К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)

— Действует.

— Тогда записи будут вестись, как полагается. Пусть записи покажут, что Кулозик обвиняется проктором Шеером в убийстве проктора капитана Риттерспатча. Это серьезное обвинение, и Старейшины совместно рассмотрели этот вопрос. Было обнаружено, что свидетели убийства не согласны с проктором Шеером. Похоже, что Риттерспатч погиб, когда Кулозик защищался от неспровоцированного нападения. Следовательно, смерть является несчастным случаем, и обвинения в убийстве отклоняются. Проктор Шеер получает предостережение за излишнее рвение.

Что это значит? Толпа растерялась так же, как и Ян. По рядам зрителей пробежал шепот, утихший, когда Хрэдил подняла руку. Яну это не понравилось. Он знал лишь одно: хотя обвинение снято, он по-прежнему скован. А этому болвану Шееру еще хватает нервов ухмыляться в его сторону. Предостережен, а теперь улыбается? Тут крылось нечто большее, и Ян решил ударить первым. Он встал и наклонился к микрофону:

— Я рад, что правда установлена. Следовательно, прошу освободить меня…

— Усадите подсудимого, — сказала Хрэдил. Двое прокторов швырнули Яна обратно в кресло. — Суд еще не закончился. Против подсудимого выдвигаются гораздо более серьезные обвинения. Он обвиняется в учинении беспорядков, в нелояльности к властям, в антиправительственной пропаганде, и в самом опасном — в измене.

Все эти преступления крайне тяжкие, а самое тяжелое — последнее. Они влекут за собой наказание смертью. Ян Кулозик виновен во всех этих преступлениях, и сегодня это будет доказано. Приговор будет приведен в исполнение в течение дня после суда, ибо таков закон.

Из огромной толпы послышались крики, вопросы. Разгневанные друзья Яна проталкивались вперед, но остановились, когда двенадцать прокторов с оружием наготове выстроились возле платформы.

— Держитесь подальше! — крикнул проктор Шеер. — Все назад! Эти пистолеты поставлены на максимальный разряд.

Люди гневно закричали в ответ, но не рискнули приблизиться к смертоносному оружию. Усиленный голос Хрэдил размывал толпу:

— Беспорядков не будет. Проктор капитан Шеер имеет приказ стрелять в случае необходимости. В толпе могут быть инакомыслящие элементы, которые попытаются помочь подсудимому. Этого мы не допустим.

Ян неподвижно сидел в загоне, понимая, наконец, что произошло. Сначала — предостережение, в следующую минуту проктор капитан Шеер будет действовать как надо, Хрэдил цепко держала ситуацию в руках. Да и Яна тоже. Он расслабился, думая об убийстве — как же он не понял сразу, что это обвинение послужило лишь прикрытием для истинных целей. Теперь обратного пути не было, — суд продолжался. Как только Хрэдил замолчала, он громко заговорил в микрофон:

— Я требую, чтобы этот фарс был прекращен и меня освободили. Если есть тут измена, то лишь со стороны старухи, которая хочет, чтобы мы все погибли…

Он замолчал, потому что его микрофон внезапно отключили. Избежать этой ситуации было нельзя — он надеялся лишь, что ему удастся вывести Хрэдил из себя. Она кипела гневом — он понял это, услышав шипение в ее голосе, — но держала себя в руках.

— Да, мы сделаем так, как предлагает подсудимый. Я консультировалась с моими друзьями судьями, и они со мной согласны. Мы снимем все обвинения, все, кроме самого важного, измены. Мы достаточно натерпелись от этого человека и от его происков против законных. властей. Мы были снисходительны, потому что пришли тяжелые времена, и некоторая доля снисходительности была допустима в целях разрешения проблем. Вероятно, мы совершили ошибку, предоставив подсудимому слишком большую свободу действий вопреки установленным правилам. Эту ошибку надо исправить. Я прошу техника воспроизвести кое-что из Свода Законов. Раздел третий. Измена. Под законами о правлении.

