Путешествие Иеро

«Иди, – казалось, говорили они, – оставь свою смертную оболочку, стань одним из нас и живи вечно.»

А потом в игру вмешался новый фактор. Это был медведь!

Его мысль каким-то странным образом проникла сквозь ментальную сферу мыслей, окружающую священника. Его сильный разум подействовал на Иеро подобно порыву холодного ветра.

«Я здесь. Оно совсем меня не поняло, полагаю, и пользуется силой, которая действительно могла бы сдерживать меня, если бы я был тем, кем кажусь – существом инстинктов и эмоций, каким когда-то был весь мой народ. Оно боится тебя, я это чую, но не меня.»

Мысль медведя была полна силы и гнева, но все же Горм не выдал себя, не стал поступать поспешно, а просто ждал указаний Иеро.

«Они… скорее, оно, теряет терпение, – вновь раздалось в мозгу священника. – В нем очень много странных разумов и все перемешаны, но составляют единое целое, как в муравейнике или пчелином рое. Оно не станет больше ждать, – добавил медведь. – Оно устает от твоего сопротивления и призывает что-то на помощь.»

Мысли Горма были холодными и беспристрастными, будто то, что происходило, не имело отношения к нему самому.

Священник собрал все свои внутренние силы, анализируя, решая, выводя умозаключения. Простое осознание того, что он больше не отрезан от своих товарищей, придало ему невиданную силу стремления к цели. Ему даже хватило времени произнести боевую молитву, краткую, в долю секунды, но в соответствующей форме и подходящую по смыслу. «Бог не подведет своего воителя и проведет сквозь все испытания. Аминь».

«Ты можешь дотянуться до леса? Доберись до Альдо и прежде всего вели ему принести оружие, которое мы приготовили. Я постараюсь продолжать сопротивляться и отвлечь на себя внимание этой штуковины. Поспеши!»

Связь между ним и Гормом прервалась, он возобновил усилия освободиться, пользуясь каждым уровнем, каждым методом, которым он научился или был научен, чтобы разорвать паутину вокруг себя и освободить мозг и мускулы.

Дом прекратил свои мерзкие уговаривания и отвратительные призывы к союзу. Он все еще стоял перед Иеро или, вернее, сохранял перед ним свой отвратительный облик, но теперь угомонился и стал чего-то ждать. Пока Иеро продолжал все еще бесполезные попытки освободиться, он решил, что Горм был прав: Дом боится или, по крайней мере, опасается его. Иеро очень сильно отличался от всего, с чем он или они сталкивались до сих пор. Священник подумал, удалось ли медведю связаться с Иллевенером? Через некоторое время он узнает об этом.

А теперь прямо через землю он ощутил движение, легкую вибрацию, слабое шевеление, еле ощутимую дрожь.

Что-то приближалось к нему и он понимал или предполагал, что это такое. Слизняки или один из них, собираются пообедать. Перед глазами стоял Дом и он даже не мог повернуть их, но тут он внезапно обратил внимание, что перед ним зависло облако жирных мух и понял, что это и есть глаза Дома. Они-то и сообщили о появлении человека и медведя. Теперь священник понял, как Дом проникает на опушку леса и охраняет свои владения.

Внезапно Дом исчез. На его месте возникло дрожащее мягкое тело слизняка, которого вызвал Дом. Иеро не думал, что появление слизняка прямо перед ним и исчезновение его повелителя были случайными. Он не мог пошевелить ни одним мускулом и должен был из-за утонченной жестокости Дома стоять и смотреть, как приближается его палач, и знать при этом, что слизняк переварит его живьем.

Он яростно продолжал борьбу за свое освобождение, но для постороннего взгляда просто стоял и смотрел вперед на безглазую тушу, скользящую к нему. Существо это оказалось гораздо крупнее, чем он предполагал, глядя на него издали. Мягкий плюшевый холм был гораздо выше Иеро, а торчащие из него длинные отверстия, увенчанные ядовитыми оранжевыми светляками, по меньшей мере, в четыре раза превосходили длиной его тело. Оно приостановилось, а потом вновь покатилось вперед, однако, гораздо медленнее. Все его длинные отростки трепетали, они казались жесткими и в то же время мягкими, как и вся поверхность этой пурпурной груды совершенно неземного облика. Теперь он уже был прямо перед Иеро, загораживая собой все остальное. Священник выдохнул молитву и продолжал бороться за свое освобождение, ни на секунду не впадая в панику, выкручивая свой разум из той странной невидимой тюрьмы, как угорь выкручивается из верши – может быть, безуспешно, но не прекращая усилий.

