На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.

«Если Анаэна проявит ко мне простую человеческую сердечность, быть может, в конечном счете меня примут и остальные жители города. Я обрету место в этом обществе, перестану быть паразитом-бездельником. Стану обучать галактиан воинскому искусству, соберу локатор или изложу им его теорию… Нет, мне не следует тотчас же выкладывать свой единственный козырь. И все же я вновь почувствую себя человеком…»

Внезапно Тинкар очнулся от мечтаний. Он стоял посреди незнакомой улицы, почти пустынной в этот час дня. Во все стороны от него тянулись ряды похожих друг на друга дверей и металлических переборок.

— Где я, черт подери?

На ближайшем перекрестке ему удалось выяснить, что он находится на палубе 4, в секторе 2, на улице 144.

Тинкар посмотрел на часы, до встречи оставалось еще час двадцать.

Что-то я рано!

Он миновал дверь 530, дошел до конца улицы, вернулся, долго бродил по соседним переулкам, изредка посматривая на часы. Когда он наконец нажал на звонок входной двери, то опаздывал на пять минут. Дверь тут же распахнулась.

Квартира Анаэны сильно отличалась от жилища Орены: она была просторнее, стены прихожей закрывали полки со старинными книгами и кассетами с микрофильмами. Девушка не появлялась, и Тинкар заинтересовался названиями книг. В основном здесь находились труды по физике и другим точным наукам. Две полные полки занимали работы о мпфифи. Занавес, отделявший прихожую от собственно квартиры, приподнялся, и появилась Анаэна. Тинкар застыл с раскрытым ртом.

Девушка распустила свою рыжую шевелюру, и теперь волосы огненным каскадом ниспадали на ее плечи, обрамляя золотистое лицо, на котором сияли малахитовые глаза. Светло-зеленое платье струилось почти до пола, едва приоткрывая золотистые кожаные сандалии с ремешками. Анаэна улыбнулась.

— Осторожно, Тинкар! Это не приглашение к действию!

Он ощетинился.

— Разве я не имею права полюбоваться красотой без того, чтобы меня тут же заподозрили в каких-то постыдных намерениях?

Она снова улыбнулась.

— Входите, и довольно враждебности. Сегодня, как достойные противники после тяжелого сражения, мы проведем вечер друзьями.

Комната Анаэны оказалась уютной и скромно обставленной; несмотря на сильный свет, исходящий от трех архаических торшеров, в ней ощущалась какая-то интимность. Тинкару это понравилось. Одним из камней преткновения в их отношениях с Ореной являлось то, что она любила приглушенный свет, тусклый полумрак всех без исключения помещений.

— Устраивайтесь поудобнее, возьмите книгу, я ненадолго отлучусь.

Тинкар осмотрелся.

И здесь целая стена была занята научными трудами. Землянин взял совсем новую книгу: «Угроза мпфифи». Вначале он пролистал ее рассеянно, потом, заинтересовавшись, принялся читать одну из глав. Перед ним был сжатый анализ всего, что было известно о врагах, правда, в более четком и ярком, чем классический труд Соренсена изложении. Особенно интересным ему показался отрывок о защите городов. И почему только они не использовали эти принципы?

В комнату вернулась Анаэна.

— Ну как книга? Понравилась?

— Очень интересная. Особенно анализ недостатков вашей обороны.

— Очень рада.

— Почему вы не следуете этим советам? Здесь весьма здраво все изложено!

— Потому что эта книга вышла позавчера.

Он взглянул на дату издания, потом на имя автора: Анаэна Экатор!

— Так это вы…

— Да, за исключением той главы, которая так вас восхищает, и автором которой являетесь вы сами!

— Как это — я?

— Помните вашу последнюю беседу с моим дядей? Все, что вы ему сказали, было записано и очень мне помогло. Честно говоря, ваше имя должно было бы стоять на обложке рядом с моим!

— Стало быть, вы занимаетесь проблемой мпфифи?

Она выпрямилась, приняв позу натянутого достоинства.

— Представляю вам Анаэну Экатор, руководителя отдела борьбы с мпфифи!

