Кольца вероятности

Если у меня на запястье радиоактивный ожог...

Я чуть не взвыл, опомнившись только в последний момент – не годится будить Ольгу. Или все же...

Эта зараза, должно быть, все еще у меня в квартире! Ах ты!..

Я подскочил как ошпаренный, пулей вылетев из ванной, и бросился на поиски. Браслет. Проклятый браслет. Куда же он закатился? На кресле его не было, под столом тоже. Я лихорадочно ползал по полу, заглянул даже под кровать. Однако его нигде не было.

А если его взяла Ольга?

Подскочив к кровати, я схватил жену за плечи и легонько встряхнул.

– Оля. Оля, проснись!

– М?.. Тоша...

– Оля! Оленька!

– А? Что? Что случилось, Антон?

– Оля, где браслет?

– Какой еще браслет?.. Антон, сколько времени? Ты с ума сошел? Рано же еще! Спи...

– Оля! Браслет! Помнишь, тот самый, который ты нашла? Оля, ответь, ну, пожалуйста, где он?

Ольга посмотрела на меня так, что даже я сам начал сомневаться в своем здравом рассудке. Конечно же трудно вообразить себе нормального человека, который с воплем и диким взглядом будит ни свет ни заря жену, требуя какой-то браслет.

– Не знаю. Не видела... – Ольга зевнула и потянулась. Тоненькая ночная рубашка натянулась, охватывая восхитительные округлости. В другое время я бы обязательно заинтересовался, но не сейчас. – Тоша, еще рано. Давай спи.

Какой там, спи! Сна уже ни в одном глазу. Я взглянул на часы. Десять минут седьмого.

Рано. Еще рано...

Периодически поглядывая на часы и смоля сигарету за сигаретой, я просидел на кухне до половины восьмого, положив пострадавшую руку на стол и мрачно уставившись на опухшее запястье. Боли не было. Только слабый зуд.

Когда в комнате затарахтел будильник и появилась позевывающая Ольга, я отмахнулся от ее вопросов, погруженный в свои невеселые думы.

– Да нет, все нормально. Ничего не случилось. Все хорошо, Оля.

– Тоша, ну... Антон... Фу, накурил. Хоть топор вешай... И все-таки: что случилось?

– Все в порядке.

Ольга, конечно, не поверила, но расспросы прекратила. Дергаясь как на иголках, я не отрываясь смотрел на часы. Чертова секундная стрелка, кажется, совсем уснула.

На проходной городских энергосетей, где я, собственно, и работал, еще с советских времен висело электронное табло счетчика Гейгера. Зачем там находился измеритель радиационного фона, я не знаю. Наверное, для того же, что и старое бомбоубежище под одним из цехов. Третья мировая война и все такое. Раньше я никогда этим прибором не интересовался, но сейчас...

Незадолго до восьми я влетел на проходную и, взобравшись с ногами на стул, под взглядами обалдевших охранников сунул левую руку прямо к этому древнему агрегату.

Чего я ожидал? Наверное, истошного писка и заметавшихся по шкале чисел. Но счетчик на меня совершенно не прореагировал. Он продолжал лениво пощелкивать, отображая обычный повседневный фон. Означало ли это, что моя рука поражена не радиацией?

Как бы то ни было, но я смог хотя бы перевести дух.

– Тоха? Ты чего это?

– Привет, Медведь. – Спрыгнув на пол, я поздоровался с Валеркой. Прозвище Медведь удивительно подходило к нему. Раньше про таких говорили: косая сажень в плечах. Не знаю, мог ли он сломать подкову в кулаке – ни разу не видел, но гвозди пальцами гнуть – запросто. В энергосетях он работал в охране, что и неудивительно – не по крышам же ему лазить. Такого ни один столб не выдержит.

– Тоха, ты же вроде бы в отпуске? Или вызывали?

– Да нет... Слушай, а эта штука еще работает?

Валерка с усмешкой посмотрел на пощелкивающий прибор:

– А ты не видишь, что ли? Вроде бы щелкает.

– Мм... Я не знаю. Может быть, это просто бутафория. Для того чтобы не вводить в панику рабочих в случае радиации.

– Какой еще утечки? – фыркнул Валерка-Медведь. – Из трансформаторной будки, что ли?

– Ладно-ладно, шутник. Ну бывай, мне пора.

