Без ограничений

Оулинг поскреб кадык и уставился на нее. У него было инстинктивное недоверие к субъективным идеям. Однако оно всегда уравновешивалось опасением, что только такие идеи могут оказаться правильными. Некоторые из них на вид, а это могло быть ТОЛЬКО видимостью, были вполне работоспособны.

— Я вам расскажу, что там в основе, — проворковала Гвен. — Материнство. Дом. Муж-защитник. Семейный очаг.

Оулинг подумал: «Это все звучит так логично… за исключением…»

— А что делает ваш скафандр? — спросила Гвен. — Броня приравнивается к отсутствию брони! Они заперты в бесполых кусках металла и пластика, где до них не сможет добраться ни один мужчина. Великий Фрейд! Мужчины даже не могут увидеть их там, внутри!

— На самом деле женщины НЕ ХОТЯТ, чтобы до них добрались мужчины! рявкнула Финнистер. — Из всех отвратительных идей, какие я только…

— Минуточку! — возразила Гвен. — НОРМАЛЬНОЙ женщине всегда нужна ВОЗМОЖНОСТЬ. Вот чего она хочет. И она хочет держать это под СВОИМ контролем. Вы лишили их возможности. Вы забрали у них из рук весь контроль и предоставили своих женщин на милость стихий. Женщин, отделенных от холодной, мужеподобной, костлявой ВНЕЗАПНОЙ И ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ СМЕРТИ лишь тонким слоем пластика и металла.

Батлемонт беспомощно уставился на нее. «Бедная Гвен. Обреченная. Она не сумеет продать эту идею. И мы все обречены вместе с нею».

Финнистер свирепо сверлила взглядом Гвен, все еще уязвленная скрытой насмешкой слова «нормальной».

— И как же вы предлагаете обойти эти, э, препятствия? — спросил Оулинг.

— Увидите, — ответила Гвен. — Теперь перейдем от преамбулы дальше. Запомните, основная идея в том, что женщина, удирая от мужчины, должна быть уверена в том, что он ее догонит, если она этого захочет. Женщина хочет рисковать, но не выглядеть при этом слишком развратной.

— Ммммф! — попыталась возразить Финнистер.

Гвен улыбнулась ей.

«Гвен нарочно губит себя и нас, за компанию», — подумал Батлемонт.

— Вы понимаете, чего не хватает? — спросила Гвен.

— Хмммм-эээээ-хммммм, — выдавил Оулинг.

— Универсального символа, — заявила Гвен. — Подчеркнутого символа. Символа!

— И что вы предлагаете? — спросил Оулинг.

— Именно это! План! — Гвен заколебалась, — символ! Ключ очень прост. Она выпрямилась, презрительно улыбаясь. — Фактически, это и есть ключ!

— Ключ? — произнесли в унисон генералы.

— Да. Два ключа, собственно. Символизм очевиден. — Гвен извлекла из кармана жилета два ключа и подняла их вверх. — Как видите, один ключ тяжелый, угловатый… мужественный ключ. У другого причудливые завитки. Он изящней, более…

— Вы хотите мне сказать, — взвыл Оулинг, — что ваши люди провели все эти недели, все эти консультации с экспертами, и предстают с… с… с… — Он ткнул пальцем, не в состоянии продолжить.

Гвен покачала головой из стороны в сторону.

— О, нет. Помните — это просто символы. Разумеется, они важны. Можно даже сказать — жизненно важны. У каждого космонавта будет свой индивидуальный ключ.

— Для чего эти ключи? — спросила Финнистер. Против своей воли, она даже в какой-то степени увлеклась.

— Для скафандра, естественно, — ответила Гвен. — Эти ключи запирают людей в их скафандрах — и мужчин, и женщин.

— Запирать их? — запротестовала Финнистер. — Но вы сказали…

— Знаю. Но видите ли, ключ, запирающий человека в чем-нибудь, еще и выпускает его наружу. Фактически, одним ключом можно отпереть все скафандры. Это ради фактора безопасности.

— Но они не могут выбраться НАРУЖУ из своих костюмов, когда они в космосе! — завопил Оулинг. — Из всех…

— Правильно! — воскликнула Гвен. — Они не могут ПО-НАСТОЯЩЕМУ выбраться. Поэтому мы даем им просто СИМВОЛ этого. Для обмена.

— Обмена? — Глаза Финнистер, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

— Конечно. Космонавт-мужчина видит девушку-астронавта, которая ему нравится. Он просит ее обменяться ключами. Очень романтично. Символика того, что МОЖЕТ произойти, когда они вернутся на Землю или попадут на базу, где смогут снять свои скафандры.

