Звездный король. Машина смерти

По описанию Пэтча, Зеуман Отуал был чуть моложе его, с поразительно уродливым лицом: длинный, загнутый вниз нос почти смыкался с острым выступающим подбородком.

Зеуман Отуал был откровенен. Он сразу представился как агент Кокура Хеккуса и был очень доволен, когда Пэтч заявил о своей готовности выполнять заказы хоть самого дьявола, если его деньги спокойно пройдут через фальшметр.

Когда взаимопонимание было достигнуто, Зеуман Отуал изложил свое дело. Он хотел, чтобы Пэтч сконструировал и изготовил шагающую крепость в виде гигантской многоножки двадцати пяти метров в длину и четырех — в высоту. Механизм должен состоять из восемнадцати сегментов, каждый со своей парой ног. Необходимо, чтобы форт мог перемещаться по пересеченной местности со скоростью не менее шестидесяти километров в час, извергать зажигательную смесь, испускать ядовитый газ и выделять лучистую энергию. Пэтч заявил, что может его сконструировать и, естественно, поинтересовался, зачем это чудище нужно. Зеуман Отуал сначала выразил неудовольствие неуместным любопытством, но потом пояснил, что Кокур Хеккус увлекается сложными и жуткими машинами. Кроме того, добавил Отуал, Кокур Хеккус недавно был оскорблен кучкой нахальных дикарей, и эта игрушка «будет говорить на языке, который они поймут». Явно увлекшись этой темой, Отуал прочитал Пэтчу целую лекцию о природе ужаса. По его мнению, ужас бывает двух типов: инстинктивный и внушенный. Для того чтобы добиться максимального эффекта, нужно использовать оба типа одновременно, поскольку каждый из них в отдельности человек способен контролировать и подавить. Метод Кокура Хеккуса состоял в тщательном анализе всех факторов и выборе наиболее действенных из них. «Рыбу не испугаешь угрозами утопить ее!» — так заявил Отуал.

Лекция продолжалась более получаса, причем Пэтч чувствовал себя все неуютнее и неуютнее. После ухода Отуала он долго боролся со своей совестью, спрашивал себя: морально ли создавать механический ужас для Кокура Хеккуса?

В этом месте рассказа Джерсен прервал инженера:

— Скажите, а вы не подозревали, что Зеуман Отуал и есть Кокур Хеккус?

— Подозревал, конечно, пока Кокур Хеккус не прибыл на завод лично. Он совершенно не похож на Отуала.

— Опишите его, пожалуйста.

Пэтч нахмурился:

— Это очень трудно. У него нет особых отличительных черт. Он примерно вашего телосложения, подвижный и нервный, голова ни мала, ни велика, черты лица правильные. Окраска кожи и цвет одежды достаточно скромные, обычные для взрослых белых локонов. У него мягкие, даже куртуазные манеры, которые, однако, не убеждают, да и не могут убедить. Когда Коккур Хеккус тихо говорит или внимательно слушает, глаза его как-то странно блестят, будто он вспоминает жуткие зрелища, виденные им, или ужасные вещи, сделанные им.

К ним подбежали дети и попросили показать Ригель. Джерсен показал им сияющую белую звезду прямо по курсу корабля, затем повернулся к Пэтчу, который тотчас продолжил описание своих моральных страданий. Его мучили раскаяние, угрызения совести и дурные предчувствия, но, в конце концов, бедняга решил руководствоваться двумя положениями: во-первых, он уже скомпрометировал себя, получив аванс — 427 685 севов; во-вторых, если он не построит это чудище, найдутся десятки других мастерских, готовых сделать это. Работа пошла полным ходом, хотя Пэтч и сознавал, что создает орудие зла.

Джерсен слушал его молча и действительно не очень осуждал. Пэтч казался безобидным человеком, имеющим несчастье быть лишенным морали.