Я повернулся и пошел к двери, ожидая услышать вслед какую-нибудь очередную плоскую шуточку. И не ошибся.

– Антон, а ты, часом, плутонием не приторговываешь? Может, в долю возьмешь?

Вымученно усмехнувшись, я выскользнул за дверь. Достал уже меня Медведь со своими приколами.

В больнице, как всегда, было полно народу. Больные и хворые толпами осаждали кабинеты. Врачи корябали в медицинских карточках нечто загадочное и выписывали многочисленные рецепты своим непонятным почерком. Меня всегда разбирало любопытство: неразборчивость письма – обязательный элемент в работе врача или нет?

Просидев почти час в очереди, я наконец смог пробиться в кабинет. Пожилой врач, задав несколько вопросов и задумчиво прощупав опухоль на моем запястье, хмыкнул и отослал меня на рентген, предписав зайти попозже.

Я просидел около рентгеновского кабинета почти полдня, безразлично наблюдая за снующими по коридорам пациентами. Висящие на стене часы показывали уже четвертый час, когда выглянувшая из потайной комнатки рентгенолога медсестра поманила меня пальцем:

– Дружок, а ты нам случайно голову не морочишь?

После этого вопроса я впал в ступор и смог только вяло спросить:

– А?

– Смотри сюда.

Я уставился на снимок. И лучше бы я этого не видел.

Глава 2

Это безумие! Этого не могло быть, но это было.

– Странно, не вижу никакого шрама. Никаких следов на коже. И как же оно попало туда?

Вопрос был риторический и не требовал ответа – пожилой доктор беседовал сам с собой, озабоченно прощупывая мою опухоль. Но я все же ответил:

– Понятия не имею.

– И когда это началось? В смысле, когда вы почувствовали боль?

– Она не болит, только зуд какой-то неприятный. А когда началось... Да только вчера ничего не было, ни опухоли, ни этой железяки.

Конечно же врач мне не поверил. Я и сам себе верил с трудом. Как? Кто может объяснить мне, как эта металлическая штуковина пролезла внутрь? Сквозь кожу?

Да-да. Этот чертов браслет находился внутри моего тела. Внутри руки! Понятно теперь, почему я никак не мог найти его сегодня утром. Подумать только, я ползал по полу в поисках той штуки, которая все это время скрывалась под моей бренной оболочкой. Проклятый браслетик! Рентгеновский снимок лежал на столе передо мной, и на нем отчетливо просматривались немного размытые контуры какого-то металлического образования, охватывающего кольцом кости запястья.

Я чувствовал себя как во сне. Нет! Нет, этого не может быть! Мысли беспорядочно роились в голове, смешиваясь и затмевая спутанные остатки моего сознания. Врач что-то писал, бормоча себе под нос какие-то специфические докторские словечки. Он уже выписал мне направление на анализ мочи и теперь, кажется, желал узнать все о моей крови.

Конечно же, я ничего не рассказывал о своей находке и о том, как она непостижимым образом за одну ночь пробралась внутрь моего тела, не оставив на коже ни малейшего следа. Если бы я поведал этому добродушному человеку свою историю, то уже через две минуты держал бы в руках направление к психиатру, а за моей спиной стояли бы здоровенные санитары со смирительной рубашкой наготове.

– Док, скажите мне, можно ли как-нибудь вытащить эту штуку?

Врач поднял голову и, поправив очки, уставился на меня как на некую диковинку.

– Ну, я бы сказал, что это, конечно, возможно, но...

– Но?

– Но я вижу только один путь – хирургическое вмешательство. – Я поморщился, и, глядя на мое постное лицо, врач согласно кивнул. – Вот именно. Операция. Иного пути я не нахожу... И все-таки... Простите мое любопытство, но что это такое?

– Не знаю. – Мне оставалось только вздохнуть и смириться. Что я и сделал. – Не знаю.

– Хм... Я даю вам направления на анализы крови и мочи. Также необходимо сделать еще несколько снимков. И вы должны заглянуть ко мне в четверг.

Выйдя из больницы, я первым делом швырнул полученные от недоуменно пожимающих плечами врачей бумажки в ближайшую урну. Не буду я сдавать никакие анализы и делать снимки, не пойду я на прием к этому добренькому доктору. Какой смысл? Мне все уже и так ясно.