— Мисс Эверест, — сказала Финнистер, — как вы столь удачно указали ранее, ни один астронавт не может увидеть ни одну из наших женщин в этом скафандре. И даже если он сумеет, я не уверена, что я бы…

Она застыла, онемев от шока.

Гвен нажала кнопку на пульте дистанционного управления проектора. Казалось, в центре комнаты повис космический бронированный скафандр. В нем одетая в облегающий жакет, стояла грудастая секретарша из приемной агентства. Скафандр в верхней своей части, выше талии, был прозрачен.

— Нижняя половина все время остается непрозрачной, — объяснила Гвен. Из соображений благопристойности… знакомств. Однако верхняя половина…

Она нажала другую кнопку. Прозрачная верхняя половина затуманилась, пройдя через серый цвет до черного, пока не скрыла модель.

— Для уединения по желанию. Вот как мы использовали новый изменчивый пластик. Это дает девушке некоторый контроль над ее окружением.

Гвен опять нажала на верхнюю кнопку. Верхняя половина модели снова стала прозрачной.

Финнистер глазела на обтягивающую форму.

Гвен встала, взяла указку и повела ею сквозь проекцию.

— Эта форма разработана ведущим кутюрье. Она предназначена выявлять ранее скрытое. Женщина со всего лишь посредственной фигурой будет выглядеть в ней великолепно. Женщина с отличной фигурой, как видите, выглядит ошеломляюще. Невзрачные фигуры, — Гвен пожала плечами, существуют упражнения для их улучшения. Во всяком случае, мне так говорили.

— И что вы предлагаете делать с этой… этой фо… этим одеянием? Голос Финнистер звенел от льда.

— Это будет полевой формой ВОМС. Привлекательная шляпка прилагается. Очень сексуально.

— Наверное, замену можно производить медленно, так чтобы… — попытался вмешаться Батлемонт.

— Какую замену? — завизжала Финнистер. Она вскочила со стула. — Генерал Оулинг?

Оулинг оторвал взгляд от модели.

— Да?

— Совершенно невозможно! Я больше не намерена терпеть! — рявкнула Финнистер.

«Я это знал. О, моя бедная Гвенни! Они ее тоже погубят. Я знал это», промелькнуло в голове у Батлемонта.

— Мы больше не можем терять время в этом агентстве, — сказала Финнистер. — Пойдемте, генерал.

— Подождите! — взвизгнул Батлемонт. — Гвен, я же тебе говорил…

— Это прискорбно, но… — заявила Финнистер.

— Наверное, мы немного торопимся, — сказал Оулинг. — Может быть, из этого удастся что-то использовать…

— Да! — воскликнул Батлемонт. — Все, что нам нужно — это немного времени, чтобы получить новый…

— Думаю, нет, — возразила Финнистер.

Гвен улыбнулась и подумала: «Что за прелестная стая пустоголовых пташек! — Она чувствовала легкое опьянение, эйфорию, как будто только что пришла из мудбара. — Бунт — это замечательно! Да здравствуют ирландцы! Или что-то в этом роде».

Оулинг пожал плечами и подумал: «Мы должны проявить солидарность перед происками штатских. Генерал Финнистер права. Однако это слишком плохо». Он встал.

— Еще несколько дней, — умолял Батлемонт.

«С Андрэ слишком плохо», — подумала Гвен. Она глубоко вздохнула и сказала:

— Одну минуту, будьте добры.

Три пары глаз уставились на нее.

— Если вы думаете, что сможете нас заставить не выполнить своей угрозы — вы заблуждаетесь. Я прекрасно понимаю, что вы сделали такую фо… такой фасон этого ОДЕЯНИЯ, чтобы заставить МЕНЯ выглядеть отвратительно! заявила Финнистер.

— А почему бы и нет? — спросила Гвен. — Ведь проделали же вы то же самое для каждой женщины ВОМС.

— Гвен! — в ужасе взмолился Батлемонт.

— Успокойся, Андрэ. Это был лишь вопрос времени, в любом случае. Сегодня. Завтра. На следующей неделе. Это в самом деле не важно…

— О, моя бедная Гвенни, — всхлипнул Батлемонт.

— Я собираюсь подождать. Вероятно, неделю. По меньшей мере, пока не подам в отставку.

— О чем это вы говорите? — спросил Оулинг.

— В отставку! — задохнулся Батлемонт.