тема: "Псы любви"

— Не Клеменс же… — кивнул Уордер.

— Делайте ставки! Делайте ставки, господа! — выкрикнул Ашер-Смит и повернулся к Уордеру. — Вам не приходило в голову переговорить с Тедом Тернером по поводу телевизионной трансляции?

— Вы много себе… — начал Уордер, но тут Троуп неожиданно для себя коротким ударом снизу в челюсть послал его лежать в угол комнаты. Ашер-Смит вцепился в полковника, ему помогли Колфелт и Монкур.

— Вы ответите, Троуп! — визжал Уордер, суча ногами в попытке встать. Он выплюнул на белый линолеум окровавленный зуб, скривился и повторил: — Вы будете отвечать!

— Успокойся, Гэвин, — шипел Колфелт, повисший на спине полковника. — Успокойся! С этой крысой мы разберемся позже.

— Это мой скафандр! Мой!

Сковелл бил себя рукой в грудь, где на табличке красовалось его имя.

— Он ей не подойдет!

— Берите мой, — предложил Клеменс.

Биолог посмотрела на него глазами, полными слез.

— А как же вы?

— Я попробую продержаться так. Дыхательный аппарат вроде бы цел, и если мне повезет…

— Я не могу… — прошептала Нид.

— Можете, Сибил. Можете.

Уордер выглядел плачевно.

— Вы сами виноваты, — сказал Ашер-Смит. — О таких вещах нужно предупреждать.

Представитель НАСА ничего не ответил.

— Мы преследовали иные цели, джентльмены, — сказал генерал Карриган. — Программа «Розы» была второстепенной, нас куда больше занимал проект «Часовщик». К тому же то, что вы ничего не заметили, уже по сути своей положительная оценка.

— Значит, Нид ничем не рисковала? — спросил Троуп.

— Рисковала, конечно же. Но в значительно меньшей степени, нежели человек. Андроиды не бессмертны, но… они ведь всего лишь андроиды.

— Что будет с остальными?

— Сковелла придется списать. Он чересчур труслив, а нам не нужны такие люди. Что же до Клеменса, то с ним все в порядке. Вопрос о смешанных экипажах с повестки дни снят окончательно, ибо нам и без пресловутого ЧП хватило того, что накопал доктор Стордаль. Однако если вы напишете собственные отчеты, буду вам весьма благодарен.

— Мы свободны, генерал? — спросил Колфелт.

— Разумеется.

Троуп глядел в звездное небо, раскинувшееся над пустыней подобием рваного пончо, и тянул через соломинку густой сладкий коктейль. В конце концов, поездка и в самом деле оказалась приятной. Никакого чувства вины перед Уордером полковник не испытывал.

— Мистер Троуп? — окликнули его. Стордаль приветливо оскалил свои жуткие зубы.

— Вертолет будет через десять минут, и я хотел сказать вам…

— Что такое?

— Я, наверное, не имею права, но вы так… Вы… В общем, вы вели себя правильно.

Полковник искоса посмотрел на ученого — в белом халате, с торчащими зубами и растрепанной шевелюрой, тот выглядел в мягком свете ламп, словно герой классической драмы, гость с того света, тень отца Гамлета.

— Спасибо, доктор.

— Но вы не знаете… Я тоже не знал, с самого начала не знал…

— То, что Сибил Нид — андроид? Карриган сказал нам.

— Да, Нид — андроид… Я не знал этого и узнал лишь сегодня. Но генерал не сказал вам другого. Во-первых, Клеменс погиб.

— Как? Но Карриган…

— Карриган соврал. Клеменс погиб. Но главное даже не в этом. Мы серьезно рассматривали вариант «Сковелл — Нид», на что готов Сковелл ради своей любви или даже простого увлечения. А Клеменс… Насчет Клеменса мы ничего не думали.

— Это был такой черствый человек?

— Мы нашли дневники Клеменса, — продолжал Стордаль, не слыша полковника. — Он, оказывается, любил Нид. В самом деле любил, еще с предполетной подготовки…

— Печально, — сказал Троуп. — В самом деле, это печально, доктор.

— Дело даже не в этом, полковник.

— А в чем же?

— Да в том, дорогой мой Троуп, что помимо программ «Розы» и «Часовщик» на станции шел проект «Дедал». Проще говоря, Клеменс тоже был андроидом.