Таким образом, он стойко смотрел в лицо своей судьбе и видел, как слизняк, уже нависший над ним, получил первый удар.

Едва успела пылающая стрела до оперения вонзиться в мясистую плоть, как тут же последовала вторая, воткнувшаяся не далее, чем в футе от первой. После этого длинные тонкие стрелы посыпались дождем, а к древку каждой была крепко привязана дымящаяся пакля. Одно из самых древних изобретений человечества, огненные стрелы, были использованы против исчадья ада, порожденного катаклизмом и опустошением, вызванными наукой.

Над головой Иеро продолжал литься дождь огненных стрел и он понял, что Лючара и Брат Альдо призвали на помощь древесных женщин, поборов каким-то образом их страх перед паразитами.

Слизняк откачнулся и затрясся в агонии и на какое-то время Иеро подумал, что он в предсмертных судорогах рухнет и задавит его. Огонь побежал сверкающими ручейками по крутым бокам чудовища, ослепительно ярко вспыхнули фосфоресцирующие окончания псевдоподий. Чистый, яркий, честный огонь пожирал ту ядовитую фосфоресценцию, которой слизняк убивал своих жертв.

И в этот момент мысленный контроль исчез. Дом, обессиленный неожиданным нападением, освободил своих пленников. Горм, не менее настороженный, чем Иеро, повернулся неожиданно быстро для своего тела и кинулся наутек, а воин-священник тоже мчался со всех ног, наступая на мохнатые пятки. Через несколько минут они вбежали в живой лес. Еще через мгновение Иеро сжимал свою возлюбленную в объятиях так, что у той перехватило дыхание, а справа от них Альдо и Вила-ри командовали лучниками-женщинами, которые продолжали засыпать огненными стрелами территорию, захваченную Домом. Горм тут же сел и принялся вылизываться.

Довольный тем, что Лючара невредима, а так оно и было, Иеро повернулся, чтобы взглянуть назад, все также крепко обнимая за плечи девушку из Д'Алуа. Перед ним открылось чудесное и страшное зрелище.

Хищные слизняки и грибы-паразиты разделили одну страшную судьбу. Как Дом защищал свою территорию от случайного удара молнии, Иеро и представить себе не мог, но у него должен был быть какой-то метод. А сейчас вся граница заразного пятна пылала. Огонь окутывал скорченное тело живого слизняка, слабо подрагивающего в смертельной агонии. Желтые языки пламени побежали по липкой земле и расцвели кострами в грибном лесу, заставив взрываться от него громадные шляпки. Колоссальный дождевик, росший на переднем плане, также взорвался, его крохотные споры тут же превратились в уголья и через секунду рассыпались пеплом. Огромные погибшие деревья превратились в живые свечки, охваченные пламенем. Черный, жирный, зловонный дым, запах горелых грибов поплыли в лес и смешались с ароматом деревьев.

Иеро встревоженно посмотрел на Вила-ри.

«А ваш лес сухой? Что, если огонь дойдет до него?»

«Лучше сгореть, чем погибнуть от этого, – был ее ответ. – Но лес сырой, всего лишь два дня назад шел дождь. И мы умеем управлять подземными водами, мой народ и я.»

Она не стала развивать свою мысль, а отвернулась, чтобы наблюдать за торжеством всесожжения. Иеро ощущал восторг в ее почти нечеловеческом разуме, когда враг ее любимых деревьев и странного народа погибал в языках пламени.

Темнело, но они, задыхаясь и кашляя от дыма, все еще смотрели на уничтожение зловредной поросли со своего наблюдательного пункта у кромки леса. Когда наступила ночь, дым и едкий пар скрыли большинство звезд, но с восходом луны подул северный ветер и тут же отогнал эту пелену в пустыню. К их удивлению, огня уже не было видно.

– Как ты думаешь, неужели огонь уже пробежался по всему этому району, – Иеро был удивлен. Альдо выглядел задумчивым.