Аз победиши или Между землёй и небом - война

...парочка, поцеловавшаяся на улице, вновь отправилась своей дорогой, под ручку. Следовавшая футах в шестидесяти за ними женщина средних лет, скромно одетая и с большой плетеной кошелкой в руках, фыркнула и медленно пошла дальше.

- ...В это время, как ни странно, эротические свободы гораздо более широкие, - говорил Грэй, идя с Сэрой под ручку (самое что ни на есть человеческое занятие!) по улице, - чем будут через несколько лет. Пин-ап девочками заполнены бродвейские шоу, обнаженные практически тела - на открытках и в журнальчиках, которым еще далеко до плюйбоя, но очень даже ничего... А когда Великая Депрессия асфальтовым катком наедет на страну, такие ограничения введут, что только держись. Клерикалы истошный вой подымут, народу жрать нечего, а тут эти голозадые шлюхи!..

- О чем это ты? - спросила спутница. - О натурщицах Джо Пина? Я тоже как-то к нему ходила, думала, на открытку сойду, но он, гад, меня не отобрал... Не вдохновила его, иди ты! А что за депре... чего? я не поняла?..

- И не надо, - вздохнул Грэй. - Ой, не надо.

- Ну как хочешь... Странный ты, правильно девки говорили, но целу-уешься...

И она внезапно остановилась, рывком развернула его к себе лицом, обхватила за шею, вытянулась на цыпочках и...

- Вы меня в такой декаданс заманили, - сказал Грэй, - переведя дух, что и вылезать не хочется. Какие-то вы мне попались нетипичные все, хоть плачь, так жалко бросать вас здесь, под каток... - Он отстранил девушку, облизнул ее привкус со своих губ и добавил: - Пошли, не провоцируй, сначала самолеты.

Она вздохнула и ничего не ответила.

- ...Смотри, крошка, - сказал Грэй, убирая двумя пальцами каштановую прядку волос, прикрывающую розовое ушко спутницы. Приблизив губы чуть ли не вплотную к раковине, он прошептал, обнимая девушку за плечи: - Там, в углу, сидят два мужика...

- Ой, щекотно... Где? - завертела головой проститутка. Грэй придержал ее, ухватившись губами за мочку розовой ушной раковины. - Да не крутись ты, - сказал. - Вон, справа, одноглазый такой, со шрамом, и лысый, краснорожий... Видишь?

- Вижу, - ответила Сэра. - Ну?

"А может, не стоило брать девчонку с собой? - подумал уже не первый раз Грэй. - Ей не поздоровится, вдруг...", - и не первый раз ответил себе. На это у него ответ имелся. - "Стоило. Даже с риском для нее, о степени которого она только догадывается. Я должен быть уверен, что при самом худшем раскладе кто-то сможет подскочить к человечку, и у женщины шансов поболее, чем у меня... Прости, миленькая".

Они сидели за малюсеньким круглым столиком. Два стакана дрянного виски и тарелочка с ломтиками жареной картошки, - весь "роскошный" заказ, обретающийся перед ними. Ни "Дом Периньон" сорокалетней выдержки какого-нибудь, ни "Шато Марго", ни "Божоле"... Дым папирос окутывал их сизым колышущимся облачком; возносясь к потолку, дым "верблюжьей любви" смешивался с клубящимся пологом, образованным столбами серой мглы, тянущимися почти от каждого посетителя. Подпольный бар не радовал ни глаз, ни ухо, ни обоняние. Разве что осязание - рука Грэя по-прежнему обнимала подружку. Впрочем, заслуги заведения в этом ни малейшей. Кто ж о тебе позаботится, если не ты сам, подумал Грэй. А где-то, конечно, имеются заведения повеселей, подумал он тут же. Но этот питейный "оазис" - далеко не заоблачного пошиба. Ни тебе живой джаз-банды с каким-нибудь колоритным хохмачом-контрабасистом, с виртуозом-саксофонистом, рождающим своим инструментом такие звуки, от которых душа либо плачет, либо поет песнь восторга... Ни тебе пляшущих полуголых девчонок на крохотной эстраде, ни официанток в чулках со стрелками, коротеньких юбчонках и расшитых блестками бюстгальтерах, ни тебе застольных подружек, скрашивающих мерзость бытия, возникая словно из атмосферы зала и шлепаясь на колени либо на стул рядышком, с обворожительными улыбками демонстрируя прелести, формам и размерам которых позавидуют и голливудские королевы длинных ног, тонких талий и пышных бюстов. (И все это создает особую, щекочущюю нервы атмосферу - ведь ВСЕ ЭТО запрещено Законом!..). Безобразие. В этом кабаке - никакой заботы о полноценном отдыхе клиентов. Тошниловка. Тьфу. Лишь дым папирос, сигар, трубок, алкогольные пары и алкогольные перекошенные рожи, потасканные шлюхи, трясущие телесами на пятачке для танцев, смрад, смрад, смрад... Нора, в которую сползаются бедолаги нажраться запретного пойла и попытаться хоть на мгновение забыть, что жизнь - сплошные крысиные бега. Помойка. Мрак. Бак для мусора, а мусор - души... И в норе этой поджидают их самки, опущенные еще ниже, на самое дно бака...

