Союз нерушимый (СИ)

- Ого, - притворно удивился толстяк. - А Париж как? Ты ж, наверное, и Эйфелеву башню видел!

- Да там той Эйфелевой башни осталось... - отмахнулся я. - Стоит какая-то хрень радиоактивная посреди города. Разобрали б уже, а то только вид портит.

- А француженки-то? Француженки как, нормально? - сально подмигнул полный контрразведчик.

- Не знаю, не пробовал, - я помотал головой, брезгливо сморщившись. - Да и страшные они как смертный грех. А как дела флотские? - решился я тоже выведать хоть что-нибудь.

- Да неплохо, - ответил худой. Я всё ещё пялился на бородавку, чем его ужасно раздражал. - Чинимся.

- Ой! - тощий посмотрел на запястье, где красовались хорошие часики "полёт". - Простите, товарищ лейтенант, что-то мы заболтались и вас заболтали!

Толстый также взглянул на часы:

- Ого! Да, что-то мы... Простите, надо бежать, скоро наша вахта.

- Удачи, товарищи! - я пожал им руки, а толстяк погрозил мне пальцем:

- Никогда не желайте на флоте удачи, товарищ лейтенант, примета плохая.

- Спасибо, - улыбнулся я. - Запомню.

Контрразведчики ушли, оставив меня за недопитым чаем, надкушенной сосиской в тесте и размышлениями: трудными и тяжёлыми. Нужно было выстроить все известные мне факты в стройную систему.

Итак, маршал. Примем за аксиому, что он - участник восстания, и поставим себя на его место. Мне докладывают, что в преддверии Большого Концерта ко мне на корабль с поручением летит некий младший лейтенант, который разве что в темноте не светится, настолько заметен. Первая мысль - провокация. Вторая - случилось что-то действительно страшное, раз Захаров пошёл на прямое взаимодействие, причём настолько срочное и глупо реализованное. Разумеется, связываться с кем попало не стоит, поэтому человека надо проверить при помощи лояльных мне контрразведчиков.

Логично? Вроде бы да.

А если попробовать обратное? Я, маршал космического флота, участвую в заговоре с целью свержения советского строя. Ко мне летит лейтенант от товарища по тайному революционному кружку - мера явно вынужденная. Но разведка не лояльна, и поэтому можно положиться лишь на себя плюс на некоторых знакомых людей. Контрразведка, разумеется, попытается прощупать этого человека, но можно понадеяться, что Захаров не полный идиот и пошлёт кого-нибудь надёжного. А значит, надо выйти с ним на связь с целью прощупать и понять, что этот лейтенант действительно посланник Захарова, а не подставное лицо. Логично? Тоже логично, причём, логичнее первого варианта, учитывая, что контрразведка везде и всюду находится в оппозиции ко всем остальным службам и спеться одним с другими практически нереально.

Ещё варианты?

Из интересных: центр неведомой организации находится тут, на борту Гагарина, а маршал - его мозг. Это могло бы объяснить, зачем такой человек, как Гречко, вообще ввязался в эту авантюру. Я мог бы предположить, что он захотел переступить последнюю ступеньку, отделявшую его от полной власти над Союзом, но диктатор-нестяжатель - это что-то явно для меня новое. Но если не власть и не деньги, то что? Шантаж? Но чем шантажировать целого маршала космического флота, в чьём распоряжении силища, которая может превратить Луну в кольцо пыли, вроде того, что на Сатурне.

Жизнь родных и близких? Компромат?

Я лихорадочно размышлял и прервался только, когда обнаружил свои ладони шарящими по столешнице в поисках чего-нибудь съедобного. Сосиска была съедена, чай допит, а мне всё ещё ужасно хотелось есть. Подготовиться к грядущему всё равно было невозможно, поэтому я пока решил продолжать играть клона-дурака, но повнимательней смотреть по сторонам и держать уши нараспашку. Мало ли что удастся уловить, тут любая мелочь может о многом рассказать.

Перед глазами повисло уведомление о новом письме: мне выделили спальное место, да не где-нибудь, а в том самом кабинетном "аппендиксе", где сидел Гречко. Под уведомлением стояла подпись помощника командира корабля. Вывод? Да по сути, никакого. Либо маршал меня захотел запихнуть в эту золотую клетку, либо контрразведка. Подобная неопределённость начинала очень сильно раздражать. Палыч, конечно, молодец - отправил в самое пекло, не выдав никакой информации, кроме той, которая была мне известна и которую, в общем-то, я и добыл безо всякой помощи со стороны конторы. Находиться на острие карающего гэбэшного меча было, безусловно, очень почётно, но чертовски неудобно и небезопасно.

