Ледовое снаряжение

Этан стоял рядом. Позади Та-ходинг отдавал распоряжения команде, осыпая впечатлительных лодырей страшными угрозами.

«Сландескри» начал выходить из гавани. Четверо моряков побросали за корму братьев, захвативших раньше корабль. Это вышло более милосердно, чем подобная акция на Земле несколько веков назад, потому что здесь не было воды, в которой пленные могли утонуть.

Но, с другой стороны, лед не был особенно мягким.

Подул ветер, и «Сландескри» подчинил его себе, поворачивая то на запад, то на юг, чтобы использовать легкие встречные бризы.

Неделю спустя вдали показался первый домик. Он был постоянно виден на востоке с тек пор, и Та-ходинг мог теперь пренебрегать указаниями компаса, ориентируясь на эту черную линию. Прошло еще два дня прежде, чем они увидели очертания Места-Где-Горит-Кровь-Земли, и еще два прежде, чем стало различимо основание гигантского вулкана.

Это было черно-коричневое, кое-где вверху покрытое льдом и снегом, возвышающееся над безжизненной полярной равниной на четырнадцать километров, — адское жерло. Удивительное и слегка пугающее зрелище.

— Ну, что ж, галлюцинаций пока нет, — пробормотал Этан.

— Как вы можете это утверждать наверняка? — спросила его Колетта.

Сзади послышался голос Вильямса:

— Мне бы очень хотелось бросить здесь якорь…

Этан обернулся. Ээр-Меезах тоще находился рядом.

— Послушайте, Миликен, принимая во внимание происшедшее на прошлой неделе, не думаете ли вы…

Огромная лапа мягко легла ему на плечо.

— Мы покинули гавань с незакрепленным до конца бушпритом, — сказал

Гуннар. — Кроме того, команда не получила обещанного отдыха на берегу.

— А ты не боишься, что духи будут возражать?

Рыцарь не улыбнулся. Он поглядел на загромождавший небо конус.

— Будучи детенышем, я наверное испугался бы, в юности, возможно, остановился в сомнениях. Но поскольку мудрец объяснил мне, что эта штука представляет собой на самом деле, не являя ничего сверхъестественного, я не боюсь. При чем тут духи?

И они двинулись на корабле дальше — вдоль изрезанного берега на юг, в поисках места для стоянки. Вокруг простирались километры разбросанных по льду причудливых обломков и оплавленных камней.

Когда они повернули за южный мыс острова-горы, вулканическая поверхность постепенно сошла на нет. Зеленые линии пика-пины виднелись в замерзшем море.

Они пристали здесь, защищенные громадой вулкана. На этот раз пришлось пустить в ход ледовые якоря, установленные под руководством опытного

Та-ходинга. Ремонтная команда снова принялась за дело, как они надеялись, теперь уже в последний раз.

Принимая во внимание то, что произошло за последние недели, никто не решился бы упрекнуть моряков за беспокойные взгляды, бросаемые по сторонам. Никто не мог поручиться, что земля у которой они пристали на этот раз не выкинет еще какого-нибудь неприятного сюрприза. Так что плотники и парусные мастера работали на этот раз не медленнее, чем обычно.

Клубящаяся чернота. Отдаленные ночные звезды. Неизмеримые пустые пространства. Ложные представления о жизни и смерти. Живая тьма пришла, ужас длинных и липких щупалец и высасывающих душу клыков.

Они искали его в пустоте, извиваясь. Он бежал от них, быстрее и быстрее, по-морю булькающей смолы под лоснящимся черным небом. Океан медленно засасывал его. Он взглянул вниз и понял, что это вовсе не море. С ужасом он заметил, что бежит по бесформенной амебе, которая колышется от смеха.

Он попытался спрыгнуть с нее, но она держала его крепко. Вокруг летали неземные чудовища, строившие ему гримасы.

Черные щупальца сжимали сильнее, обволакивая и душа. Он попытался кричать, и один из чернильных жгутов обвился вокруг его горла.

Он не мог дышать. Закашлялся, задохнулся. Щупальца проникают через горло внутрь него, шевелятся и заполняют его чернотой.