И только патефон в углу, отделенный от содома и гоморры пятачком для танцев, совершенно свободным в этот миг, мечет лучик света в темное царство колышущихся в дыму и вони теней.

Очаг света и бессмертия в разлагающемся, задыхающемся в собственном несовершенстве ночном царстве смерти...

Сэра послала воздушные поцелуи нескольким знакомым, стоило Грэю с ней под ручку возникнуть в чаду замогильной забегаловки. (Так и хочется седьмую букву заменить на "д"! - подумал Грэй.) Любовнички, тут же отвлекся он от филологических изысков. Муженьки на час, на ночь. Клиенты, мать их... Ну, естественно, наивно полагать, что прогуливаясь с проституткой в злачное местечко, хоть одного ее бывшего партнера да не встретишь. "А ты сам кто, супермен хренов? - спросил себя. - Разве ты намного от них отдалился?..".

- Когда эти два мужика кончат трепаться, - начал Грэй инструктаж, ты...

- А я этого знаю, - вдруг перебила девица.

- Которого? - оторопел Грэй.

- Лысого. - Сказала проститутка. - Боров еще тот. Пыхтел, пыхтел, тужился, пыжился, всю меня слюной обмочил, да ни черта он в койке не стоит, как ни старался. Пару раз кончил, и скис. И сосиска у него маленькая... И то второй раз целый час пришлось обрабатывать, пока испустил струйку. Правда, щедро заплатил, это да. По виду и не скажешь, что у него много капусты, а видать, много... Погоди, как же его... странное такое имя, иноземное... Потому и запомнилось... Ага. Эуграфф его зовут.

- Евграф? - спросил Грэй. - И многих ты в подробностях помнишь?

- Нет, что ты... - отмахнулась проститутка, - разве ж их всех упомнишь...

- Ну-ну... - выдавил Грэй и глотнул самогонки. Поперхнулся. Едва отдышался. Ну и дерьмо же пить приходится... Расстроенно подумал о том, что: и никакого молока за вредность, вот обидно. Спасибо, хоть она не сказала "ВАС всех", утешился. - ...ладно, слушай сюда, крошка. Подкатишься к одноглазому, заведешь разговор. Будет гнать, не уходи ни в коем случае. Цепляйся, как вошь за волосы.

- Будь уверен, - девица хихикнула, - от меня не уйдет, ха.

- Не сомневаюсь. Иди с ним. Якобы потрахаться. Главное, не давай ему нырнуть в переулок и кануть. Заведешь его в дансинг на Шестьдесят Шестой, угол Третьей Авеню, знаешь?..

- Знаю. А ты?

- А я буду по соседству. - Грэй положил руку на бедро нечаянной подружки и легонько сжал упругую округлость. - Я буду со стороны присматривать, чтобы никто лишний не увязался. Надеюсь, ты со своей задачей справишься.

- Ты его что, обчистить собрался?..

- В определенном смысле, - серьезно сказал Грэй.

Проститутка дернула плечиком. - На вид не скажешь, что у него много капусты водится, - она скептически скривилась, - хотя, если он в компании с тем лысым... А если у тебя в заднице зуд, красавчик, вон того, - она показала пальчиком на какого-то изрядно осоловевшего типчика, - пощекочи. У этого точно капусты навалом, я знаю, он мальчиками торгует, малыми, бизнес прибыльный.

- Не показывай пальцем... Понимаешь, капуста у одноглазого вот здесь, - Грэй постучал себя по лбу, - и поценнее будет, чем вся бумажная капуста мира. Для меня, во всяком случае... Идем потанцуем, что ли, - внезапно, без всякой связи со своими предыдущими словами, добавил Грэй.

- Охоты никакой нет, - состроила недовольную гримаску проститутка, ты что, не мог завалиться в дыру повеселей? Как ласки в койке, так девкам, а как работа, так мне... Давай лучше пойдем трахнемся, а? Я сделаю все, что ты попросишь...