Особо опасная особь

но, по-твоему? Мы, слики, живем по правде, не штукатурим действительность и потому видим ее такой, какая она есть. И потому — мы нормальные люди, а вы — промытые, брейнвоши…

— Все, хватит! — Лина махнула рукой. Надо же, задала обычный вопрос, а нарвалась на пламенную речь. — Ты не забыл, что у нас дело?

— Ну давай про дело, — нехотя произнес Ушастый. — Давай, чего у вас там?

— Карту обналичить, — сказал Умник, достал карту и кинул Ушастому. Ушастый поймал карту на лету, близоруко уставился на нее.

— Ух ты, — проскрипел он, — а ведь карта-то Тутмесова! Откуда она у вас?

— Леди Лина принесла. Говорит, что умер Тутмес, убили его. А карту он ей подарил.

— Что, правда убили? — Ушастый уставился на Лину.

— Правда.

— Смотри, чтоб без фуфла было, а то мы карту отмоем, а потом сам Тутмес появится — где, мол, мое бабло, где мои любимые баксики? А он чувак неслабый был, этот Тутмес, до того, как стать биотехником, знаешь кем он был?

— Федаином.

— Во-во. Именно.

— Тутмеса убили, — сказала Лина, на глаза ее навернулись слезы, она невольно всхлипнула, вытерла глаза рукавом. — Очень жаль, что убили, потому что Тут был очень хороший, очень. Очень добрый. Если б не он, я бы тоже не выжила.

— Ладно, не плачь, детка, — сказал Ушастый, — а то я тоже сейчас разрыдаюсь, такой вот я сентиментальный, чувствительный. Верим мы тебе, верим. Или делаем вид, что верим. Давай прогоним твою карту через тестер и узнаем, что она собой представляет.

Он колдовал над компом минут пятнадцать. Лина извелась от ожидания, Умник же застыл, откинувшись на спинку кресла, — ну да, чего ему скучать, с таким-то комплектом аппаратуры, встроенным в голову, — хочешь, музыку слушай, хочешь, кино смотри — проекция видео прямо на сетчатку, никаких гогглов не надо. И рюкзак этот за спиной — считай, переносной бизнесцентр со всеми… Стоит такая снаряга миллиона три, не меньше. Интересно, а это больно, когда нейроразъемы устанавливают ?

— Есть, — наконец-то сказал Ушастый. — Схвачено. Карта эта из банковской сети NBNY, стало быть, наша, американская. Это вроде бы хорошо — ни в какие там Цюрихи и Амстердамы обращаться не надо. Именной счет на Тутмеса Афати действительно существует, и снять бабки можно именно по этой карте. Это тоже вроде бы хорошая новость, сами понимаете. Но вот, ребятки, новость совсем охренительная: сколько бабок на этом счету, точно сказать я не могу, но, судя по ступени допуска, не меньше двухсот миллионов. Во всяком случае, начиная с этой суммы.

— Вау! — крикнула Лина.

— Чего вау? — расстроенно просипел Умник. — Лучше бы там лежало пара лимонов — и достаточно, и проблем бы не было. А так мы в полном пролете. Твоя карта годится только для того, чтоб раскладывать на ней дорожки из кокса.

— Какие еще проблемы?

— Ты что, не поняла про ступень допуска? Объясни ей, Ушастик.

— Обычный счет, на котором лежит до пятидесяти миллионов, имеет первую ступень допуска и обслуживается достаточно просто, — сказал Ушастый. — Да что тебе говорить