Внутри каюты тоже было темно. Но это была знакомая, уютная, прозаическая темнота, не злобная, не зловонная, не заполненная ночными кошмарами. Несмотря на холод, он был покрыт ледяным потом, и грудь его вздымалась, будто он только что пробежал марафон.

Дрожа, он дотянулся до лампы, но остановил себя. Его рука застыла на мгновение в нерешительности, но затем он медленно ее убрал. Нет… нет.

Это просто был плохой сон. Такое случается с каждым.

Он положил обе руки на одеяла из меха и устроился поудобнее, глядя в потолок. Он заставил себя закрыть глаза и вздохнул глубоко и протяжно.

Затем медленно перевернулся на бок и натянул под голову мохнатое одеяло.

Перед тем, как погрузиться в сон, он подумал, что у него не было кошмаров с самого детства…

Утреннее солнце ужалило, как москит. От вулкана не исходило сияние.

Вулканический камень поглощал солнечный свет. Только лишь на самой верхушке, радуя глаз, сверкали снег и лед.

Темный и мрачный конус горы казался неживым, застывшим, как и все здесь. Облако дыма тоже казалось неподвижным, вечным.

Но в воздухе чувствовалась какая-то угроза, находиться вблизи этого места было неприятно. Гора нуждалась в соседних горах, которые образовывали бы цепь, кряж, тогда, возможно, люди почувствовали бы себя здесь лучше. Одинокая гора пугала аномалией на этом плоском пространстве.

Этан перегнулся через борт и посмотрел на полоску отмели. Он, возможно, предпочел бы остаться на борту, но его всегда будоражило подспудное чувство, что может произойти без него что-то интересное.

Они быстро пересекли лед и очутились на камнях.

На замороженной лаве у людей было преимущество перед их спутниками транами. Тем приходилось осторожно ступать незащищенными шивами по шлаку.

Двое мудрецов отделились от общей группы. Кому-то надо будет пойти и предупредить их, когда придет время возвращаться на «Сландескри».

Предоставленные сами себе, они могли скитаться здесь до самой темноты, а потом заблудиться. В лучшем случае их обнаружили бы со сломанными ногами и пришлось бы бедняг тащить на корабль в темноте.

Склоны гигантского конуса, казалось, поднимались вверх и вверх бесконечно, пока не переходили в опалово-голубой снег и живописно тонули в облаках. О том, где заканчивалась вершина, можно было догадываться.

Они собирались провести утро, слоняясь по камням, защищенные восточным склоном, собрать достаточное количество образцов и вернуться на корабль. Эти камни должны были занять Вильямса и Ээр-Меезаха до самого

Арзудуна.

Этан не ожидал никаких сюрпризов — даже у Вильямса было достаточно здравого смысла, чтобы удержаться от попыток восхождения, — но он не рассчитывал, что они встретят пещеру.

Она была хорошо скрыта камнями и низкой порослью, когда он проходил мимо ее входа, который ничем не отличался от трещины в разъеденном камне.

Но утренний свет, в упор падавший в это место, давал возможность предположить, что углубление, возможно, превышает размерами тысячи подобных трещин в застывшей лаве. Этан наклонился и заглянул внутрь. Там было достаточно места, чтобы тран встал в полный рост. Этан крикнул остальным.

— Прелесть какая, — восхитился учитель и, прежде, чем кто-нибудь мог его остановить, осторожно шагнул через кусок камня и очутился на гладком полу пещеры.

— Вылезайте оттуда, Миликен, — сказал Септембер. — Вся эта громадина может обрушиться на вас в любой момент.

— Да ну! Это сооружено природой, а не какими-нибудь неумелыми строителями, мистер Септембер. Раз уж подобная пустота образована, она останется до тех пор, пока не произойдет тектонического смещения. Дорогой мой Ээр-Меезах, вы должны это увидеть!

— А что это? — Маг медленно опустился на колени и теперь заглядывал внутрь.

Голос Вильямса прозвучал издалека:

— Стены здесь покрыты люминесцентным лишайником или губкой. Я нахожусь в отдалении от входа, но могу хорошо видеть, — последовала пауза.

— Похоже, пещера уходит в глубь горы.

— В таком случае, — ответил Ээр-Меезах, забираясь в пещеру, — мы должны исследовать ее.