Миры Филипа Фармера. Том 02. Личный космос. За стенами Терры

Мысль о подобной кончине подстегнула Кикаху, и он стал карабкаться еще быстрее. Он поднимался вверх на несколько дюймов, прочно упирался ногами в стену, а затем распрямлял колени. Переставив ногу выше, он преодолевал следующие пять-шесть дюймов; спина скользила вдоль стены, и только потом поднималась вторая нога. Хорошо, что жадеитовые стены оказались гладкими и скользкими, а не такими твердыми, как сталь, и шероховатыми, как скала или дерево. Поднявшись на двадцать футов — а это означало возможное падение с высоты сорока футов, — он достиг шахты, которая шла под прямым углом, то есть горизонтально полу.

Кикаха изогнулся и, вытянув шею, взглянул вниз. Под ним по-прежнему была лишь лестница, приставленная к краю вертикальной шахты. Снизу не доносилось ни звука. Он подтянулся вверх и забрался в горизонтальное ответвление.

В этот момент до него донесся слабый голос. Очевидно, дракландцы попались на его хитрость. И теперь они либо поднимались вверх по первой шахте, либо, одолев ее, ползли по тому же горизонтальному туннелю, что и он.

Кикаха решил охладить их пыл. Если он как-то обнаружит себя, они полезут за ним или — что еще хуже — окажутся под ним. Солдаты в шахте могут передать друг другу по цепочке луки и стрелы и подстрелить его без всякой опасности для себя.

Пытаясь определить направление той шахты, к которой он приставил первую лестницу, Кикаха добрался до соединения, где три горизонтальных туннеля встречались с одним вертикальным. В проходе стало гораздо светлее. Быстро проскочив мимо отверстия в полу, он приблизился к освещенному месту, осторожно заглянул за поворот и увидел тевтона, сидевшего спиной к нему. Солдат как раз принимал факел, который ему передали из вертикальной шахты. Мужчина в отверстии бранился и жаловался, что факел опалил его, а ратник, сидевший на краю горизонтального туннеля, свирепо шикал и шептал, что им следует соблюдать тишину.

Поднимавшиеся воины сняли латы и оставили внизу все оружие, кроме кинжалов в ножнах. Солдат на лестнице передавал им луки и колчаны стрел. Люди в вертикальной шахте по цепочке поднимали оружие вверх. Кикаха подумал, что на их месте он сначала послал бы в горизонтальный туннель шестерых или семерых надежных воинов, предотвращая тем самым возможность нападения со стороны беглеца.

Он хотел наброситься на этого единственного пока солдата, но решил подождать, когда тому передадут все оружие, которым тевтоны планировали воспользоваться во время погони. И так лук за луком, колчан за колчаном, мечи и даже латы передавались наверх, а солдат, сидевший у края отверстия, складывал их рядом с собой. Кикаха недоумевал: неужели они не понимали, что латы будут затруднять их движения и дадут беглецу преимущество? К тому же в тяжелых кольчугах и нательной одежде им придется задыхаться и потеть. Он понимал, что единственной причиной, по которой солдаты тащили весь этот скарб, было строгое соблюдение устава. Если правила предписывали ношение лат в каждой боевой операции, то доспехи надевались независимо от того, требовала этого обстановка или нет.

Солдат, поднимавший оружие, и люди, висевшие в шахте, ругались шепотом. Кикаха едва различал их голоса. Очевидно, они боялись вызвать нарекания офицеров, которые стояли внизу.

На полу туннеля лежало уже тридцать пять луков и столько же колчанов, мечей, шлемов и кольчуг. Значит, около этой шахты солдат собралось больше, чем Кикаха видел в коридоре рядом с библиотекой. А ведь какое-то количество воинов должно остаться внизу, и в том числе офицеры, которым не захочется тратить время и силы, снимая с себя стальные пластины и кольчуги. Солдат, сидевший в туннеле, и офицер, стоявший внизу, стали перекрикиваться. Видимо, им не приходило в голову передавать свои сообщения через людей, находившихся в шахте. Как выяснилось, человек в туннеле был шликрумом. (Это местное туземное слово, заимствованное германскими завоевателями с Земли, обозначало у дракландцев чин сержанта.)

