Завещание майя

— Зараза! — Он прислонился к стене, глядя на сломанную скрепку, часть которой так и осталась в замке.

Это плохо… Я не могу сконцентрироваться. Мне нужно поспать, нужно хоть немного отдохнуть.Он закрыл глаза, затем снова открыл их. Нет! Не смей засыпать, работай с замком. Борджия скоро будет здесь и…

— Мик?

Услышав свое имя, он замер.

— Мик Гэбриэл, ты там?

— Теперман?

В замке заскрежетал ключ, и дверь открылась.

Вошел Марвин, оставив дверь открытой.

— Вот ты где! Сложно было тебя найти, этот корабль такой огромный. — Он протянул Мику дневник в кожаном переплете. — Интересное оказалось чтение. И все же я считаю, что твой отец всегда был слишком увлекающимся человеком.

Мик посмотрел на дверь.

— Знаешь, а ведь я был знаком с твоим отцом. Это было в Кембридже, в конце шестидесятых. Мне оставалось три года до выпуска. Юлиуса тогда пригласили читать лекции на тему «Загадки древнего человечества». Мне они показались просто блестящими, честно говоря, именно из-за них я выбрал карьеру экзобиолога.

Марвин заметил, что Мик не сводит глаз с двери. Потом повернулся и увидел торчащий из замка обломок скрепки.

— Ну, так ты далеко не уйдешь.

— Доктор Теперман, мне необходимо выбраться отсюда.

— Я знаю. Вот, держи. — Марвин достал из кармана пачку чеков. — Здесь чуть больше шестисот долларов, некоторые из них канадские. Это немного, но поможет тебе добраться туда, куда ты собрался.

— Вы меня отпускаете?

— Не я, считай меня просто посланником. У твоего отца было много связей в научном мире, но я неот них.

— Я не понимаю.

— Твой побег организует некто, полностью разделяющий твое отношение к Пьеру Борджия.

Чейни?

— Значит, вы отпускаете меня не потому, что поверили моему рассказу?

Марвин улыбнулся, по-отечески потрепал его по щеке.

— Ты хороший парень, Мик, но, как и твой отец, немного чокнутый. А теперь слушай внимательно. Тебе нужно повернуть налево и пройти до конца коридора. Там будет лестница. Три пролета вверх, и ты окажешься на главной палубе. На корме увидишь ангар. Внутри, на полу, сложены трупы погибших при аварии на нефтяной вышке. Найди пустой мешок, спрячься и жди. Через полчаса прилетит вертолет эвакуаторов, который заберет погибших в аэропорт в Мериде. Дальше ты будешь предоставлен сам себе.

— Спасибо… Подождите, а как же Доминика?

— Твоей подруге уже лучше, но она еще не в состоянии путешествовать. Хочешь, чтобы я передал ей сообщение?

— Да, пожалуйста. Скажите, что я собираюсь добраться до сути вещей.

— Куда ты собрался?

— Вы действительно хотите это знать?

— Наверное, нет. Ты лучше давай шагай, пока нас обоих тут не заперли.

Посол Бекер смотрела в иллюминатор, внимательно прислушиваясь к беседе делегатов Российской Федерации, Китая и Франции, сидящих в хвосте вертолета. Спенсер Ботчин, представитель Соединенного Королевства, наклонился к ней и зашептал на ухо:

— Должно быть, это французы. Я лишь молюсь, чтобы у них хватило ума не продавать эти технологии Ирану.

Она согласно кивнула и прошептала в ответ:

— Они не стали бы проводить испытания оружия без поддержки России и Китая.

Вертолет прибыл в Южную Австралию, когда солнце уже клонилось к горизонту. Барбара Бекер неотрывно смотрела в иллюминатор, чувствуя, как открывшийся ее глазам вид гонит мурашки по спине.

Карл Брандт сел рядом с ней.

— Три дня назад та часть поверхности, на которую вы смотрите, находилась в сорока с половиной метрах над уровнем моря. Теперь территория опустилась на полтора метра.

— Как что-то сумело буквально испарить такое огромное количество камня?

Стив Табер, помогавший доктору Мартинезу натягивать защитный костюм, повернулся к ним.

