Бриллианты имперской короны. Осколок Ока Разума

В глаза и уши им ударил яркий свет, оглушительный шум и говор. Они уже оказались на виду, так что им ничего не оставалось, как только войти, со всей непринужденностью, на какую они были способны. Внутри таверны там и сям находились низкие кабинки, заполненные возбужденными людьми. Люк чуть не задохнулся от миазмов, источаемых дымом наркотиков и других веществ и с трудом удержался от кашля.

— В чем дело? — Принцесса забеспокоилась, хотя на нее нездоровый воздух не оказал ни малейшего воздействия. — На тебя люди смотрят.

— Это… воздух, — объяснил Люк, изо всех сил стараясь дышать нормально. — Что-то в нем такое… И даже больше, чем что-то.

Принцесса коротко рассмеялась:

— Слишком много для тебя, пилот-истребитель?

Люку было не стыдно признаться в этом. Когда он снова обрел дыхание, он сказал:

— Видишь ли, Лея, внутри я все тот же деревенский мальчишка. У меня не такой уж большой опыт в утонченных развлечениях.

Лея оценивающе втянула в себя воздух:

— Не сказала бы, что эти ароматы такие уж утонченные. Густые — да, но не утонченные.

Где-то поблизости от центра человеческого водоворота они чудом отыскали свободный столик. Когда официант — он был человеком — приблизился к ним, Лея сосредоточила все свое внимание на столе. Впрочем, она волновалась напрасно. Официант на них даже не взглянул.

— Что вам угодно? — равнодушно осведомился он. Люк заметил, что и за работой парень что-то курил.

— А какое сегодня самое лучшее блюдо? — спросил он официанта, стараясь, чтобы его голос был похож на голос человека, проведшего десять часов в недрах земли.

— Бифштекс из коммеркена, вырезка из утуверги… как обычно.

— На двоих, — сказал Люк, стремясь свести разговор к минимуму.

Похоже, что официанта это вполне устраивало,

— Принято, — все так же бесстрастно бросил он и растворился в толпе.

— Он не задал никаких вопросов, — возбужденно шепнула Лея, повернувшись к Люку.

— Да. Это может оказаться даже легче, чем я думал, — перед Люком слабо засветилась надежда.

Затем его лицо потемнело.

— В чем дело, Люк? — Он показал знаком, и Лея обернулась к бару.

Там к огромному, как гора, шахтеру вяло приставало существо ростом с человека, костлявое и с ног до головы покрытое светло-зеленым мехом. У него были большие, как у ночной птицы, глаза, а с макушки головы до середины спины спускался гребень более длинного и темного меха. Примитивно обработанная шкура какого-то неизвестного животного опоясывала его чресла, а с шеи свисало несколько позвякивавших ожерелий с примитивными украшениями.

Сейчас существо издавало мяукающие, умоляющие звуки высоким, серебристым голосом. В чужом, напевном говоре явно угадывался намек на отчаяние:

— Позалуста, сэр, — молило существо, — цуть-цуть выпить, цуть-цуть выпить.

Громадный шахтер отреагировал на эту жалкую просьбу, подняв огромную ногу и ударив туземца в лицо. Люк вздрогнул и отвел глаза. Принцесса бросила на него взгляд:

— Ты что, Люк?

— Не могу видеть, когда так унижают, — пробормотал он, — будь то человек, животное или какое-то инопланетное существо. — Он посмотрел в глаза Принцессе: — Как ты можешь на это смотреть?

— Я видела, как уничтожили весь мой мир — семь миллионов людей, — ответила Лея будничным тоном, от которого пробирала дрожь. — Ничто человеческое меня больше уже не удивляет, за исключением того, что кто-то еще сохранил способность удивляться таким вещам. — Она снова обернулась к бару и принялась наблюдать разыгрывавшуюся сцену с каким-то медицинским интересом.

— БУУТОП! — заорал шахтер на аборигена, в то время, как его спутники давились от смеха. — Буутоп, да?

Жалобно завывавший гуманоид, вращая головой каким-то совершенно неестественным образом, поднял голову и уставился на человека, стирая кровь с лица:

— ВИКЕРМАН, ВИКЕРМАН?

— Да, викерман, — согласился шахтер, которому игра уже начала надоедать. — Буутоп.

