Люди в стенах

Он посмотрел мимо корчащейся фигуры Оттили туда, где, окруженный своим отрядом, стоял его дядя, чуть слева от Тронного Холма. Томас Уничтожитель Ловушек смотрел на Оттили и улыбался во весь рот. «Что его так рассмешило? — подумал Эрик с отчаяньем. — Неужели для него не существует ничего святого? Разве он не понимает, насколько важно для будущего Эрика, чтобы его предсказание можно было прочесть, чтобы он получил имя, которым можно было бы гордиться? Что смешного в судорогах Оттили, если она пытается родить будущее Эрика? Он вдруг осознал, что Оттили начала произносить членораздельные звуки. Юноша напряг слух и вслушался. Вот наконец-то. Вот кто он на самом деле. Кем он будет всю свою оставшуюся жизнь.

— Трижды, — пробормотала Оттили. Ее голос постепенно становился все более чистым и громким, — трижды наши предки назвали Эрику его имя. Три раза повторили они его. Тремя разными способами призвали они его стать тем, что необходимо от него их науке. И вы все слышали это, и я слышала это, и Эрик тоже слышал это.

«Которое же, — задумался Эрик, — в котором из многих странных магических утверждений содержалось его имя и дело его жизни?» Он ждал, пока Прорицательница произнесет его. Он почти перестал дышать. Тело Оттили расслабилось, руки повисли вдоль туловища, и она заговорила резким властным голосом, уставившись в стену убежища, где было показано предсказание.

— Экспозиметр, который открывает глаза, — сказала наука предков, — напомнила она всем. — И электронный глаз, который производит настройку фокуса. И «Вы будете видеть дальше, видеть четче и заплатите меньше» сказала нам показывающая машина об Эрике. Нельзя ошибиться в том, чего хотят от Эрика наши предки, чем он должен стать, если мы будем наносить ответный удар Чудовищам и отвоевывать Землю, которая по праву принадлежит нам. Спасибо показывающей машине, спасибо каждому из предков в отдельности и всем вместе! По крайней мере, предсказание оказалось однозначным. Но каким именно?

Теперь Оттили Прорицательница, Оттили Предсказательница Судьбы повернулась к нему, к тому месту, где он стоял один, отдельно от всего остального, застывшего в ожидании Человечества. Он выпрямился и напряженно замер, ожидая приговора.

— Эрик, — сказала она. — Эрик Единственный, Эрик Одиночка, теперь ты отправишься на свою кражу. Если ты добьешься успеха и вернешься живым, ты станешь мужчиной. А став мужчиной, ты больше не будешь называться Эриком Единственным, тебя будут звать Эриком Глазом, Эриком Разведчиком, Эриком, который отыскивает путь для Человечества своим открытым глазом, своим дальше видящим, четче видящим, глазом. Ибо таково слово предков, и вы все слышали его.

Наконец, Эрик мог глубоко вдохнуть, что он и сделал вместе со всем Человечеством, которое, как и он, не дыша внимало словам Оттили. Эрик Глаз

— вот чем он должен стать! Если он добьется успеха… и если он останется в живых. Эрик Глаз. Эрик Разведчик. Теперь он знал все о себе. Полученное имя неизменно на все времена. Это хорошее имя и хорошее дело. Ему очень повезло. Рита Хранительница Записей и ее дочь Гарриэт Рассказчица Истории откатили показывающую машину назад, на ее привычное священное место в нишу за Тронным Холмом. Несмотря на религиозный характер действия, в котором она принимала участие, молодая женщина не могла отвести от Эрика глаз. Он теперь влиятельное лицо, по крайней мере, будет им, когда вернется. Другие молодые и достигшие брачного возраста женщины, он это заметил, смотрели на него так же. Эрик принялся ходить по кругу перед Человечеством, его походка становилась все более и более уверенной. Он ждал появления Оттили, теперь уже не в роли Прорицательницы, а снова в роли Первой Жены Вождя, которая займет свое законное место во главе Общества Женщин, ждал, чтобы начать песню.

Юноша откинул голову, развел руки и, с гордым видом, притопывая, начал танцевать перед Человечеством. Он вертелся, описывая большие круги, высоко подпрыгивал, энергично двигая руками и ногами. И танцуя, он запел свою песню. Это была песня гордости, распиравшей его грудь, песня величия будущего воина, песня человека, уверенного в себе. Он пел обещание своим товарищам:

Я — Эрик Глаз, Эрик Открытый Глаз, Эрик Видящий Дальше, Видящий Четче.

Эрик Разведчик, Эрик, который находит и показывает путь.

Вы заблудились в незнакомом месте?