Пальцы техника пробежали по клавиатуре компьютера, нашли нужный раздел и вывели информацию на экран перед ним. Как только раздел появился на экране, техник включил звуковое воспроизведение. Голос загрохотал в командных тонах:

«Измена. Тот кто открывает государственные секреты другим, должен быть обвинен в измене. Тот, кто раскрывает подробности работы властей, должен быть обвинен в измене. Тот, кто подрывает авторитет властей и подталкивает других действовать против государственного руководства, должен быть обвинен в измене. Наказание за измену — смерть. Казнь должна совершиться с момента вынесения приговора.»

Голос затих, и наступила полная тишина. Тоща заговорила Хрэдил:

— Итак, вы услышали о природе преступления и наказании. Теперь вы узнаете состав преступления. Я оглашу его сама. Подсудимый насмехался над авторитетом Глав Семей, представляющих собой подлинную конституционную власть. Когда от него потребовали прекратить беззакония и подчиниться, он ответил отказом. Он велел остановить машины, применив известные ему способы, чтобы добиться повторного рейса за урожаем. Этот рейс стал причиной смерти многих людей. Действуя таким образом и подталкивая других неповиноваться властям, он совершил измену. Таковы обстоятельства. А теперь будут решать судьи.

— Я требую, чтобы меня выслушали! — закричал Ян. — Как вы можете судить меня, не дав высказаться?

Хотя находившийся перед ним микрофон был выключен, первые ряды смогли расслышать его. Послышались крики друзей, требующих дать ему слово. Неудивительно, что были и другие крики — чтобы он молчал. Хрэдил молча прислушивалась, затем посовещалась с другими судьями. Заявление сделал Чан Тэкенг, верховный Старейшина:

— Мы милосердны, и суд должен совершаться соответственно букве закона. Прежде чем будет вынесен приговор, подсудимый получит слово. Но я его предупреждаю: если он вновь начнет речи изменника, его немедленно заставят замолчать.

Ян взглянул на судей, затем встал и повернулся к толпе. Что он мог сказать, что не расценивалось как измена? Если он скажет хоть слово о других планетах или о Земле, его тут же прервут. Придется играть по их правилам. Надежды было мало. Но следовало попытаться.

— Народ Халвмерка! Сегодня меня судят, потому что я сделал все от меня зависящее для спасения ваших жизней и урожая, который, без сомнения, будет крайне необходим, когда придут корабли. Это все, что я сделал. Некоторые мне противостояли, они совершили ошибку, и эта ошибка будет доказана. Мое единственное преступление, да это вовсе и не преступление, что я разглядел возникшую опасную ситуацию и предложил пути ее разрешения. Ничего подобного мы никогда прежде не делали, но это не значит, что мы поступали неправильно. Старые правила не подходят к новым ситуациям. Мне пришлось действовать крайне жестоко, иначе это новое не было бы осуществлено. Мной руководило не стремление к измене, а чувство ответственности. Глупо осуждать меня за это…

— Достаточно, — сказала Хрэдил. — Аргументы подсудимого будут учтены. А сейчас судьи начнут совещание.

Она была заносчива в своей власти. Совещания не последовало. Она просто что-то написала на листке бумаги и передала другому судье. Тот тоже написал и передал следующему. Все писали быстро: было ясно, что это за слово. Листок закончил свой путь в руках Чана Тэкенга. Тот едва взглянул на него и сказал:

— Виновен. Подсудимый сочтен виновным. Приговаривается к смертной казни через гарротирование в течение двадцати четырех часов. Гарротирование — наказание за измену.

На этой планете еще никогда не происходило казни — во всяком случае, никто из присутствующих в жизни своей ничего подобного не видел. Они никогда не слышали о таких наказаниях. Они закричали, они взывали к судьям. Гизо Сантос протолкался к краю толпы, и голос его стал слышен:

— То, что сделал Ян — не измена! Он — единственный здравомыслящий человек среди нас. Если это измена, то все мы тоже изменники…

Капитан проктор Шеер поднял пистолет — совершенно спокойно — и выстрелил. Пламя окутало тело Гизо, мгновенно обуглив его, превратив потрясенное ужасом лицо в черную маску. Гизо умер прежде, чем упал.

Ближайшие к нему закричали, пятясь, послышались стоны — некоторых задело огнем. Хрэдил произнесла: