Убить бессмертного, или Электрическая церковь

Торговец вышел вперед, ломая руки. Я не вникал в его слова, просто смотрел. Маленький Принц выпятил грудь и скрестил руки на груди, слушая, как старик его умоляет. Выпятил подбородок, важно кивает. Громилы угрожающе нависали над торговцем, мальчишки жались, но делали вид, что не боятся, и счищали дерьмо с прилавка.

Я действовал быстро. Я никогда не разговариваю и не толкаю речей. Мне не надо ни на кого производить впечатление. Я огляделся - копов не видно, даже монахи куда-то пропали. Встал за Маленьким Принцем, мигом выхватил нож из кармана, схватил Принца за плечо и с нажимом провел лезвием по горлу. Потом выбросил нож, отступил на шаг и вытащил пистолет. Я не наводил дуло ни на кого конкретно - такой жест могут понять неправильно, и сразу начнется стрельба. Я просто не хотел, чтобы мне мешали, пока я дожидаюсь его смерти. За «тяжкие телесные повреждения» не платят.

Громилы замерли. Посмотрели сначала на Маленького Принца, который лежал на камнях и булькал. Потом на меня. Потом друг на друга.

Один пробормотал что-то вполголоса и повернулся ко второму. Зашипел по-иностранному, махая руками. Половина охранников в этом долбаном городе говорит на какой-то тарабарщине.

Другой, ткнув пальцем в Принца, выругался. Чтобы понять это, знания языка не требовалось. Поднял руки и сердито посмотрел на меня:

- Non mon ргоblеmе, о'кей?

Они усекли, что к чему: работодатель мертв и уже не заплатит. Умирать просто так им не хотелось. Да уж, non mon

probleme, мать вашу. Мразь вы, козлы позорные - какая на хрен профессиональная гордость, какая этика? Словно в доказательство один картинно вытер руки, и оба ушли, продолжая громко спорить. Я посмотрел на их бывшего хозяина, а тот вытаращился на меня мертвыми глазами. Семья торговца уже яростно лепила пирожки с крысятиной для голодных ньюйоркцев. Добрые люди не запомнят мое лицо, это уж точно.

Я убрал пистолет и нырнул в толпу. Рядом возник Нед.

- Классно сработал!

Мне было совсем не классно.

- Хрень собачья все это, - сказал я. - Пошли выпьем.

Глава 2. БЕСКОНЕЧНАЯ ЧЕРЕДА ЗАКАТОВ

Бар «У Пикеринга» считается неплохим заведением; о нем еще не разнюхали системщики. Говорят, у владельца даже есть настоящий договор аренды и древняя лицензия на продажу спиртных напитков. Этот бар находится в цоколе выгоревшего дома - верхние этажи снесены, да и само здание еле стоит. Благодаря щедрым взяткам уличным копам бар остается полулегальным. Что до владельца, Пика, я еще не видел человека старше: ему как минимум полсотни, дряхлый старик. Ленивый, расплывшийся как клякса, с желтовато-белыми волосами и узловатыми пальцами. У него, наверное, больные суставы, потому что он никогда не встает с места.

У Пика всего два правила: плати за выпивку и дерись на улице. В помещении все цивильно. Еще Пик не использует дроидов. Официанткой у него живая девка, которая шлепает по рукам всех, кто хочет в этом убедиться. Здесь воздух загустел от сигаретного дыма и интриг, и посетители стараются не смотреть по сторонам, а руки держат на древнем

деревянном столе, вытащенном из развалин времен Бунтов. В «Пикеринге» неуютно: в наше время у тебя или есть работа, или нет. Другими словами, ты или работаешь в полиции, или нарушаешь закон. Третьего не дано. Поэтому в баре сидят толпы отощавших, серых личностей вроде меня, которые не гнушаются убийством или кражей и всю жизнь медленно подыхают от голода. Иногда и тут убивали, несмотря на всю цивильность.

Мы с Недом нашли местечко подальше от входа, рядом с Кевом Гатцем. Тот уже почти вырубился и не возражал. Я сел лицом к двери. Мы опрокинули пару кружек самогона и заговорили о монахах: я так устал, что мне надоело сопротивляться. К тому же я не хотел тратить мизерную плату за Маленького Принца - постыдная работа, лучше поскорее ее забыть, - а Нед был готов поставить мне пару кружек. Я и не обрывал его, хотя тот опять завел волынку про Китлара Муана. Мне дико хотелось прищемить Неду нос, чтобы он наконец заткнулся, но после такого денька бесплатная выпивка много значит.

