Инспектор в тигровой шкуре

- Инспектор, одумайтесь! Вы уверены, что вышли из восстановительной камеры, не повредившись в уме?

Он улыбнулся.

- Значит, опять сомнения.

- Относительно вашего рассудка - да. Ваша идея с посланием, отправленным в прошлое… В этом еще могла быть какая-то мизерная доля правды, если бы ваши драгоценные шпионы не были столь безнадежно загадочны. Кто станет посылать предупреждения и при этом запутывать факты?

- Полагаю, тот, кто очень торопится. Или чья техника еще несовершенна.

- Не пойму, к чему вы клоните…

- Я просто подумал: может, у них не хватало времени, чтобы сделать все как следует? Имелась только одна попытка, и ее надо было использовать, даже если метод еще не до конца изучен…

- Это все равно не объясняет, каким образом ключевые слова просочились не куда-нибудь, а в пьесу!

- Возможно, объясняет. Особенно если акаузальная коммуникация вызывает передачу образов сквозь время непосредственно в человеческий мозг. Автор пьесы…

- Он-то здесь при чем?

- Этот человек жил и умер задолго до открытия квантовой механики. Даже если предупреждение достигло его мозга совершенно четко и ясно, он мог интерпретировать его лишь в соответствии с собственной картиной мира. Ничего удивительного, что всё у него перепуталось и смешалось. В его понятийном аппарате не было места для исчезнувших цивилизаций и смежных слоев реальности. Зато там присутствовали острова, ведьмы и духи…

- Просто смешно. Скоро вы начнете рассказывать, что другие кластеры…

- Вот именно! Запись инсценировки, так называемый «фильм», была организована несколько веков спустя. Его создатели сделали все возможное, исходя из своих ограниченных представлений о Вселенной. Они знали о космических путешествиях, о других мирах. Это уже ближе к истине, чем та пьеса, но по-прежнему ограничено тюрьмой их мировоззрения. Готов поспорить: в других кластерах все то же самое.

- Если я правильно поняла, - подытожила Остроу, - Метапра-вительство будущего возрождает изобретенную КР-Л древнюю технологию межвременной коммуникации - технологию, в которой едва разбирается. Оно пытается отправить послание в прошлое, но вместо этого распыляет его по всей истории, вплоть до тех времен, когда люди считали, будто Солнце движется по небу на паровой тяге.

- А может, и более древних, - заметил Фернандо. - Кто знает, возможно, существуют и другие кластеры, незаметные в статистическом шуме…

Остроу его перебила:

- И несмотря на весьма ограниченное понимание работы этого механизма, подобные, как вы их назвали, «случайные выстрелы» умудряются попасть прямиком в головы драматургов, режиссеров, скульпторов…

Она с показным сожалением покачала головой.

- Не обязательно, - возразил Фернандо. - Мы знаем лишь, что эти люди стали тем, кем стали в нашей временной линии. Возможно, именно это предупреждение и направило их на творческую стезю… Так сказать, посеяло в их душах зерно едва ощутимого беспокойства, избавиться от которого можно было лишь одним способом - через самовыражение, будь то пьеса, фильм или ледовая опера на Плутоне.

- Надо отдать вам должное, инспектор: вы действительно умеете вывести дискуссию за пределы логики. Неужели вы в самом деле считаете, что, если бы не послание, ни одно из произведений не появилось бы на свет?

Он пожал плечами.

- Если вы допускаете возможность посланий во времени…

- Нет, не допускаю.

- Не важно. Я надеялся вас убедить. Думал, после этого ваш арест пройдет проще для нас обоих. Хотя на самом деле это и не важно. Зато теперь вы понимаете, почему я должен положить конец вашим исследованиям. Пусть в Службах контроля и эксплуатации сами решают, насколько правдоподобна моя теория.

- А если решение будет отрицательным, мне позволят продолжить работу?

- Вы забыли об одной маленькой детали, Меранда. Обвинение в убийстве.

Она погрустнела.

- Как вы догадались?

- Я не догадался, - сказал он. - Вы мне подсказали. И даже больше: думаю, какая-то часть вашего существа - глубоко запрятанная, подсознательная часть - на самом деле жаждала, чтобы я узнал правду. Если же нет, то это был очень неудачный выбор пасьянса, Меранда.