— Судя по кратеру, на который мы смотрим, я бы сказал, что устройство должно было спровоцировать подземный взрыв невероятной мощности.

Брандт тоже натянул защитный костюм и опустил капюшон.

— Баллоны в данной модели костюмов позволят нам около тридцати минут пробыть над этой территорией.

Доктор Мартинез показал ему большой палец — его рука была затянута в толстую перчатку. Табер протянул коллеге счетчик Гейгера.

— Марти, ты уверен, что не хочешь взять меня с собой?

— Я и сам справлюсь.

К ним присоединился второй пилот, помогавший Брандту и Мартинезу застегнуть прикрепленную к двум гидравлическим лебедкам ременную упряжь.

— Джентльмены, в ваших шлемах встроены двусторонние передатчики. У вас будет возможность общаться друг с другом и с нами. Как только вы коснетесь поверхности, нам придется отстегнуть удерживающие вас тросы. — Он открыл грузовой люк, потом крикнул им сквозь шум винта: — Ладно, ребята, давайте вниз.

Все пятеро послов собрались у люка, глядя вниз. Мартинез, шагая в открытый люк, почувствовал, как сердце заколотилось и застряло в горле. До земли оставалось около сорока семи метров. Он закрыл глаза, чувствуя, как опускается по мере разматывания троса наверху.

— Вы в порядке, доктор?

— Да, мистер Брандт. — Он открыл глаза и взглянул на счетчик Гейгера. — Пока что никакой радиации. Но очень жарко.

— Не волнуйтесь, эти костюмы должны защитить нас.

— Должны? — Мартинез посмотрел вниз. Жаркие полосы белого дыма заставили запотеть стекло его шлема. Еще три метра…

— Подождите! Стоп, стоп! — Мартинез поджал колени к груди, пытаясь не коснуться расплавленной поверхности под ногами. — Поднимайте нас выше, выше!

Спуск прекратился, и двое мужчин закачались на тросах в нескольких дюймах над белесой, кипящей при температуре 650 градусов по Фаренгейту [35]поверхностью того, что раньше было землей.

— Поднимите нас на шесть метров! — закричал Брандт.

Тросы потащили их вверх.

— Что случилось? — раздался в наушниках голос Барбары.

— Вся поверхность кипит, как огромный котел из расплавленного камня и морской воды, — нервным, взвинченным голосом ответил Мартинез. — Мы сделаем анализы отсюда. На это уйдет около минуты.

Глубокий голос Табера заставил его вздрогнуть.

— Радиация есть?

Мартинез проверил датчики.

— Нет. Подождите-ка, я засек аргон-41.

Брандт оглянулся.

— Но это не побочный продукт плутония.

— Нет, это короткоживущий продукт активации чистого синтеза. Что бы ни уничтожило эту часть суши, оно наверняка воспользовалось каким-то видом оружия, действующего при помощи чистого синтеза. — Мартинез снова посмотрел на счетчик Гейгера на поясе, затем взглянул на результат анализа поднимающегося снизу газа. — Ого. Содержание двуокиси углерода зашкаливает.

— Это неудивительно, — сказал Брандт. — Вся равнина была известняковой, а известняк, как вам наверняка известно, является природным вместилищем двуокиси углерода. Когда поверхность испарилась, известняк превратился в огромное токсичное облако углекислого газа. Нам с вами сильно повезло, что южный ветер снес это облако подальше от городов, прямо в море.

— К тому же датчик показывает высокое содержание хлористо-водородной кислоты.

— Правда? Странно.

— Да, мистер Брандт, все это очень странно и довольно страшно. Поднимайте нас, я увидел все, что мне было нужно.

Грузовой вертолет приземлился с костедробительным рывком.

Мик открыл глаза, глубоко вздохнул, чтобы прогнать остатки сна, и высунул голову из расстегнутого пластикового мешка.

Шестьдесят четыре мешка цвета хаки заполняли все пространство грузового отсека. Здесь было все, что осталось от команды и персонала «Сциллы». Мик услышал скрежет открывающейся двери. Он лег на спину и застегнул свой мешок. Дверь открылась. Мик узнал голос пилота.

— Я буду в ангаре. Скажи своим людям, чтобы были очень осторожны, comprendo, amigo? [36]