Кикаха внимательно слушал, надеясь узнать о планах врага. Тевтоны могли воспользоваться и другими шахтами. Они могли загнать его в ловушку или спокойно расстрелять из-за угла. Тем не менее разговор касался иных тем, и Кикаха остался при своих опасениях. Он настороженно оглядывался и вел себя как птица, заметившая кота, хотя пока ничто не предвещало появления дракландцев. Шликруму тоже не помешала бы такая бдительность, но он, очевидно, чувствовал себя в полной безопасности.

И это чувство его подвело. Когда сержант согнулся, подавая руку ближайшему ратнику в шахте, Кикаха вогнал свой нож в его правую ягодицу. Шликрум закричал и упал головой вперед в отверстие. Кикаха пинком подбавил ему скорости. Раненый сержант повалился на солдата, который пытался выбраться из шахты; они оба рухнули на следующего воина; вскоре десять тевтонов с пронзительными криками вывалились из отверстия в потолке. Они падали друг на друга, и звуки ударов становились глуше по мере того, как росла куча тел. Шликрум, упавший последним, растянулся наверху живой пирамиды. Несмотря на рану, он пострадал намного меньше остальных. Скатившись на пол, сержант попытался встать, но не удержался на ногах и, упав рядом с телами товарищей, так и остался лежать, издавая тихие стоны.

Офицер в тяжелых доспехах рыцаря с лязгом подошел к нему и нагнулся, намереваясь спросить, что случилось. Из-за шума внизу Кикаха не мог расслышать слов, а потому решил заняться стрельбой из лука. Позиция оказалась неудобной, однако он научился стрелять под любым углом, и стрела, как всегда, угодила в цель. Попав в щель между плечевой и шейной пластинами, она вонзилась в плоть. Рыцарь рухнул наземь, придавив собой раненого сержанта. Кикаха заметил на спине офицера серебристый ранец, пристегнутый к доспехам ремнями. Он никогда не видел ничего подобного, но, к сожалению, на любопытство уже не оставалось времени.

Солдаты, взявшиеся было уносить раненых и убитых, побросали своих товарищей и разбежались, спасаясь от стрел. Послышался шум голосов, но после окрика офицера наступила тишина. Кикаха узнал голос фон Тарбета. И тогда он вдруг понял, что означало это вторжение или, вернее, дикая охота за его головой.

Фон Тарбет был королем независимого государства Эггесхайм — горной страны с населением около шестидесяти тысяч человек. Кикаха, проживавший в Дракландии под именем барона Хорста фон Хорстманна, одно время поддерживал с ним дружеские отношения. И их дружба продолжалась до тех пор, пока он не одолел короля в турнире на копьях. А когда фон Тарбет застиг в объятиях барона свою дочь, невинную принцессу, его недовольство переросло во враждебность. Король как бы ненароком, но довольно ясно дал понять придворным, что не будет мстить за смерть фон Хорстманна, если кто-то убьет его в стенах замка фон Тарбета. Узнав об этом, Кикаха тут же скрылся, а позже, поддерживая репутацию барона-разбойника, ограбил торговый караван, направлявшийся в Эггесхайм. Затем появились гворлы и Арвур. Кикахе пришлось забыть о титуле и замке. Спасая жизнь, он бежал на уровень Америндии. И с тех пор прошло уже несколько лет.

И все же вряд ли фон Тарбет пошел на такой риск ради мести Кикахе. А главное, откуда он узнал, что Кикаха здесь? Кто мог ему сказать, что Кикаха и есть фон Хорстманн? Допустим, по стечению невероятных обстоятельств он обнаружил врата и раскрыл способ их применения. Но почему тогда король вторгся в Таланак — самый неприступный город планеты? Слишком много вопросов оставалось без ответа.

Какое-то время спустя послышались тихие голоса и топот кожаных сапог. Конец лестницы отодвинулся от края отверстия, а потом ее вообще убрали. Кикаха понял, что тевтоны решили забраться наверх по другим шахтам. Конечно, многие из них остались без доспехов и оружия. Он задумчиво взглянул на груду амуниции у своих ног. Но фон Тарбет мог послать за подкреплением. И поэтому Кикаха решил убраться.

Увидев раненого воина, который выбирался из-под тел упавших солдат, Кикаха выпустил в него стрелу. Потом быстро выстрелил еще в пятерых, поскольку любой из оставшихся в живых со временем может стать его потенциальным убийцей. В течение пяти минут он переходил из туннеля в туннель, двигаясь то вправо, то влево. Трижды он замечал солдат, пробиравшихся вверх по шахтам, и посылал стрелу в переднего ратника. Дважды он стрелял через отверстия в людей, проходивших по коридорам.