Край Основания (Кризис Основания)

— Нет данных о несчастных случаях, способных значительно поднять интенсивность излучения планеты. — Пилорат вздохнул. — Я полагаю, стоит отправиться в Сириус-Сектор и покопаться там.

— Когда-нибудь, возможно, отправимся, но не сейчас.

— Да, да. Я умолкаю.

Он замолчал, и Тревиз с час лежал в темноте, обдумывая, не привлек ли он к себе слишком много внимания, и не разумнее ли улететь в Сириус-Сектор, а затем снова вернуться на Гею, после того, как внимание — любое внимание — будет от них отвлечено.

К окончательному решению он так и не пришел, потому что уснул. И сон его был тревожным.

Они снова отправились в город ближе к полудню. Туристский центр на сей раз был забит народом, но им удалось получить нужные указаний насчет библиотеки, а уж там им дали инструкции, как пользоваться местными моделями компьютеров-справочников.

Они тщательно проверили все о музеях и университетах, начав с тех, что поближе, и отметили информацию об антропологах, археологах и историках древности.

— Ага! — воскликнул Пилорат.

— Что — ага? — несколько резковато спросил Тревиз.

— Имя Квинтезетц. Оно мне знакомо!

— Вы знаете этого человека?

— Нет, конечно, но я, кажется, читал его статьи. Когда мы вернемся на корабль, я посмотрю по своему каталогу...

— Если его имя вам знакомо, то с него и начнем. Если он не поможет нам, то наверняка сможет указать, к кому стоит обратиться. — Тревиз встал.

— Давайте отправимся в сейшельский университет. Но поскольку там никого не будет во время ленча, то сначала поедим.

Ближе к концу дня они вошли в университет, пробрались по его лабиринтам и оказались в приемной. Там они ждали молодую женщину, ушедшую за информацией. Эта женщина могла провести или не провести к Квинтезетцу.

— Интересно, — недовольно проворчал Пилорат, — долго ли нам еще придется ждать. Может, до конца занятий?

Его слова оказались как бы сигналом: молодая леди, которую они видели полчаса назад, быстро шла к ним. Ее туфли отливали красными и фиолетовыми цветами и щелкали по полу резкими музыкальными тонами. Высота звука изменялась со скоростью и силой шагов.

Пилорат вздрогнул. Он предполагал, что каждый мир имеет свои способы обострять чувства; так же, как у каждого мира есть свой запах. Он подумал, что, поскольку запаха он больше не замечает, то наверное, научится не замечать и какофонии, творимой молодыми женщинами при ходьбе.

Она подошла к Пилорату и остановилась.

— Могу я узнать ваше полное имя, профессор?

— Янов Пилорат, мисс.

— А ваша родная планета?

Тревиз поднял руку, словно призывая к осторожности, но Пилорат либо не увидел, либо не обратил внимания на нее и ответил:

— Терминус.

Женщина широко улыбнулась в ответ на это и, казалось, была довольна.

— Когда я сообщила профессору Квинтезетцу, что профессор Пилорат хочет его видеть, он сказал, что увидится с вами лишь в том случае, если вы — Янов Пилорат с Терминуса.

Пилорат быстро заморгал.

— Вы... вы хотите сказать, что он слышал обо мне?

— Похоже, что так.

Пилорат почти со скрипом выдавил улыбку и повернулся к Тревизу:

— Он слышал обо мне. Я, честно говоря, не думал... я хочу сказать, я написал несколько статей, но не думал, что кто-нибудь... — Он покачал головой. — Они, в сущности, не имели большого значения.

— Ну, тогда, — сказал Тревиз, тоже улыбнувшись, — перестаньте впадать в экстаз самоунижения и давайте пройдем. — Он повернулся к женщине. — Я полагаю, мисс, есть какой-нибудь транспорт, чтобы отправить нас к нему?

— Это недалеко. Мы даже не будем выхолить из комплекса зданий, и я буду рада проводить вас. Вы оба с Терминуса? — и она, не ожидая ответа, пошла вперед.

Мужчины последовали за ней, и Тревиз ответил ей с чуть заметной неприязнью:

— Да, мы оба с Терминуса. Это что-нибудь меняет?

— О, нет, конечно, нет. Народ на Сейшел не любит членов Основания, знаете ли, но мы здесь, в университете, более космополитичны. Живи и дай жить другим — всегда так говорю. Я имею в виду — члены Основания тоже люди. Вы понимаете, что я хочу сказать?

— Да, я понимаю. У нас многие говорят, что сейшельцы — тоже люди.

— Именно так и должно быть. Я никогда не видела Терминус-Сити. Наверное, громадный город?

— Нет, — уверенно сказал Тревиз. — Мне показалось, что он меньше Сейшел-Сити.

— Вы шутите! — не поверила она. — Ведь Терминус — столица Основания, так? Я хочу сказать — это не какой-нибудь другой Терминус?

— Нет, Терминус только один, насколько я знаю, и мы как раз оттуда — из столицы Первого Основания.

— Ну, в таком случае, он должен быть огромным. И вы проделали такой путь, чтобы увидеть профессора! Вы знаете, мы гордимся им. Он считается крупнейшим авторитетом во всей Галактике.

— В самом деле? — спросил Тревиз. — И в какой области?

Ее глаза широко расширились.

— Ну и шутник вы! Он знает о древней истории больше, чем я о своей семье. — И снова ее шаги зазвучали музыкой.

Разумеется, человека можно назвать шутником и любителем розыгрышей, но это не всегда побуждает людей становиться таковыми. Тревиз улыбнулся и спросил:

— Я полагаю, о Земле профессор знает все?

Она остановилась у двери кабинета и озадаченно посмотрела на мужчин.

— О Земле?

— Да, о планете, где зародилось человечество.

— А… вы имеете в виду первоначальную планету. Я так и поняла. Думаю, он должен знать о ней все. Ведь, в конце концов, она находится в Сейшел-Секторе. Это все знают. Вот его кабинет. Разрешите мне дать сигнал?

— Нет, — возразил Тревиз, — подождите минутку. Расскажите о Земле.

— Вообще-то я никогда не слыхала, чтобы ее называли Землей. Полагаю, что это название идет от Основания. У нас ее называют Гея.

Тревиз бросил быстрый взгляд на Пилората.

— Вот как? И где же она находится?

— А нигде. Она ушла в гиперпространство, и никто не может ее найти. Когда я была еще маленькой, моя бабушка говорила, что Гея когда-то была в реальном пространстве, но была так отвратительна, что...

— ... а человеческие существа так преступны и глупы, — пробормотал Пилорат, — что от стыда она ушла в неизвестном направлении и отказалась иметь что-либо общее с людьми, отправленными в Галактику...