- Какой идиот, - не унимался Нед, - захочет, чтобы ему распилили голову и засунули мозги в банку?

Кев Гатц молчал. Он редко говорил. И вообще был… странный. Мы его прозвали Психодавом. Его голова выглядела так, словно на кости туго натянули кожу. Редкие седые волосы торчали во все стороны. Еще он всегда носил темные очки. Кев сидел так неподвижно, что я не мог понять, когда исчезает его самогон. Как будто он выжидал, когда я отвернусь, и только тогда шевелился.

- Нед, мать твою, - наконец прохрипел Кев. - Заткнись, а?

Я поболтал самогон в кружке и устало огляделся. Сливки манхэттенских воров и убийц, все пьют и шумят. Одна облава ССБ закрыла бы уйму дел. Правда, копы бы за это дорого заплатили, если учесть, сколько оружия прячется в наплечных кобурах, потайных карманах и рукавах с пружинами. С другой стороны, уж слишком щедро Пик подмазывает уличных копов, чтобы те делали вид, будто на месте бара черная дыра. Несколько человек, встретившись со мной взглядом, кивнули. Я кивнул в ответ отработанным движением, как положено крутому парню.

Я вдохнул, зажмурился и залпом выпил. Потом сморщился и со стуком поставил кружку на стол. Организму очень хотелось отторгнуть выпитое, и я его понимал. Вскоре жжение ослабло и превратилось в приятное тепло. Я расслабился и поманил жестом Мелоди, чтобы принесла еще, и с ухмылкой ткнул пальцем в Неда.

Нед не послушал Кева. Он все болтал и болтал о том, как пугают его эти монахи и какие дураки эти добровольцы, и тут позади него открылась дверь. В бар ворвались дождь и ночной ветер, а за ними вошел монах. Сначала никто не обратил на него особого внимания. Монахи любят заходить в бары, прочитать проповедь и уйти. Этот встал прямо за Недом, наклонил свою пластмассовую башку и начал слушать. У меня возникло странное ощущение - мошонка поджалась, волосы на руках встали дыбом. Я вспомнил о трех монахах, которые за нами сегодня таскались, и сел прямее, вперив взгляд в железного дровосека.

- Мне понятно ваше отвращение к этой концепции, - сказал тот низким голосом с искусственными обертонами. - Когда-то и мне оно было не чуждо.

В баре стало тише; чувствовалось, что на нас обратили внимание. Конечно, монахи заходят в общественные места, проповедуют и терпят, что их не слушают, но сейчас все выглядело иначе. Завсегдатаям «Пикеринга» не нравятся неожиданности. Не для того мы сюда приходим. Мы хотим заключать сделки, строить планы и напиваться вусмерть.

Нед поморщился, но не обернулся. Просто припал к изрезанной столешнице.

- Я хотел бы побеседовать с вами о бессмертии, если позволите, мистер… Маллер, верно? - продолжал монах. Они всегда знают имена. Беспроводной обмен данными с матерью-церковью, оптическое распознавание лиц - за пару секунд сделают твой снимок и идентифицируют, как дроиды. Только это не андроиды, а киборги: тело робота, мозг человека. Все они когда-то были обычными людьми, как я. - Это займет всего пару минут, и я буду очень благодарен, если вы уделите мне время.

Посетители косились на Неда краем глаза - открыто пялиться нельзя, чтобы не потерять авторитет, однако всем было любопытно. Уличные проповеди - дело привычное, но вряд ли кто-то видел, как монахи пытаются обратить конкретного человека в свою веру. Каждый день на улицах становилось все больше железных дровосеков. Они твердили, как замечательно быть бессмертным, работать на ядерном топливе и не чувствовать боли. Хрен мне в задницу, если я иногда не задумывался: а вдруг эти чертовы монахи правы? Любопытство разъедало хладнокровную крутизну, которую мы напускаем на себя двадцать четыре часа в сутки.

Нед был не рад такому вниманию. Он даже не стал притворяться крутым, только еле слышно пробормотал в кружку:

- Нет!.. Нет, я очень занят…

Я внимательно смотрел на монаха. Подчиняясь слепому инстинкту, моя рука двинулась в карман плаща. Бояться не было смысла, монахи всегда вели себя пристойно. Но я напрягся, словно под прицелом.