Без дальнейшей подсказки туземец плюхнулся на живот. Он высунул неожиданно длинный, змеиный язык и стал слизывать грязь и угольную пыль с ботинок мужчины.

— Меня сейчас стошнит, — еле слышно прошептал Люк, Принцесса только пожала плечами.

— У каждого есть свои ангелы и свои дьяволы, Люк. Ты должен быть готов к тому, чтобы справиться и с теми, и с другими.

Когда она снова обернулась к бару, туземец уже закончил свою унизительную работу и взволнованно сложил руки:

— Дай викерман, дай, сейчас?..

— Да, конечно, — сказал шахтер. Потянувшись к бару, он взял бутылку причудливой формы и дотронулся до крышки сбоку. Часть верхней секции бутылки стала наполняться темной жидкостью. Щелчок — и наполнение прекратилось.

Повернувшись к стоявшему в ожидании туземцу, шахтер перевернул бутылку, вылив густую красную жидкость не в сложенные горстью руки, а прямо на пол. Пока мужчины и женщины веселились за счет бедного аборигена, тот точно так же упал на пол, и его удивительный язык, стремительно снуя взад-вперед, как у лягушки, подобрал жидкость прежде, чем она успела впитаться в трещины и углубления пола.

Не в силах наблюдать дальше, Люк с любопытством обвел взглядом обширное прокуренное помещение. Теперь он заметил и других покрытых зеленым мехом двуногих, бродивших вокруг. Многие выпрашивали выпивку в лихорадочной надежде, другие раболепно выполняли лакейскую работу.

— Я не узнаю эту расу.

— Я тоже, — призналась Принцесса. — Наверное, аборигены этого мира. Империя не отличается мягкостью по отношению к неприсоединившимся туземцам.

Люк собирался ответить, но Лея сделала ему знак молчать. Появился официант с их заказом.

У мяса был необычный цвет, у овощей — тем более. Но все было горячим и пахло приятно. Три краника выросли, как цветы, из центра столика. Наполнив из одного из них свой стакан, Люк с любопытством попробовал его содержимое:

— Ничего.

В это время Принцесса осторожно попробовала мясо. Прожевав и проглотив кусочек, она скривила ротик:

— Если бы у меня был выбор, я бы взяла не это…

— Но у нас его нет, — заметил Люк.

— Правильно… нет. У нас… — Она остановилась, пристально глядя на что-то, и Люк обернулся.

Официант все еще стоял там, наблюдая за ними. Как только он заметил, что Лея обернулась на него, он тут же ушел.

— Думаешь, он что-то подозревает? — тревожно прошептала Лея.

— С чего бы это? Одежда у тебя нормальная, он не мог тебя узнать.

Немного приободрившись, Лея склонилась над тарелкой и снова принялась за еду.

— Смотри, вон там, — снова прошептала она. Люк обернулся и украдкой бросил взгляд в указанном направлении.

Официант разговаривал с высоким человеком с хорошими манерами, одетым в форму имперского чиновника.

— Они действительно подозревают! — напряженно прошептала Лея. Она стала подниматься с места. — С меня довольно. Надо выбираться отсюда.

— Мы не можем сорваться с места, особенно сейчас, когда за нами следят, — возразил Люк. — Не паникуй, Принцесса.

— Я сказала — я ухожу, Люк, — она нервно повернулась, собираясь уйти.

Не очень соображая, что делает, он протянул руку, отвесил ей сильную оплеуху, и когда ее голова мотнулась в направлении стоявших людей, громко сказал:

— И не проси, пока я не поем!

Рука Леи потянулась к пылающей щеке. Онемев и широко раскрыв глаза, она медленно опустилась на сидение. Люк лихорадочно набросился на свой бифштекс, тогда как имперский служащий в форме неторопливо приблизился к ним в сопровождении официанта, державшегося на почтительном расстоянии.

— Если у вас какие-то затруднения… — начал чиновник.

— Нет, ничего, — заверил его Люк, выдавливая улыбку. Но чиновник не уходил:

— Может, я могу быть вам чем-то полезен?

— Ты — нет. С тобой все ясно, кто ты, шахтер, — бюрократ перевел свой масляный взгляд на Лею. — Меня больше интересует твоя спутница.

Лея не подняла на него глаз.

— Почему? — бодро спросил Люк. — В чем проблема?