Местный обычай

— Бабушка, вот как? — Петрелла хмуро посмотрела на детское личико, а потом вдруг резко, судорожно вздохнула. — И тебе добрый день, дитя. Отправляйся теперь к твоей няне, пока ты не ослепил Целительницу.

— Иди, Шан-сын, — тихо проговорил а-тоделм.

Он взял мальчика за руку и повел к няне, которая мялась у дверей.

— Госпожа Интасси! — закричал Шан, бросаясь к ней. — Мы ездили в порт!

— Ну, право, настоящее приключение! — отозвалась госпожа Интасси и увела его с собой, тщательно закрыв за ними дверь.

Мастер-Целитель Кестра испустила вздох глубокого облегчения, прибегла к приему для успокоения напряженных нервов и сосредоточила свой внутренний взор на а-тоделме.

У него оказалась приятная аура: четкая и хитроумная, с тонким чувством юмора и глубоким, хорошо защищенным внутренним стержнем страсти. Целительница готова была еще раз вздохнуть: вот человек, который любит глубоко — или не любит вовсе. В фоне ауры присутствовали признаки стресса, что было вполне предсказуемо, а поверх всего дрожала хрупкая, почти воздушная конструкция, которая…

Целитель нахмурилась и сконцентрировала свое внимание на этой аномалии. Да, вот она: подпитывается непосредственно из того стержня, который он так старательно от всех защищает. А его второй конец питается… где?

Она внимательно прошла вдоль воздушного мостика — и встретила совершенно другой узор ауры.

Этот также был упорядоченным, красивым и страстным — и покрыт тонкой оболочной недавнего Исцеления. Юмор был более ярким, сердечная сеть — не такой защищенной, более открытой. Целительница потеряла мостик в узле страсти и приязни.

— О! — Мастер-Целитель Кестра открыла внешние глаза и встретилась со сверкающими черными глазами Главы Корвала. — Они — спутники жизни.

Глава тридцать девятая

— Прошу прощения, — язвительно возразила Петрелла. — Они безусловно не являются спутниками жизни!

Мастер-Целитель повернулась к ней.

— На самом деле являются, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос оставался мягким. — Это практически классический случай из учебника: возможно, немного бледный, но безошибочно узнаваемый.

Петрелла повернула голову и бросила гневный взгляд на высокого а-тоделма и его еще более высокую леди, которые стояли у двери плечом к плечу.

— Я запрещаю это! — заявила она, и в модальности Приказа звучали раскаты грома.

Кестра заметила искры в ауре а-тоделма и поспешила предвосхитить ответ, который причинил бы боль всем присутствующим.

— Прошу меня простить, — твердо сказала она Петрелле, — но мне ясно, что вы не сумели понять ситуацию полностью. Я не говорю о милых подписях на контрактах и официальном объявлении в газете. Я говорю о поддающемся проверке физическом факте, который никоим образом не поддается вашим приказам.

— Спутники жизни? — бросила Петрелла с полным боли презрением. — И скажите на милость, кто из них волшебник?

— Ну, мой дедуля — он был водяной ведун, — проговорила высокая леди необычным напевным голосом, и ее ауру осветили отблески смеха.

Целительница нахмурилась, пытаясь понять смысл ее заявления, пытаясь найти какое-то сходство с земным, но не находя точного…

— Водяной ведун, — проговорил Глава Корвала в модальности разговора двух взрослых, — это тот, кто обладает способностью обнаруживать воду под землей, не пользуясь приборами. — Он бросил быстрый взгляд на земную леди. — Правильно?

Она качнула головой вверх-вниз — что было земным согласием.

— А еще он мог находить вещи, — добавила она на вполне понятном лиадийском, хоть и с некоторым акцентом. — Потерявшихся овец. Пару раз — драгоценности. Заблудившегося ребенка. Но в основном он занимался водой. — Она пожала плечами. — Если верить рассказам на Новом Дублине, то все предки были… мы их называем «отмеченными даром». Это делает фамильное древо весьма колоритным.

