Невидимый червь

Рик даже не выругался. Он просто засунул второй палец и собрав все силы потянул.

Боль в пальцах была непереносимая, но он не отпускал корень, пока не убедился, что легче оторвать пальцы, чем его. С трудом он извлек пальцы и стал их массировать, злобно глядя вниз. Пока он смотрел на корень, тот с внезапным всплеском покрыл приток воды.

Рик ощутил, что стоит в воде по колено и что приток воды превратился в наводнение. И прежде срок в четыре часа казался ему безнадежно оптимистичным. А теперь, хотя он и не стал ничего высчитывать, он понял, что у него осталось менее сорока минут.

"Мы утонем, - с ужасом подумал он. - Мы в самом деле утонем!"

Рику было пятьдесят три года, ему предстояло прожить еще девять десятых своей жизни. Стивену было меньше шести месяцев, но, несмотря на то, что он по-настоящему любил ребенка, Рик не мог не думать, что его трагедия была значительнее. Малыш еще не был знаком с миром, и поэтому не мог ощутить тяжесть потери. Для Стивена теперешняя ситуация была не хуже той, когда ему предлагали бутылку с незнакомым соском, а для Рика...

Прежде ему не доводилось подвергаться смертельной опасности. Он никогда не ощущал, что ему грозит смерть. А то что Рик находился в своем доме и за ребенком ему разрешено было ухаживать раз в двести лет, что мальчик зависит от него - все это делало его чувства в десять раз горше, чем они были бы, если бы он был в каком-то диком и все еще слегка небезопасном мире.

Рик с отчаянием огляделся, ругая прочность и экономичность современного конструирования, а также аккуратность своих партнеров-родителей. Поблизости не было ни одного свободно лежащего предмета, а все, что было встроено в дом, было встроено на века и никакие акты вандализма ему были не страшны. Он не видел ничего, что можно было бы использовать как рычаг или палку.

Стивен визжал и брыкался на верхней ступеньке. Снова он добрался до этой ужасной дьявольской ноты.

- Не паникуй! - подбодрил себя Рик, зная, что уже поздно, что уже не в состоянии внять этому совету.

"Что-то должно умирать", - наставлял себя Рик, стараясь, чтобы шансы были одинаковые. Проблема с этим корнем была в том, что он - часть живой конструкции дома, как все, что состоит из дерева - даже ступеньки. С другой стороны, вся неорганика была спрятана глубоко внутри живых тканей, кроме...

Рик снова взобрался наверх лестницы. Он напряженно уставился на немой и бесполезный экран возле двери. Дыхание его было прерывистым, сердце стучало.

Он не знал, насколько прочен пластиковый экран, но видел много раз, как люди швыряли в него предметы. Так что это можно было сделать, и получались после этого осколки с острыми краями.

Рик также знал, что у него нечем ударить, кроме кулака, и что острыми кромками он поранит костяшки пальцев, но ждать он не собирался. Он спустился на вторую ступеньку и собрался с духом, положил левую руку на дверь. Сжал пальцы в кулак изо всех сил, невзирая на боль в пораненных пальцах и психологически готовил себя, что он должен это сделать - нанести удар со всей силы.

Визг Стивена, казалось, стал громче, когда Рик сосредотачивался. Он нанес удар и кулак отскочил.

Волна боли переместилась из кисти в запястье и в агонии он завыл. Он многословно ругался, не заботясь о соблюдении приличий и почувствовал, что вот-вот заплачет, хотя сам не знал, откуда в нем такое отчаяние - от боли или от страха.

Как только боль стала затихать, в нем вновь поднялось сумасшествие и яростные мысли. Он знал, что туфли у него слишком мягкие и он не сможет себя заставить ударить по экрану голой пяткой. Ударить по экрану в этот раз он сможет либо другим кулаком, либо головой.

Рик не знал, насколько крепка его голова или сколько силы нужно вложить в удар, но знал, что будет ужасная головная боль, если ему не удастся разбить экран. Он обругал чудесную прочность современных материалов и замечательную изобретательность современной технологии. Рик обследовал клавиатуру под экраном, надеясь найти там слабое место, пытался совать пальцы во все щели и ложбинки, но ногти его были слишком коротко подстрижены для этого. Несколько раз не очень сильно надавливал на клавиши, надеясь, что они поддадутся, но безрезультатно.

Он решил, что снова должен ударить по экрану. Мысленно взвесил чем бить - кулаком или головой? Кулаком.

Подвинув Стивена ближе к стене, Рик передвинулся вправо, на край ступеньки. Снова он собрался с духом, снова готовил себя психически. Затем взглянул на поднимающийся поток грязи, до которого оставалась всего одна ступенька. Он понимал, что если экран не поддастся в этот раз, ему придется взять Стивена и держать его подальше от опасности.

Рик повернулся обратно к экрану и посмотрел на него так, как будто это было нечто ужасно противное, что необходимо было уничтожить. Он чувствовал, что вся его нервная система вопила в резонанс с той ужасной нотой, которую мог произвести только Стивен и только он, Рик, мог ее оценить по достоинству.

Рик послал левый кулак в экран, собрав последние остатки силы, громко рыча от ярости.

Экран треснул и разлетелся на десятки осколков, некоторые из которых попали в лицо Рику, не причинив вреда. Как ни странно, или это так показалось, от этого удара руке не было так больно, как от предыдущего. Но осколки поранили костяшки во многих местах и из них начала сочиться кровь. Самый большой и острый осколок остался в экране, но Рик его легко вытащил. Затем он начал копаться в деталях за экраном. Обнаружились провода, платы - множество сложных и уязвимых узлов. Он резал, перерезал, царапал с веселым безразличием... но ничего не случилось. Все было мертво и отключено.

Рик испугался от того, что почувствовал, что дрожит. Он нагнулся и подхватил Стивена как раз из-под набежавшей мутной воды. Потом, в отчаянии огляделся. Все корни были под водой. Все корни были под водой, но кругом было много дерева - дерева, которое можно было скрести и резать. Но где резать? Где скрести?

Стивен продолжал орать и его крошечная ручка ухватилась за ухо взрослого. В голосе ребенка было настоящее отчаяние, как будто он понял, что положение все больше ухудшается. Его беспокойство удваивало панику Рика.