— Но я думал…

— Что я просто рыжая дьяволица, как выражается наша общая подруга Орена? Дело в том, что я ксенолог, специалист по негуманоидным расам. Вне зависимости от той смертельной опасности, которую они представляют, мпфифи стали моей страстью, хотя они и внушают мне определенный страх. Ну да ладно, пора за стол, а то мой обед остынет!

Обед, несмотря на незамысловатость и отсутствие хитроумных кулинарных изысков Орены, оказался очень вкусным. Тинкар рассыпался в комплиментах.

— Я знаю свои границы и, вместо того чтобы соперничать с Ореной в той области, в которой я заранее обречена на поражение, предпочитаю довольствоваться малым.

— Занятный вы человек, Анаэна. Сколько вам лет?

— Я еще достаточно молода, чтобы не смущаться своего возраста. У вас в году триста шестьдесят пять суток по двадцать четыре часа, как у нас?

— Да.

— Тогда мне двадцать два с половиной года. Вы удовлетворены? А сколько лет вам?

— Двадцать четыре.

— Разница не так уж и велика, — весело воскликнула она. — А теперь я готова получить плату за свое гостеприимство, как я вас и предупреждала. Расскажите мне о вашей планете, о вашей Империи.

Он начал рассказ. Вначале с множеством технических подробностей, словно выступал на конференции, потом, мало-помалу, умело направляемый вопросами девушки, перешел к своим личным проблемам, рассказал о собственной жизни, о теперь уже растаявшей надежде когда-нибудь повести флот к завоеванию неведомых миров.

— Ну, неведомых миров вы и с нами насмотритесь вдоволь — больше, чем смогли бы увидеть в вашей прежней жизни, — заверила его она.

— Как пассажир? — усмехнулся Тинкар. — Я надеялся не на это!

— Как один из нас, если вы сумеете адаптироваться!

— Возможно ли это? Вы ни разу не дали мне забыть о том, что я здесь — чужак.

— Кто знает?

— А теперь расскажите о себе, — попросил он. — Быть может, мне удастся понять ваш народ, если я вникну в мысли, желания и страхи одного из самых ярких его представителей.

— О! Рассказывать-то особо и нечего! В отличие от большинства галактиан, я никогда не покидала родного города, если не считать высадок на планеты. Лет до пятнадцати, пока мой дядя не стал текнором, я вела самую обычную жизнь. Он сделал меня своим личным секретарем, но я продолжала учебу; выбрала своей профессией ксенологию, а пару часов общественного труда решила посвящать работе архивариуса. Вот и все. В нашей жизни нет романтики, как у вас, славных воинов Имперской Гвардии!

Тинкар посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей. Она говорила спокойным, нейтральным голосом. Насмехается, или он действительно уловил нотку зависти?

— Вы говорите, что, в отличие от большинства, никогда не покидали этого города. Это нормально?

— Конечно! Мы любим изменения, и в других обстоятельствах я тоже сменила бы город. Но на «Тильзине» сосредоточено все, что мы знаем о наших врагах, и потому мое место здесь. Иначе… За несколько лет узнаешь всех, устаешь от того, что ежедневно в одних и тех же коридорах видишь одни и те же лица. И не ищите другой причины в отношении к вам Орены. Вы человек новый, и ее страсть к новому оказалась сильнее обычных предрассудков, хотя эти предрассудки есть и у нее, пусть и в меньшей степени, так как ее отец был планетянином. Более того, для расы обмен мужчинами и женщинами между городами крайне полезен; он помогает избежать опасности генетических нарушений. Мы видели, что случилось с колонистами Тирциса: их было очень мало, и жили они в изоляции от других, — случилось так, что остров, на который рухнул их звездолет, был маленьким и малоплодородным. Теперь они уже не вполне люди. Не хотите взглянуть на кое-какие фотографии?

Она сдвинула в сторону дверцу шкафа и достала небольшой проектор. На голой стене, ставшей экраном, появилось лицо. Оно казалось нормальным, пока он не пригляделся к деталям: слишком крупные глаза с застывшим взглядом, слишком бледный цвет кожи, крохотные уши, даже не уши — следы бывшей ушной раковины, до странности удлиненный лысый череп, увенчанный пучком мягких желтых волос. На другой фотографии человек был показан во весь рост. У него были худые ноги голенастой птицы, слишком длинные руки, столь узкие и покатые плечи, что руки, казалось, росли прямо из грудной клетки.