Синяя трава

– Мирослава, мы сейчас за птицей пойдём, – начал издалека переговорщик.

– Без меня, что ли, не справитесь?

– Справимся, конечно. Осипов рекрутировал нивхов поголовно, да ещё и этого пацана – Игорька с собой берёт.

– Вам что, сухой паёк выдать?

– Да взяли уже. Но холодно уже в воду-то лезть. Как бы не заболел кто… До женщины стало потихоньку доходить:

– Возьми скипидар у медиков! Народу у вас много – найдётся кому растереть.

– Ладно, возьму. Но и во внутрь нужно что-то.

– Теперь совсем понятно. Пошли к Галие, спросим сколько вам нужно!

– Да я и так знаю. Литра полтора достаточно будет.

Выпросить удалось по сто миллилитров на каждого из пятерых пловцов, чем офицер и удовлетворился без скандала. Прихватив два грузовых поддона и фонарь охранника, группа захвата выдвинулась к бобрам. Шли неспешно, чтобы дать птичкам получше уснуть. Тяжелые поддоны и темнота тоже к бегу не располагали. Радовало, что комары уже уснули. Впрочем, несколько штук особо настырных всегда найдутся. На подходе к месту назначения командир напомнил порядок действий ещё раз:

– Действуем тихо, пока не закроем ловушки. Свет фонаря до тех пор на воду попадать не должен. Те, кто не лезет в воду, разводят костёр, но тоже без отсвета на воде. Уток, если что пойдёт не так, можем и прошляпить – поймаем позже на болоте, а вот гусей нужно взять обязательно. Слух, кстати, у гусей хороший. Сначала мы с Ильёй добираемся к гусям первыми, а уже по отмашке пусть заходят в воду остальные и плывут к уткам. Не так уж и темно сегодня, так что друг друга будем видеть. Услышите шум – закрывайте свои ловушки, если успеете.

Вскоре пловцы разделись, и Буданов про себя матюгнулся – не всё в этой жизни он ещё понимает правильно – у нивхов и Николая на груди болтались ножи, а вот он – офицер, оказался таким же лохом, как и школьник. Игорёк тоже сделал нужные выводы для себя, но ему-то обидно не было. Именно для такого опыта он и напросился сюда.

Совсем бесшумно плыть не получилось, но парочка старалась держаться самых тёмных мест, поэтому гуси слегка повозившись, вскоре вновь затихли. Стараясь не шуметь, Николай махнул рукой остальным. Нивхи первыми добрались до своих ловушек, и сделали это аккуратно. Игорь же в темноте умудрился качнуть плотик со спящими птицами. Утки рванули наружу. Шуму оказалось достаточно, чтобы все охотники принялись закрывать домики – ловушки. Потом плоты пришлось снимать с якорей и быстренько толкать к берегу.

Когда пловцы вышли на берег, то зубы их отбивали частую дробь. Мужчин сразу разместили вокруг костра и принялись натирать скипидаром. Двое мальцов остались стеречь гусей, которые не прекращали попыток разломать клетку. Поддоны принесли в качестве клеток, но, осмотрев ловушки, охотники решили, что пересаживать птиц никакого смысла нет.

До утра добычу трогать не стали, но когда на рассвете из лагеря пришла подмога, гуси всласть покричали, пока их вытаскивали из ловушек, подрезали перья на крыльях и расталкивали по корзинам. Ещё через два часа птичий двор принял пополнение.

Охотникам на коров удалось обойти стадо с западной стороны, и теперь они, с помощью костров и факелов, пытались оттеснять животных к реке. В прошлый раз столь же массово охотились на верблюдов, и результаты той охоты оставляли желать лучшего. Но теперь, вроде бы как, и оружие было получше и навыки. Были тут и восемь лучников, включая тяжелых воинов, был и Путтер со своим стендовым арбалетом.

Аркадий уговаривал Антона с Василием, как самых увесистых мужчин, нацепить доспехи. Уж очень хотелось офицеру проверить амуницию хоть в каком-то деле.

– Ну, что я как клоун-то попрусь? – капризничал Антон. – Сам вон напяливай доспехи и бегай в них!

– Хорошо, сам тоже одену.

– Ну, тогда ладно. За компанию – согласен. Будут потом былины рассказывать о трёх придурках на охоте.