— Значит, вы сами — волшебница?

Голос Петреллы оставался резким.

Земная леди покачала головой:

— Нет, профессор лингвистики.

— Ты точно знаешь, когда ребенок проснулся, — негромко произнес стоявший рядом с ней а-тоделм. — Ты чувствуешь, когда у меня проблемы. Я услышал, как ты звала меня — за много миль от тебя. И я смог пойти на твой зов.

— А в то же время оба не являются драмлизами, — твердо заявила мастер-Целитель. — Я помню, как а-тоделма в детстве проверяли в Гильдии Целителей. Мы проверяли его дважды, потому что он ведь принадлежит к Клану Корвал.

Она повела плечами и поймала на себе пристальный взгляд Главы Клана.

— Простое тесто без изюминки, ваш а-тоделм. Вы сами… у вас есть нечто, милорд. Если нам когда-нибудь удастся это определить, я вам сообщу.

Он наклонил свою темноволосую голову.

— Вы очень любезны.

— Вот вы — опасны. Но не будем драматизировать. Именно этого от Корвала и следует ожидать.

Она снова перевела взгляд на Петреллу.

— Они оба не претендуют на владение волшебством, Тоделм. Подозреваю, что единственный талант, которым оба владеют, — это способность узнать друг друга и соединиться. Эта работа шла как должно — увы, преодолевая препятствия, создаваемые обычаями, меланти и родней. Ее нельзя ни остановить, ни уничтожить.

Она подняла открытые ладони.

— Вы говорите о том, чтобы облечь а-тоделма забвением, чтобы отправить леди прочь. Говорить о таком можно, только не имея должной информации. Даже если между ними окажется вся галактика, они все равно найдут друг друга. Они — спутники жизни, Тоделм. Если ваша гордость не может смириться, вы должны распорядиться, чтобы леди была убита. И ребенок тоже. Тогда а-тоделм будет от нее освобожден.

— Однако история говорит нам о том, что леди мастер-волшебника Рула Тайазана жила в нем после гибели своего тела, — заметил Глава Корвала из дальней части комнаты.

Кестра поклонилась, чтобы скрыть улыбку.

— Действительно. Вы должны иметь в виду, что узы между этими двумя могут оказаться не столь сильными. А могут быть и достаточно сильны. Оба определенно обладают сильной волей. Оба определенно любят друг друга. Может оказаться и так, что области, где их союз не является совершенно безукоризненным, не являются такими, которые… особо важны. Кто может сказать?

В комнате воцарилось молчание. Корвал вышел чуть вперед, притянув к себе взгляды всех присутствующих.

— Признайте поражение, тетушка Петрелла, — мягко предложил он. — Исход игры определила судьба.

— Судьба, — пробормотала землянка, и в прекрасном стройном узоре ее ауры пробежал трепет страха. — Судьба без выбора.

— Выбор был сделан, — отозвался а-тоделм йос-Галан, — несколько раз. — Он взял ее за руку и серьезно посмотрел ей в глаза. — Я люблю тебя, Энн Дэвис.

Его признание затрепетало в ее ауре, пробудив резонанс с его собственной. Она улыбнулась.

— Я люблю тебя, Эр Том йос-Галан. — Улыбка погасла, и она добавила довольно строго: — Но нам все равно надо будет поговорить.

— Обязательно, — ответил он, улыбаясь так, словно они были в комнате одни. — Показать тебе лабиринт? Там нас никто не потревожит.

— Хорошо…

Он повернулся к остальным присутствующим, адресуя им поклоны. Его аура была полна ослепительной чувственности.

— До свидания, мастер-Целитель, — проговорил он со степенностью, которая противоречила радости, звеневшей в нем. — До свидания, матушка.

Последним он повернулся к Главе Клана и замер. Громкая радость, пронизывавшая его, дала сбой.

Очень бережно, безмолвно он отдал поклон уважения Делму.