Часть той силы

мывался. Есть человек, пусть даже без документов, но ведь настоящий человек. Со своими желаниями и потребностями. Куда его деть после того, как он станет не нужен? Не убивать же его, в самом-то деле? Защитник сидел на краю стола, разглядывая свои могучие кулаки. Ложкину стало стыдно.

– Ладно, прости меня, – сказал он. – Сейчас одевайся, мы пойдем на прогулку. Я хочу узнать, насколько ты силен.

Они пришли к колодцу, на стенке которого вместо одного слова уже появилась сотня, в основном матерных, написанных местными поэтами и летописцами; затем углубились в лес.

– Я хочу проверить твою силу, – сказал Ложкин, – и не знаю точно, как это сделать. Мне нужен сильный защитник, очень сильный. Покажи мне, что ты можешь. Вырви дерево из земли.

– Я не могу.

– Хотя бы маленькое дерево.

Защитник взялся за молодую липу, толщиной с детскую руку, и напрягся. Потом начал раскачивать дерево. Наконец корни показались из земли.

– Неплохо, – сказал Ложкин, – теперь сломай ствол пополам.

С этим заданием Защитник справился играючи.

– Видишь этот камень? Когда я был ребенком, здесь стоял бетонный столб, врытый в землю. Теперь осталось только его основание. Я верю, что ты сможешь эту штуку поднять. Попробуй.

Защитник наклонился, взялся поудобнее и напрягся. Его лицо покраснело. Камень шелохнулся и оторвался от земли. Защитник поднял его на уровень своего пояса и бросил. Он улыбался.

– Я молодец, – сказал он. – Я сильнее всех! Спасибо вам, Андрей Сергеич!

– За что?

– За все. Мне нравится быть сильным. А с бабами я еще сильнее, честное слово.

После этого они вернулись в город и прошлись по магазинам. В отличие от Собеседника, который не нуждался в пище, воде и воздухе, Защитник оказался довольно прожорлив. Больше всего ему нравились чипсы, чебуреки и копченая колбаса без хлеба. Все это он непрестанно запивал пивом, безразлично каким, а потом бегал мочиться к ближайшему более или менее уединенному забору.

Ложкин довольно скоро выяснил, что сообразительностью Защитник все же не блистал. Несмотря на то, что его прототип как-никак имел незаконченное высшее образование, сам Защитник не мог вспомнить ни одной книги, которую он прочел, и даже сбивался, вспоминая таблицу умножения. Из фильмов он вспоминал лишь "Тупой, еще тупее" и потрясающую, по его словам, комедию "Без чувств".

– Я так смеялся, что не мог остановиться три дня, – говорил Защитник, – особенно, когда тот негр подслушивал в туалете. Я могу это смотреть каждый день. У вас ведь есть видуха?

– Я не держу таких кассет, – ответил Ложкин.

– Это потому что вы не веселый человек, Андрей Сергеич. – Надо жить просто, тогда станет весело, и бабы будут вас любить.

Сказать, что женщины обращали на Защитника внимание, это значит ничего не сказать. Все девчонки пэтэушной наружности провожали его влюбленными взглядами. Остальные выражали свои чувства не столь открыто, но было совершенно очевидно, что появление столь замечательной личности станет событием для каждой женщины в городе.