Чудовище (СИ)

Те же хрипы и те же свистящие помехи в трубке мешали слушать. Отвечая на вызов, Эрик лишь одно услышать хотел без лишних объяснений, что Скай уже рядом с герром Дерри.

Но детектив, даже не здороваясь, сказал совершенно иное.

- Ская на Магрибе уже нет. И где он - не знает никто, даже его мать. Здесь вот какая история произошла...

========== P.S. Возвращение.

Глава 17 Тэйя ч. 2 ==========

С сознанием творилось что-то невообразимое. Скай будто не в реальности находился, а видел сон о себе. Какой сон - плохой или хороший - сказать не мог. Все события будто со стороны наблюдал. И как ни хотелось проснуться, как ни хотелось изменить порядок действий, сил так и не нашел. Не было вообще сил ни на что. Даже глаза открывать и подниматься с такого удобного прохладного пола было сложно.

Дон Грей так и продолжал держать в трюме. И точно так же, как и было, продолжал, прикасаясь к плечу, впрыскивать под кожу какое-то лекарство. Скай это понимал. Но сопротивляться тоже сил не было. От инъекции мир становился совершенно другим - нечетким, размытым как осенний день за мутным стеклом. Но это не было плохо. Наоборот, Скаю отчего-то казалось, что сейчас для него так лучше. Что окружающий мир, пусть размытый и неявный, лучше чем то, что может принести очень жесткая, черная и колкая реальность. Скай знал, что если очнется, если избавится от сна, то будет больно. Слишком больно. И он снова дышать не сможет. Конечно - не хотел просыпаться, конечно - предпочитал сон смотреть. Ну и что, что просьбы дона Грея иногда выполнять приходилось - с кем-то здороваться, кому-то кивать головой или улыбаться. Улыбаться Скай умел. Ничего сложного в этом не было. Надо было просто растянуть губы и так и замереть на пару секунд. Главным было то, что такая улыбка всегда всех устраивала. И к Скаю ни от кого претензий не было. Не то что раньше, когда... когда всеми способами пытались такую простую улыбку выбить, а Скай еще не понимал, что у раба даже смех должен быть только по приказу. Не понимал, как можно вообще было улыбаться в ответ на пощечины и оплеухи разбитыми в кровь губами.

А оказалось - так просто... как и сейчас. Надо лишь механически выполнять все распоряжения и тогда не будет больно, не будет плохо. Будет спокойно.

Скай плохо понимал, сколько прошло времени с тех пор, когда очнулся в трюме каскада - сутки или всего пара часов загадкой для него было. Да если честно, о времени почему-то тоже совсем думать не хотел. Словно уже упустил что-то свое и теперь нет никакой разницы, сколько такое странное состояние сознания будет длиться.

Те люди, которые приходили к дону Грею, и с которыми Скай должен был здороваться, совершенно не нравились. Знал Скай, на кого они похожи. Чувствовал. Из прошлого к нему приходило. Только там, в прошлом, на Ская смотрели именно так. Только там, в прошлом, на сбитых из серых досок помостах, могли Ская заставить улыбаться, могли заставить раздеться и показать тело, могли совершенно бесцеремонно, водя потными руками по коже, задавать такие вопросы, от которых становилось неприятно до тошноты, и все равно должен был отвечать на них.

Скай никогда бы этого не забыл. Хоть Эрик все сделал, чтоб то темное прошлое кошмарами больше о себе не напоминало.

Эрик... Имя казалось знакомым и родным. Беда лишь в том была, что Скай сообразить не мог, ни кто такой Эрик, ни откуда это имя знает. Как не пытался - ничего вспомнить не получалось. Даже лицо и то не помнил. Все время кто-то укрытый словно белой вуалью или марлевой повязкой из темноты выглянуть пытался... А разглядеть, кто именно - не удавалось. Но когда Скай это имя произносил, казалось, что никого роднее и ближе просто нет. Жаль лишь, что так только это знал. И обидно было, словно подвел этого Эрика, не выполнил какое-то забытое, точно так же как и лицо, обещание. Покоя это Скаю не давало. Отчима даже спрашивать пытался...

Но тот лишь отмахивался, и вместо ответов снова подходил ближе и жалил... жалил... жалил в плечо иглой. И тогда, даже те крохи, которые об Эрике из глубин замутненной памяти Скай вытащить пытался, вместе с запахом лекарства, вместе с металлическим привкусом на губах, исчезали окончательно. До следующего пробуждения...

Дон Грей за те три дня, что он со Скаем возился, слишком устал. Мало того, что приходилось искать покупателей и устраивать смотрины, еще надо было делать так, чтобы ни Дэя, ни тем более Томаш, ни о чем не догадывались. Им то точно знать не надо было, каким способом светлое, в прямом смысле этого слова, будущее дон Грей обеспечивать собирается.

На вопрос вполне законный - куда делся, так неожиданно появившийся старший брат, пришлось придумывать историю о том, что Скай, увидев какая у них дружная семья, решил не увозить девочку и мальчика непонятно куда, далеко от дома, а выделив немного денег, разрешил дону Грею самому определиться, куда полететь вместо Магриба.

- А мама? - вот и все, что спросил Томаш, когда понял что больше домой не вернется.

О Скае он не переживал. Улетел и улетел. Не помнил же совершенно. А то, что игрушки дарил, конечно хорошо было, только не в игрушках же счастье как оказалось.

- Маму я заберу как только мы обустроимся, купим маленький домик на какой-нибудь серединной планетке с нормальным солнцем, и будем жить все вместе как и хотели раньше.

И для Томаша такого объяснения хватило.

С Дэей было сложнее.

Дон Грей видел, что отговоркой о том, что Скай просто так улетел и не простился, расспросы не закончатся. Не надо изначально было Скаю позволять общаться с сестрой. Нельзя было их одних оставлять. Потому что слишком общих много воспоминаний оказалось. И как Дэя не пыталась это скрыть, дон Грей видел как она хмурится и переживает и пытается узнать самостоятельно, куда так неожиданно исчез старший брат.

- Он же говорил, что хочет быть рядом. Он говорил, что сделает все, чтоб мы были все вместе. Почему он улетел и не простился? - раз за разом повторяла вопрос Дэя.

А дон Грей не знал, что придумать. И избавиться от Ская, хотел все сильнее. Чтоб, действительно, побыстрее сбежать с этой чертовой Тэйи и наконец-то жить уже будущим, а не прошлым.

Но быстрее не получалось.

Покупателей на живой товар хоть и было немало, но подходящего, готового отдать и правильную сумму, и не задавать ненужных вопросов, все не попадалось. Те, кто хотели для богатых клиенток с аристократических планет красивого наложника купить, требовали не только копию разрешения на продажу от общины, но и хотя бы видимое желание самого Ская. А какое желание пасынок мог изобразить, если все время в состоянии полусна находился? Если только скалился бессмысленно, и головой кивал невпопад. Кто его купит для личного гарема, если он даже с посредниками вести себя правильно не мог?

Другой крайностью были вербовщики на промышленные астероиды или аграрные планеты. Да, рабочие руки были нужны как воздух, но... разве раб, собирающий на плантациях лемоль, мог стоить тех денег, которые так хотел получить дон Грей? Конечно - нет. Копейки предлагали. Связываться с такой сделкой смысла не имело.

И вертеться приходилось, бегать по аукционами и рабским баракам, выискивая любые подходящие объявления. Знал же дон Грей, что даже на такой товар, которым сейчас Скай был, найдется именно свой и специфический покупатель. Может быть именно тот, кому будет нужен красивый мальчишка в качестве просто игрушки - послушной, не соображающей практически ничего механической куклы. Игрушки всегда ценились дорого. Жаль лишь, что спрос на живые игрушки был слишком нечастым.