Повелители времени (Страна Эльдера - 2)

Гилфалас и Бурин переглянулись, как бы желая сказать: "Лучше это, чем ничего".

Альдо, который еще не мог прийти в себя из-за того, что его герой оказался простым смертным, пожал плечами.

Вероятно, небезопасно, если мы сейчас пойдем в город, подумал он. Кто может быть уверен, что они ищут не нас?

Альдо еще не забыл об их злоключениях в Турионе.

- Вероятно, Гилфалас мог бы сотворить чудо, как тогда... - заключил он вслух.

Эльф возразил:

- Этот обман не удастся в городе. Мы, эльфы, в подобных случаях просто-напросто обматываем кусок ткани вокруг головы, чтобы не было видно ушей. Наверное, это могло помочь и тебе. А что касается Бурина, то коротышки есть везде.

- Я не коротышка! - зашумел Бурин. - Для гнома я просто гигант. Лучше скажи мне, что мы сделаем с нашим слабеньким и действительно крохотным больгом?

Альдо усмехнулся:

- Думаю, что мы могли бы надеть на него шкуру и вести с собой как дрессированного медведя...

Горбац сделал шаг к нему и зарычал.

- Я Горбац! - прогремел он в наилучшей больгской манере. - Двадцатый легион, двенадцатая когорта, вторая манипула. А танцевать будешь ты!

Это прозвучало устрашающе, но не слишком правдоподобно.

Альдо ухмыльнулся. По-видимому, у больга имелось и чувство юмора. Он удивлял фолька снова и снова.

- Ну что, господа? - сверху раздался голос Талмонда. Пока они спорили, он уже успел подняться на склон. - Вы желаете продолжить беседу или предпочтете пиво?

Ранним утром для пересохшего горла это была наилучшая перспектива.

Тем временем городок просыпался. В узеньких переулках было еще тихо, лишь слышались лай собак да мяуканье кошек, которые бродили по крышам, вернувшись с ночной охоты. Где-то закричал петух, встречая утро. Затем послышалось кудахтанье его большой семьи, пока глухой шлепок брошенной кем-то туфли и вскрик птицы не поставили точку в утреннем концерте.

Перекосившиеся щитовые домики с выступающими крытыми балкончиками казались втиснутыми в переулок. Здесь и там были открыты окна. Содержание кем-то вылитого ночного горшка чуть не угодило на голову Талмонда, и его ловкий отскок был не менее удивителен, чем количество брани, последовавшей затем.

Через полуоткрытое окно высунулась голова женщины в ночном чепце.

- Что это вы в такую рань шляетесь по улице... - начала было она. Но через мгновение осеклась и воздела руки к небу: - Мать Всего Сущего, это же он! Это он!

Окно захлопнулось. Талмонд удивленно посмотрел вверх.

- Ты ей ничего не успел напеть, малыш? - спросил он, укоризненно взглянув на Альдо, которому внезапная популярность его героя стала внушать тревогу.

- Нет, господин, - произнес фольк.

Теперь уже осторожнее они пошли дальше. Пройдя по извилистым переулкам, спутники вышли к площади, той самой, где в предрассветных сумерках на балконе разыгралась сцена. Уличные торговцы уже начали раскладывать товар.

Как только Талмонд показался на площади, тут же прекратились их разговоры. Все взгляды оказались устремлены на него. В толпе послышался шепот, и вдруг кто-то показал на него пальцем:

- Он... это он!

И тут все остальные, словно выйдя из оцепенения, начали переговариваться.

- Рыцарь! Тот, которого ищут... Вознаграждение... серебром, нет, золотыми слитками. Золото... Хватай его! - раздалось на площади.

Эти слова не повлекли за собой никаких действий. Напротив, все отвернулись или просто остались стоять на своих местах, продолжая повседневную работу. Ассортимент у торговцев был невелик: вялые овощи, высохшие яблоки, жалкая речная рыба, потрошеные зайцы. Городок явно отжил свои лучшие дни. Люди одеты были бедно, никто не имел при себе оружия.

Талмонд подошел к одному из рыночных торговцев, который, вместо того чтобы хоть что-то объяснить, в испуге отпрянул. Его лицо было бледным, глаза пугливо расширены.

Рыцарь, не уступавший в силе медведю, схватил его за грудки и потащил к себе так, что ноги парня едва успевали перебирать землю.

- Что здесь происходит? - Голос Талмонда походил на раскат грома. Что это за болтовня про меня?

Торговец как язык проглотил. Он только указал дрожащей рукой на что-то белое, прикрепленное к двери публичного дома.

- Пошли! Ты поможешь мне! - прогремел Талмонд и потащил несчастного за собой.

На двери висел лист из какого-то тонкого, похожего на пергамент материала, на котором было что-то написано. С листа смотрело лицо бородатого человека с повязкой на глазу.

- Читай! - крикнул Талмонд, прищурив здоровый глаз.

Схваченный повернулся:

- Я... я не умею читать.

Талмонд обернулся. Его лоб был наморщен. Как будто у него по лицу пробежала молния.

- Ты можешь прочитать, малыш? - спросил он у Альдо, смотревшего на него широко открытыми глазами.

Альдо сглотнул.

- Я могу попробовать, господин, - пролепетал фольк.

Он приступил. Верхняя часть листа была столь грязна, что едва ли можно было что-то разобрать.

- Это литературный язык, я ничего не понимаю. Но часть написана на Всеобщем языке. Это я могу разобрать, - продолжал он.

- Читай же! - проревел Талмонд.

- "...живой или мертвый. Вознаграждение тридцать золотых..." И ниже...- Он посмотрел на разъяренного человека и помедлил. - Это тяжело прочитать из-за шрифта и...

- Его зовут Талмонд Турионский, лесной рыцарь, - бросил Бурин. Criminis capitalis causa.[За государственную измену (лат.)]

Талмонд уставился на него. Кровь хлынула к лицу.

- Кто... кто посмел?

Его язык онемел, но не от ужаса. Большой человек был вне себя от гнева. Он сорвал плакат со стены. Потом развернулся. Его рука инстинктивно потянулась к поясу. Но там не было никакого оружия.

Торговый люд стоял полукругом у своих прилавков и пристально следил за сценой. Талмонд выпустил торговца. Пятясь, тот пробрался к стоящим товарищам и, задрав голову, с искаженным от боли лицом закричал:

- Стража! Стража!

Это было даже скорее хрипение, чем крик. Остальные торговцы подхватили:

- Стража!

Она была уже тут. Две фигуры прокладывали себе дорогу между рыночных лотков. На них были простые доспехи: не кольчуга или броня, а куртки из дубленой кожи с нашитыми металлическими кольцами. На головах стражников были простые кожаные шлемы с железными застежками. Кроме того, каждый имел алебарду.