Поднявшись, я обнаружил, что немного дёргаюсь от волнения: вызов, с чьей бы стороны он ни поступил, был знаком того, что я на верном пути. Либо на пути в капкан, но об этом лучше не думать.

Маршальский холуй, увидевший, как я вхожу в "номер" по соседству с начальским, выпучил глаза, но быстро вернул контроль над собой.

Гостевое помещение выглядело точь-в-точь, как келья Гречко. Не придумав ничего лучше, я уселся на стул за терминалом и принялся ждать, просматривая корабельную Сеть - стенгазеты, информационные листки и прочую пропаганду, свёрстанную в лучших традициях советского дизайна: много красного цвета, гербов, лозунгов и производных от слова "трудящиеся". Интересно, а как выглядит Сеть в странах, ещё не захваченных Союзом? Интернет-то сам по себе должен был уцелеть, хотя бы для нужд связи.

Не прошло и получаса, как дверь без стука открылась. Я замер, внутренне собравшись, как взведённая пружина, казалось, даже сердце перестало биться.

В мою комнату вошли два уже знакомых мне "мичмана", только в этот раз при погонах капитанов второго ранга. Я поднялся и откозырял.

- Вольно, - сказал тощий. - Товарищ младший лейтенант! Или кто вы там по званию? На вас прослушка, но пока вы в этом кабинете, нас никто не услышит - всё заизолировано. Сейчас пройдём к товарищу Гречко, и там нужно будет разыграть сцену для тех, кто следит за нами. Маршал сообщит вам кое-какую информацию... Вернее, дезинформацию. Её цель - раскрыть "крота" на корабле. С вами поговорят позднее, когда прослушка будет обезврежена. Всё ясно?

Вопросов не было, поэтому я кивнул.

- Тогда пойдёмте.

Мы вышли в коридор, из которого куда-то пропали холуи, и свернули в кабинет маршала.

- Товарищ лейтенант! - сказал мне Гречко и следом начал нести какую-то совершенную на первый взгляд околесицу. - Протон в стрельце. Также можете передать, что очень скоро протон будет переведён в иное положение, поэтому на бете будет небезопасно. Сейчас же вылетайте обратно, время чрезвычайно дорого. Можете быть свободны.

Я лихо взял под козырёк.

- Есть! - и, развернувшись, вышел из кабинета. Контрразведчики снова проводили меня до номера и оставили в одиночестве, так и не сказав ни слова. Что это вообще было, я решительно не понимал. Может, это не была дезинформация? Может, всё-таки те два "мичмана" не были заодно с Гречко? Очень хотелось стукнуть по столу от ощущения собственной беспомощности. Через пятнадцать минут бесцельного сидения на месте мне пришло уведомление о выписке на моё имя билетов до Варшавского космодрома. Отправление - через час. "Идти или нет? Идти или нет?"

Дверь во второй раз открылась, на пороге снова стояли "мичманы". Толстый держал в руках свёрнутую флотскую форму, которую положил на кровать, и, прислонив указательный палец к губам, жестом приказал мне переодеться.

Когда я закончил, в каюту просочился щуплый лопоухий матрос, схватил в охапку мою одежду, выскочил наружу и скрылся.

- А вот теперь - пойдёмте с нами, - сказал тонкий и улыбнулся так гнусно, что я понял: всё потеряно. Даже без учёта того, что он держал направленный на меня пистолет. - Вы арестованы.

В этот момент мне очень захотелось просипеть: "Шо, опять?", - как волку из мультика, но время для шуток было явно неподходящее.

- Присаживайтесь, - тонкий указал стволом на койку, а сам занял место за терминалом, оставив своего коллегу стоять. Удивительно, как меняется лицо человека, когда ему не надо притворяться: пухлая краснощёкая физиономия словно окаменела, казалось, если бы я сейчас дал ему в нос, то скорей сломал бы пальцы. Я повиновался, и буквально через пару минут к нам присоединился Гречко. Тощий встал, уступая место маршалу.