Почти половина мужчин и женщин вооружились копьеметалками, были и те, кто собирались метать легкое копье. Антон, увидев быков, взял в каждую руку по тяжелому трёхметровому копью, заявив:

– Такую скотину не стоит дразнить дротиками. Уж метнуть-то я смогу и что потяжелее.

В связи с таким большим количеством метательного оружия, однозначно было решено, что все нападают только с одной стороны – с запада. И нападают не сразу, а по сигналу.

Аркадий, который должен был подать сигнал, вспотел и искусал себе все губы. Охота была важна – коровы нужны были и на мясо, и на мех. Но, с другой стороны, это был и момент истины – сейчас племя покажет насколько оно продвинулось в навыках по сравнению охотой на верблюдов. Конечно, охота никак не сопоставима с боем против людей. Но если результат окажется плачевным сейчас, то… То что? В любом случае, племя имело то, что оно имело. Как бы плохо люди ни умели обращаться с оружием, других солдат не было. И офицер понимал, что от этого никуда не деться.

Договорились, что обстрел животных будет проводиться в течение двух минут, и только после этого, не забывая прихватить копья, поселенцы выступят в роли загонщиков, стараясь удержать разбегающихся животных. Главное, чтобы никто не начал стрелять после того, как часть людей уже начали бежать вперёд.

Несколько часов животных потихоньку гнали на восток, пугая факелами и криками. Наконец, офицер решил, что животные подошли к реке достаточно близко, и подал сигнал к началу атаки. Каждого стрелка прикрывал мужчина, вооруженный тяжелым копьем, основной задачей которого было охранять своего подопечного и себя. Разномастные стрелы, дротики и копья тучей полетели в несчастных животных. Раздался недовольный рёв и жалобное мычание раненых и стадо, толкаясь, в панике побежало к реке. Однако, здесь была допущена фатальная ошибка. Несколько лёгких дротиков воткнулось в крупы отвернувших было животных. Серьёзных увечий такие раны не нанесли, но сильно разозлили быков. Некоторые животные, вместо того, чтобы бежать к реке, развернулись и понеслись назад, на источник боли. Галине и ее охраннику Алтуфьеву не повезло – на них летели сразу две коровы, лишь слегка раненные, но очень злые. И, хотя Петр успел всадить копье в лёгкие первой из них, остановив животное, таким образом, вторая сбила с ног их обоих.

Как и ожидалось, против крупных животных эффективнее всего показало мощное оружие. Так Ицхак сумел сделать из арбалета лишь один выстрел, раздробив быку плечо. Быка добил дубиной, которую таскал вместо копья, Василий, сам уложивший из лука четырёх коров. Антон действительно сумел бросить оба тяжелых копья, которые так же надёжно обездвижили жертв.

Вскоре почти все кинулись догонять подранков почти без надежды на успех, а Олег Константинов, Ирина Ахмадулина и Николая Рокотов кинулись к раненым. Осмотр показал, что у Алтуфьева закрытый перелом правого бедра и правой руки выше локтя, а Галина… Галина убита насмерть. Ей достались два сильных удара в голову и грудь, и этого оказалось достаточно.

– Точно мертвая? – как попугай повторял Рокотов.

– Точно, точно, – подтвердил Олег. – Никаких признаков жизни. Он, как только понял, что женщина мертва, сразу приступил к оказанию помощи мужчине.

– Галя погибла… Это я виноват, – тихо бормотал Алтуфьев. – Я же должен был ее прикрывать. Шок еще не прошел, боль не чувствовалась остро. Только глубокое чувство вины в смерти другого человека поглощало все существо ученого. Почему, почему он так халатно тренировался?

А стоящий рядом Рокотов, все пытающийся тщетно привести к жизни несчастную женщину, гнал от себя мысли, что все-таки он рад, что убита Галина, а не Петр. Потому что он представляет большую ценность для племени. Хотя, рожать-то могут только женщины, а численность потомства способна оказаться решающей для выживания. Но разве можно так рассуждать? Жизнь каждого человека бесценна! Видимо можно. Если не рисковать, то и выжить будет нельзя. У Галины осталась сиротой четырнадцатилетняя дочь, а он думает о какой-то там абстрактной выгоде для племени, которое вообще неизвестно сколько просуществует.