- Вы считаете, что я мечтала быть арестованной?

- Просто я не могу поверить, что вы ненавидели своего мужа. Но он препятствовал вашим исследованиям. И поэтому должен был исчезнуть. Не думаю, что с тех пор была хоть одна минута, когда вы не казнили себя…

- Вы правы, - сказала она, словно приняв какое-то твердое решение. - Я не питала к нему ненависти. И все-таки он должен был исчезнуть. Так же, как и вы.

В мгновение ока из серебристых складок платья вынырнула рука, сжимающая гладкую черную рукоять оружия. Это был обыкновенный бластер - не самое совершенное оружие на свете, но более чем способное нанести смертельную рану.

- Пожалуйста, доктор. Уберите эту штуку, пока кто-нибудь не пострадал.

Она встала. Рука с оружием дрожала, но с прицела его не спускала.

- Халиф, - позвала она, - проводи инспектора в ликвидационную камеру. Он нас покидает.

- Меранда, вы совершаете ошибку.

- Ошибкой было бы позволить Метаправительству закрыть проект, когда я так близка к успеху. Халиф!

- Я не могу проводить инспектора, пока он сам этого не захочет, - сообщил робот.

- Я приказываю!

- Он сотрудник Службы контроля. Моя программа не позволяет…

- Пожалуйста, пройдемте со мной, - сказал Фернандо. - Уберите оружие, и мы никому об этом не скажем. Положение ваше и без того серьезное.

- Я никуда не пойду.

- Вас ждет суд. Если грамотно выстроить линию защиты, вы сумеете представить смерть мужа как непредумышленное убийство. Возможно, вы не собирались его убивать, просто припугнуть…

- Дело не в суде, - прорычала она. - Мне противна сама мысль о том, чтобы войти в эту штуковину… Когда я приехала сюда, я уже не собиралась уезжать. Я не пойду с вами.

- Вы обязаны.

Фернандо шагнул к ней, понимая, что поступает неразумно. Он увидел, как побелел палец на курке бластера, и на мгновение подумал, что может еще успеть преодолеть разделявшее их расстояние, прежде чем оружие выстрелит. Мало у кого хватило бы духу направить оружие на агента Службы контроля и тем более спустить курок. Однако Ме-ранда Остроу принадлежала к этому меньшинству. Дуло бластера выплюнуло стремительные сгустки сжатой плазмы. С запоздалым ужасом Фернандо увидел, как три из них врезались ему в правую лапу пониже локтя, и вся лапа исчезла в агонии оранжевого пламени, словно мел, размытый струями дождя. Боль ударила, будто молотком, и, несмотря на всю подготовку, Фернандо успел почувствовать ее в полную силу, прежде чем захлопнулись ментальные барьеры. Запахло паленой шерстью.

- Промах, доктор Остроу, - пробормотал он, через силу выговаривая слова.

- Инспектор, не подходите!

- К сожалению, я должен это сделать.

- Я убью вас. - Теперь оружие целилось ему прямо в грудь. Если предыдущий выстрел оказался неточным, то здесь промашка невозможна.

Он сделал еще один шаг. Палец на курке снова напрягся, и Фернандо приготовился встретить уничтожающий огонь.

Но оружие выпало из рук доктора Остроу, выбитое одним из меньших шариков Халифа. Женщина стиснула одну руку другой, растирая пальцы. На лице ее отразилось ошеломленное недоумение.

- Ты меня предал!

- Вы ранили сотрудника Службы контроля. Вы намеревались причинить ему другие телесные повреждения. Я не мог этого допустить. - Затем один из шаров побольше появился в поле зрения Фернандо. - Вам требуется медицинская помощь?

- Не думаю. Все равно это тело мне уже почти не нужно.

- Очень хорошо.

- Ты не поможешь мне проводить доктора Остроу в камеру?

- Как прикажете.

- В таком случае, помоги мне.

Доктор Остроу попробовала было сопротивляться, но вдвоем Фернандо и Халиф быстро с ней справились. Задней лапой Фернандо отпихнул бластер подальше, после чего левой передней крепко прижал Остроу к своей груди. Она пыталась вырываться, но оказалась бессильна против него - даже со скидкой на болевой шок от потери правой лапы.