Стакан, не разбившись, мягко покатился по бетонному покрытию крыши.

Дмитрий Браславский

ЧАРОДЕЙКА НА ВЫДАНЬЕ

Дверь в столовую с грохотом распахнулась.

— Аршан! — Едва не оставив добрую половину платья на дверной ручке, Селина вихрем ворвалась в старинную залу, напоминавшую своими низкими полукруглыми сводами монастырскую трапезную.

— Доченька… — укоризненно покачала головой Луиза.

— Да будет тебе! — поднявшись из-за стола, Аршан айн Гратц бережно прижал к себе повисшую на шее племянницу.

Вернее, не совсем племянницу. Отец овдовел, когда Аршану не было и пяти лет. Прошло несколько месяцев, и отец женился вновь. Вместе с Веей в их жизни появился не только игрушечный уютный замок неподалеку от Тайлена, но и ее дочь от первого брака — малышка Луиза.

Селина нередко напоминала Аршану юную Луизу — как не слишком искусная копия напоминает дивный портрет кисти прославленного Пирьере. Унаследовав длинные роскошные темно-русые волосы, несколько кругловатый овал лица и привычку задумчиво поднимать глаза к потолку, Селина, казалось, делала все, чтобы ее нельзя было перепутать с благородной Луизой айн Дарран, чье появление на балах при дворе Его Светлости герцога Тайленского едва ли могло остаться незамеченным.

Луиза напрасно тратила средства, мечтая привить Селине любовь к танцам и верховой езде. Последний мэтр продержался долго, почти три недели, пока Селина, наступив на подол платья, не впечатала партнера в пол, умудрившись сломать незадачливому учителю ногу. Месяца два он провалялся в гостевых покоях, оглашая их стенаниями, которые сделали бы честь породистому фамильному привидению, и поторопился исчезнуть, едва обрел возможность ходить.

Лошадей же Селина любила и могла часами пропадать на конюшне, вполголоса беседуя с каждой из них и подкармливая припасенным сахаром, который вечно таскала в карманах. Но стоило делу дойти до прогулки верхом, девушка ударялась в слезы: взгромоздиться на шею коню казалось ей столь же противоестественным, как и отправиться подышать свежим воздухом верхом на мамочке.

Вместо этого Селина увлекалась чародейством. И ладно бы она просиживала днями и ночами над пыльными неподъемными фолиантами — с этим Луиза, скрепя сердце, еще могла бы смириться. Читать и писать — умение в хозяйстве не лишнее, а тяжелый кропотливый труд с годами мог бы и поднадоесть. Но, как назло, девушке все давалось легко.

В тринадцать лет, не проведя ни единого дня в школе магов, Селина шутя прошла Слияние — такого успеха в Тайлене не помнили и старожилы. А чтобы Луиза не рискнула препятствовать дочери, Аршан вовремя шепнул ей, что потенциальный чародей куда опаснее, чем состоявшийся — того и гляди… Но тут Луиза попросила избавить ее от лишних подробностей, и заботливый дядюшка не стал уточнять, что до Слияния маг представлял опасность в основном для себя самого. А вот после…

Жизнь в замке превратилась в кошмар. Ссылаясь на мигрень, Луиза все реже выходила из своих покоев, строча в одиночестве отчаянные письма сводному брату. Она плохо представляла себе его дела — впрочем, хорошо их знали едва ли десятка три людей, а из оставшихся в живых и того меньше. Однако Луиза искренне полагала, что кто кашу заварил — тому ее и расхлебывать. К тому же, как человек, имевший отношение к одному из самых могущественных жреческих Орденов, Аршан обладал обширными связями и не менее обширным жизненным опытом.

Время шло, Луиза беспрекословно выполняла все инструкции, которые приносила голубиная почта, но терпение ее было на исходе. И после очередного послания — уже третьего за последний месяц — Аршан понял, что избежать визита в замок ему не удастся.

Нельзя сказать, чтобы мысль об этом была ему неприятна — несмотря на довольно прохладное отношение к сестре, Аршан любил Селину как собственную дочь. Однако где найти время на неспешное путешествие в окрестности Тайлена, когда, едва разберешься с заговорами мессарийцев, как тебя перебрасывают на подавление мятежа Сигурда в Трумарите, а там, не успеешь толком прийти в себя, пора уже отправляться в Вар-Рахиб под видом полномочного посла не существующего в природе вольного города Заняла.