Я покажу вам дорогу к вашему дому.

Убежище разветвляется на слишком много коридоров?

Я выберу лучший, и Человечество пойдет по нему к безопасности.

Поблизости враги, скрытые ловушки, немыслимые опасности?

Я увижу их и предупрежу о них вовремя.

Я буду идти впереди отряда воинов и все разведывать для них.

И они будут уверены в победе, и они победят.

Потому что у них есть Эрик Разведчик, Который ведет их за собой и показывает верный путь!

Так он пел, танцуя перед Человечеством под огромными лампами в огромном центральном убежище. Он пел о своей миссии, как совсем недавно во время своего посвящения Рой Бегун пел о легкости и скорости, которыми он овладеет; как задолго до этого пел его дядя Томас о зарождавшейся в нем способности обнаруживать и обезвреживать ловушки; как когда-то его отец пел о кражах, которые он совершит, о кладовых, которые он опустошит ради блага Человечества. Он пел, прыгал и кружился, и все Человечество наблюдало за ним, отбивая ритм ногами и руками, и служило хором, сопровождавшим его триумф. Затем Франклин Отец Многих Воров издал звук, похожий на громкое хрюканье. Шум прекратился. Эрик остановился дрожа, все его тело было абсолютно мокрым, ноги и руки подергивались.

— Это то, что сбудется, — проговорил Франклин, — когда кража будет совершена. Но сначала — сначала кража. Всегда зрелости предшествует кража. Теперь давай поговорим о твоей краже.

— Я пойду в самое логово Чудовищ, — гордо объявил Эрик, глядя на вождя с высоко поднятой головой. — Я отправлюсь в их логово один, помощником мне будет только мое оружие, как и полагается воину. Я украду у них, как бы опасно это ни было, что бы мне ни угрожало. И то, что я украду, я принесу для пользы и наслаждения Человечества.

Франклин кивнул и ответил согласно ритуалу.

— Это хорошо, это сказано, как сказал бы настоящий воин. Что ты обещаешь украсть у Чудовищ? Для своей первой кражи ты должен дать обещание заранее и выполнить, выполнить его в точности.

Вот они и подошли к главному. Эрик взглянул на своего дядю, словно ожидая поддержки. Томас Уничтожитель Ловушек смотрел в другую сторону. Эрик облизал губы. Ладно, может, все еще обойдется. В конце концов, юноша, отправляющийся на свою первую кражу, имеет полную свободу выбора.

— Я обещаю совершить кражу третьей категории, — заявил он слегка дрожащим голосом.

Реакция была гораздо более сильной, чем он предполагал. Франклин Отец Многих Воров дико завопил, спрыгнул с Тронного Холма и некоторое время стоял, глядя на Эрика, с открытым ртом. Его огромный живот и жирные руки тряслись от изумления.

— Ты сказал «Третья категория»? Третья?

Эрик, теперь действительно испугавшись, кивнул.

Франклин повернулся к Оттили, Первой Жене Вождя. Они оба стали всматриваться в ряды воинов, туда, где, окруженный своим отрядом, стоял Томас Уничтожитель Ловушек, по виду явно безразличный к только что прозвучавшей сенсации.

— Как это понять, Томас? — требовательно спросил Франклин, забыв о ритуале и формальных вопросах. — Что ты хочешь вытянуть? Что это за штуковина третьей категории, которую ты задумал заполучить?

Томас Уничтожитель Ловушек посмотрел на него ласковым взглядом.

— Что я задумал? Я ничего не задумал. Мальчик сам имеет право выбрать категорию. Если он хочет совершить кражу третьей категории, ну что ж, это его дело. Причем здесь я?

Вождь смотрел на него еще несколько мгновений. Затем резко повернулся назад к Эрику и бросил коротко:

— Хорошо. Ты сделал выбор. Пусть будет третья категория. Теперь давайте переходить к празднеству.

Каким-то непонятным образом все для Эрика было испорчено. Праздничный пир, предшествующий первой краже, — как он его ждал! Но он оказался втянутым во что-то непонятное, тайно происходящее в Человечестве, что-то опасное и дурное. Вождь, очевидно, считал его виновником создавшейся ситуации. Обычно посвящаемый, которому предстояло вот-вот отправиться на свою первую кражу, был в фокусе всех разговоров, в то время как Человечество вкушало пищу в центральном убежище, женщины теснились с одной стороны, мужчины с другой, дети по обоим концам, где поменьше света. Но на протяжении этой трапезы вождь обратился к Эрику только с самыми необходимыми ритуальными замечаниями. Его глаза не переставали бегать от Эрика к Томасу Уничтожителю Ловушек.