разбросанные мешки, пересек железнодорожный путь с трансформаторными насквозь проржавевшими коробками, по канатному переходу перебежал на смежное направление. Отсюда, кажется, и атаковали волонтеры брата. Огромный мост фантастической эстакадой плавно спускался в воду, чем-то напоминая корабельные стапели. Справа обломками гигантской зуба из океана торчали остатки взорванной опоры, а чуть дальше угадывалось какое-то шевеление. Дождь не позволял рассмотреть подробности, но без того было ясно, что происходит нечто скверное. На ходу выхватывая пистолет, Егор бросился бежать. Оскальзываясь на мокрых шпалах, пару раз приложился коленями к бетону. Сердце выпрыгнуло из груди, воробьем затрепыхалось у самого горла. Он наконец-то разглядел смотрителя.

Стоя на четвереньках у самого края моста, Лукич что-то шипел сквозь зубы и время от времени бил рукой куда-то вниз. Слуха Егора коснулся детский полувсхлип.

- Эй! Ты... Ты что делаешь! - Егор задыхался. Ноги цепляли мокрые бока шпал, он едва не падал. Бородатое лицо смотрителя глянуло испуганно, и уже по бегающим старческим глазкам стало ясно, что предчувствия Егора не обманули.

- Чего ты, Егорша!.. Упала она. Подскользнулась и упала. Сама...

- Упала? - багровая пелена заволакла взор, из черно-белого мир стремительно перекрашивался в бурые тона. Бывают такие мгновения, когда в самом деле посещает прозрение. Есть, верно, в мире настоящие инсайты, если даже глаза простых смертных способны приоткрыться. Егор не нуждался в объяснениях. Все и без того было понятно. Палец притопил спуск, глушитель превратил выстрел в невинный хлопок.

- За что? - Лукич медленно прижал руку к груди и отворил рот. Он словно хотел что-то еще сказать и не мог. Глаза его мертвели и выцветали, теряя последний старческий блеск. Из уголка губ выполз багровый червячок, пробным вагончиком пустил вниз по подбородку масляную капельку. Так и не отняв рук от груди, смотритель упал лицом вперед, ударившись лбом о рельсину, и именно этот удар, глухой и отчетливый, яснее ясного убедил в том, что старик мертв. Суетливо перешагнув через тело, Егор сунулся головой меж ограждающих прутьев и испуганно содрогнулся.

Мальвина висела, побелевшими пальцами вцепившись в стальную балку. На костяшках кожа была сорвана, - видимо, смотритель бил по рукам. Качнувшись вперед, Егор ухватил девочку за кисти, сцепив зубы, потянул вверх. Что-то треснуло в спине, от напряжения на миг помутилось в голове. Подумалось, что руки не выдержат, и Мальвину, которую не сумел утопить старик, утопит он. Эта паническая мысль, наверное, и заставила удержать девочку на весу. Немного помогла сама Мальвина, ногами дотянувшись до клепанного