Игра

— Стой! Стой, убью! — ревел громила.

Ив предпочла не отвечать. Она уже почти добежала до дверей, когда невидимая рука бросила ее на пол, а над головой стремительно пронеслась деястикиллограммовая гантеля. Со всхлипом поднявшись, Ив влетела в женскую раздевалку и, лавируя между скульптурно замершими обнаженными телами, бросилась к окну, но поскользнулась на мокром полу и кубарем покатилась в душевую.

— Попалась, гадина! — радостно захрипел Кружевная Маечка, закрывая своей огромной тушей выход.

Цепляясь за краны, Ив поднялась на ноги, ее сердце бешено колотилось. Рядом с гориллоподобным культуристом она выглядела маленькой и беззащитной, как трехлетний ребенок.

— Что вам от меня нужно? — шепотом спросила Ив, судорожно сжимая в руках найденную в кармане медную заколку для волос.

— Сейчас увидишь, моя конфеточка. Иди сюда по-хорошему, я тебя тихонько задушу — и расстанемся с миром, — произнеся эту несуразицу, кружевной атлет схватил Ив за волосы и рванул к себе.

Она взвыла и со всего размаху проехалась острием заколки по небритой физиономии обидчика. Брызнула кровь, Кружевной заорал благим матом, и Ив почувствовала странно знакомый, очень волнующий запах. В ту же секунду ее подхватил горячий порыв ветра и закружил в бешеном урагане. Первой пробудилась память. Пестрой мозаикой замелькали непонятные картины и образы, страшно близкие, но словно забытые, похороненные под ворохом других вопоминаний. Возникло видение угрюмого замка с тонкими башенками и Ив поняла, что места роднее у нее не было и никогда не будет.

«Это Гнездо,» — отстраненно подумала она, — «мое Гнездо».

Потом откликнулось тело. Поток обжигающего воздуха расщепил его, разорвал на мельчайшие кусочки и мигом собрал снова. С глаз словно упала пелена, предметы обрели новые краски и запахи, слышались незнакомые звуки. Пришло ощущение силы, а с ним — уверенность в том, что если тут кто и беззащитен, то отнюдь не она. Дальнейшее произошло как бы само собой. Изогнувшись совершенно невозможным для человека образом, Ив вырвалась из крепко сжимавших ее мускулистых лап, оттолкнулась от стены, подпрыгнула и обрушилась на противника сверху, роняя его на пол. Тот снова вскочил, разъяряясь от того, что жертва смеет сопротивляться, потянулся к Ив, но поймал лишь пустоту. Долю секунды спустя он уже стоял в углу, пытаясь и не имея сил оторвать от себя такую слабую на вид девушку. Аромат крови манил и кружил голову. Злорадно улыбаясь, Ив заглянула в посеревшее от ужаса лицо Кружевной Маечки и впилась ему зубами в основание шеи. Он задергался, закричал, но скоро затих и обмяк. Некоторое время он еще держался на ногах, бессмысленно глядя перед собой пустыми глазами, а потом тяжело повалился на пол. Ив отпрянула и, вытирая тыльной рот стороной ладони, нетвердой походкой направилась было к выходу, но наткнулась на зеркало и замерла. Из зеркала на нее глянуло мертвенно-бледное, перекошенное лицо, носящее явные признаки безумия. Нестерпимо блестящие глаза стали темнее, и, кажется, еще больше, волосы приобрели диковатый рыжий оттенок. Ив приоткрыла рот и острые белоснежные клыки обнажились во всей красе.

— Дивно, — хрипло произнесла она и неожиданно для себя самой горько рассмеялась.

На душе у нее было муторно. Все это время Ив надеялась на то, что превращение в вампира окажется не более чем маскарадом, забавной сменой костюмов. Но все оказалось иначе. Она чувствовала странную гнетущую грусть, болезненную тоску по чему-то безвозвратно утраченному. Ив ощущала ее всем существом — головой, животом, кожей спины, кончиками пальцев, — и эта тоска делала тело почти невесомым, наполняла его силой, придавала движениям немыслимую быстроту и отточенность. Вместо ожидаемого маскарада, Ив оказалась в чужой, неприятной и непонятной шкуре, которая, словно тесный ботинок давила, жала и натирала на швах. Слишком длинные клыки мешали. Новые, неуловимые прежде, запахи щекотали нос. Мучил затаившийся где-то в глубине сознания образ Гнезда. Даже приятное игривое покалывание в подошвах, напоминавшее о том, что она может летать, раздражало и злило.