Работа продолжалась. Самоход был почти готов, когда прибыл Кокур Хеккус, чтобы лично проверить его. К жестокому разочарованию Пэтча, он заявил, что полностью не удовлетворен. Он высмеял действие ног, охарактеризовав его как неуклюжее и очевидно механическое. По мнению Кокура Хеккуса, механизм не обманет и ребенка. Пэтч, сперва потрясенный, постепенно пришел в себя. Он вытащил техническое задание и доказал, что не отступил от него ни на йоту. Нигде и никогда ему не давали никакой информации о характере движения ног. На Кокура Хеккуса это не произвело впечатления. Он заявил, что самоход совершенно непригоден и что Пэтч обязан внести необходимые изменения. Пэтч сердито ответил, что он не принимает никаких претензий и что изменения внести можно, но за дополнительную плату. Кокур Хеккус пришел в ярость. Он сделал рубящий жест, показывая, что Пэтч зашел слишком далеко, и резким тоном заявил, что контракт не выполнен и поэтому Пэтч обязан вернуть аванс - 427 685 севов. Пэтч наотрез отказался, после чего Кокур Хеккус откланялся и удалился.

Пэтч запасся оружием, но без толку: через четыре дня три человека схватили его, тщательно, хотя и без особого азарта избили, сунули в звездолет, привезли на Обменный Пункт и установили «взнос» в сумме 427 685 севов. У Пэтча не было ни близких друзей, ни родственников, ни деловых партнеров. Из-за нескольких долгов, сделанных ради расширения предприятия, экстренная продажа компании не могла принести больше двухсот тысяч севов. Он потерял всякую надежду на освобождение и ждал, что его продадут в рабство. Затем появился Джерсен. Пэтч нерешительно поинтересовался его мотивами. Разумеется, он чувствует бесконечную благодарность, он восхищен великодушием, но убежден, что здесь кроется что-то еще.

Джерсен не испытывал ни малейшего желания откровенничать с Пэтчем.

— Вы можете полагать, что я знаком с инженерной компанией «Пэтч» и считаю пятьдесят один процент ее акций достаточной компенсацией за мои расходы.

Пэтч довольно печальным тоном заявил, что удовлетворен такими условиями.

— Вы желаете формального установления партнерства?

— Будет лучше, если вы подготовите соответствующие бумаги. Собственно говоря, меня интересует полный контроль над деятельностью компании в течение неопределенного срока, не превышающего пяти лет. Что же касается прибылей, то я сейчас не нуждаюсь в деньгах, и вы можете их использовать для выплаты предоставленной суммы.

Пэтч был явно не в восторге от этой схемы, но не имел оснований для возражений. Внезапно ему в голову пришла новая мысль, и он нервно потер лицо рукой:

— Скажите, вы случайно не собираетесь продолжать дела с Кокуром Хеккусом?

— Раз уж вы спросили — да, собираюсь.

Пэтч нервно облизнул губы:

— Позвольте мне сразу использовать мои сорок девять процентов голосов решительно против. И если у вас в душе есть хоть два процента сомнений, голоса против должны перевесить безрассудные амбиции.

Джерсен улыбнулся:

— Имея пятьдесят один процент акций, я попытаюсь вернуть деньги, незаконно изъятые Кокуром Хеккусом из фондов компании.

Пэтч опустил голову:

— Так тому и быть.

На темном небе ярко сиял Ригель. Джерсен нашел Альфанор и показал его детям, которые тут же словно закипели от возбуждения. Джерсен с грустью наблюдал за ними. Он понимал, что, как только дети вернутся в прохладный старый дом на выжженных солнцем холмах Таубе, они сразу кинутся к матери и отцу… похищение, заточение, путешествие станут смутными воспоминаниями, и Джерсен будет забыт.

Джерсен задумался над причудами судьбы, превратившей его — горько признавать — в мономаньяка. Что, если по какому-то фантастическому стечению обстоятельств ему удастся отомстить всем пятерым Властителям Зла за бойню в Маунт-Плезенте? Что ему делать дальше? Сможет ли он уйти от дел, осесть на земле, жениться, растить детей? Или роль Немезиды настолько вошла в его плоть и кровь, что он никогда не сможет слушать о злодеях, не испытывая потребности немедленно покарать их? И самое печальное, что эта потребность будет вызвана не негодованием или моральным осуждением, а простым рефлексом, бесстрастной реакцией организма, и радость мести будет сродни чисто физиологическому удовольствию почесать там, где чешется.

Как всегда, подобные рассуждения повергли Джерсена в меланхолию, и в течение всего оставшегося путешествия он был резче и неприветливее, чем обычно. Дети смотрели на него с удивлением, но без страха, так как научились, по крайней мере, доверять ему.