Снова посмотрев в зеркало, Ив попыталась улыбнуться, но улыбка не клеилась. Ей хотелось плакать.

Тем временем, живые статуи вокруг начали постепенно приходить в себя. Поднятые руки плавно опускались, закапала застывшая вода, послышалось некое подобие замедленных до неузнаваемости голосов. Быстро умывшись, Ив накинула на плечи пальто и, не удержавшись, заглянула в душевую, ожидая увидеть на полу истекающего кровью громилу. Однако вместо него на полу лежал странный зверь, крупный, мохнатый, похожий одновременно на пса и медведя. Завидев Ив, зверь пополз к ней на брюхе, жалобно поскуливая и преданно заглядывая в глаза, потом уткнулся носом в ее левый ботинок и блаженно вздохнул. Ив попятилась. Зверь посмотрел на нее влажным взором обиженной собаки и подполз еще ближе. На спине у него обнаружились широкие, покрытые шерстью крылья.

— Ты кто? — удивленно спросила решившая не удивляться Ив.

— Хбрурун-хбрун, — басовито прогудел зверь.

— Неужели разумный?

Медведепес зевнул и, звонко тявкнув, принялся искать блох.

— А… Я догадываюсь… «Укус особой силы и действия». Вот тебе и особое действие, — Ив почесала его за ухом, — Бедняга. Не надо было меня душить. Я этого в последнее время не люблю. Хотя… Знаешь, по-моему, в таком виде ты гораздо симпатичнее.

Закинув на спину рюкзак, Ив распахнула окно и прыгнула в холодную темноту. Зверь заволновался, замахал просторными крыльями и устремился вслед за ней.

Вы когда-нибудь видели, как летают вампиры? Сперва на землю падает тень — бесшумная, мягкая, легкая, как перышко. Потом порыв ветра приносит темную фигуру. Нежное касание, толчок, и вампир снова взмывает ввысь, навстречу ночному небу.

Полет удивительным образом успокоил Ив. «Все довольно просто», рассуждала она, подставляя разгоряченное лицо порывам ветра, — «Доберусь до Гнезда, там мне помогут. Целая армия вампиров против каких-то жалких двух оставшихся карт. Да это просто смешно! Я выиграю и меня, наконец, оставят в покое. Домой хочу. На диван. Отдохнуть перед завтрашним триумфом.»

Обогнув спортклуб, Ив вознеслась на крышу большой многоэтажной гостиницы по соседству и умостилась на самом ее краю. Рядом плюхнулся медведепес и восторженно засопел. Ив добродушно потрепала зверя по загривку.

— Как бы тебя назвать, чудо новорожденное? Саблезубым Ужасом?

Меведепес заливисто загукал.

— Согласна, слишком претенциозно. А ты — парень простой. Впрочем, может, ты уже и не парень? Да шучу я, шучу, не дрожи ты так. Тем более что саблезубый ужас — это скорее я. Тебе нужно имя поскромнее. Скажем, Крылатый Ванятка?

— Хбрун? — рыкнул он.

Рассмеявшись, Ив серьезно всмотрелась в лохматую морду зверя

— Ну хорошо, пусть будет Хбрун. Скажи-ка мне, друг Хбрун…, — она осеклась, услышав подозрительное пиликание, доносящееся из рюкзака. Звонил мобильный телефон, исполняя почему-то Phantom of the Opera вместо привычной польки.

— Да? — опасливо осведомилась Ив, нажимая кнопку ответа.

— Золотце мое! — умилился на том конце провода вкрадчивый баритон, — страшно рад, что ты в добром здравии.

— Вашими молитвами, — огрызнулась Ив.

— Узнала? — возликовал баритон.

— Отчего ж не узнать. Игрок?

— Не ожидал от тебя такой догадливости, — в голосе Игрока не было ехидства, он просто констатировал факт.

— У меня обострение умственных способностей. Под воздействием неожиданной смены жизненных обстоятельств.

Игрок коротко хохотнул.

— Тем лучше для тебя. Что я, собственно, хотел сказать…

— Наверняка что-то гениальное, — не удержалась Ив.

— Ты, девонька, напрасно веселишься. Веселиться тут можно только мне. А тебе бы я настоятельно порекомендовал отложить посиделки на крыше до лучших времен — буде таковые наступят — и отправляться на поиски своего Гнезда.

Ив хмуро кивнула, нимало не заботясь о том, что собеседник этого не увидит.