Бандиты и мандаты

-- Определенно решусь, если мы немедленно не тронемся в путь, -- заверил его Ретиф.

-- Ну хорошо, -- вздохнул Фим. -- Похоже, деваться мне некуда. Вернее, это тебе некуда деваться. Шагай вперед, пленник. Остается только надеяться, что Его Неистовство нынче в добром расположении. Иначе он вздернет тебя на дыбу и ты ему мигом все выложишь!

4

Несколько дюжин здоровенных мужиков, лениво слонявшихся вокруг общего кухонного котла или валявшихся в тени полосатого навеса, натянутого между деревьями, с умеренным интересом взирали на появление ехавшего на битне Ретифа и следующего за ним Фим Глупа верхом на топтуне. Фим ел одинокого землянина глазами, покрикивая на него, чтобы тот поторапливался.

-- Тпру, проходимец, приехали! -- проревел он. -- Слезай и жди, пока я не получу указаний Его Неистовства сразу ли нам тебя порешить или малость позабавиться, пока ты еще жив!

-- Эй, что это за чудище, Глуп? -- гаркнул большой, нескладный разбойник, когда Ретиф соскочил с седла. -- Не иначе, как чужестранец?

-- Ясное дело, не оберонец, -- высказался другой. -Может это двуглазая разновидность пятиглазых?

-- Отвалите от него, душегубы! -- взревел Фим. -- Прочь с дороги! Я словил этого земляка, чтобы развлечь великого Гордуна его нахальными речами!

-- Нахальными речами, надо же! Я и твоими-то сыт по горло, Глуп! Вот не сойти мне с этого места, если я сей минут не зарублю эту тварь! -- и произнесший такие слова великан рванул из-за пояса абордажную саблю, так что сталь взвизгнула, будто по ней прошлись оселком.

-- Остановись, Зуб Жуковатый! -- взревел гороподобный громиль, облаченный в замызганную желтую хламиду. -- Скука же у нас в становище смертная. Может, этот уродец сначала потешит нас каким-нибудь фокусом, а уж потом мы ему горло и перережем?

-- Что у вас тут за ор? -- прорезал общий гомон уже знакомый Ретифу баритон. Высокий громиль, обвязанный красным кушаком, проталкивался сквозь толпу, расступавшуюся перед ним с недовольным ропотом. Когда взгляд его, наконец, уперлся в Ретифа, он резко остановился.

-- Сдается мне, сударик, -- сказал он, -- что я тебя уже где-то видел.

-- Да, приходилось встречаться, -- признал Ретиф.

-- Хотя вообще-то все вы, земели, для меня на одно лицо... -- Дир Багрец неуверенно поскреб пальцем челюсть. -Вроде бы на Кондитерской улице дело было...

-- Совершенно верно.

-- А-а! Вспомнил! -- Дир Багрец хлопнул Ретифа по плечу. -- Мы же с тобой пили вместе! Ну, братва, -- обратился он к разбойникам, -- и вмазал же мне этот земляк, что твой топтун лягнул, хотя убейте меня, не припомню, в чем у нас там дело было. Как, говоришь, тебя прозывают, сударик?

-- Ретиф. Рад, что у тебя такая хорошая память, Дир Багрец, тем более, что твои соотечественники как раз обсуждали каким способом лучше всего избавить меня от всех моих горестей.

-- Да что ты? -- Дир Багрец угрожающе поглядел вокруг, положив руку на эфес своего ятагана. -- Никто не смеет убивать моих собутыльников, кроме меня самого, зарубите это себе на носу, ласковые мои!

И он вновь повернулся к Ретифу.

-- Слушай, а ты часом не мог бы еще разок угостить меня тем же самым?

-- Я свое угощение берегу для особых случаев, -- ответил Ретиф.

-- Да какой же тебе еще случай? Как-никак, а я отогнал от тебя, хоть и ненадолго, этих свистунов, -- ведь они бы тебя на куски разорвали.

-- Мы это отпразднуем несколько позже, -- сказал Ретиф. -- А сейчас я предпочел бы коротко переговорить с Его Неистовством.

-- Если я использую мое влияние, чтобы свести тебя с ним, ты мне потом еще чего-нибудь покажешь?

-- Если дела пойдут обычным порядком, -- ответил Ретиф, -- ты, я думаю, можешь на это твердо надеяться.

-- Ну, тогда пойдем, Дир Тиф. Посмотрим, что я смогу для тебя сделать.

5

Развалясь в гамаке, висящем под многоцветным балдахином, Гордун Неучтивый безразлично взирал на Ретифа, пока Дир Багрец объяснял кто это такой. Гордун представлял собой огромного, значительно превосходящего ростом среднего своего соплеменника громиля, с тучных телес которого пышными складками спадало расшитое стеклярусом одеяние. Слушая, он выбирал большие зеленые ягоды из стоявшей у него под локтем серебряной с волнистыми краями чаши, осыпал их, потрясая золотой солонкой, экзотическими солями и кидал себе в рот.

-- И что же? -- наконец буркнул он, сплюнув набок семечки. -- Чего ради ты прерываешь мои медитации подобными пустяками? Избавься от этого существа любым способом, какой тебя позабавит, Багрец, -- но сохрани его голову. Я насажу ее на пику и отправлю вождю земляков -- в подарочной обертке, разумеется.

Дир Багрец почесал у себя под ребрами и кивнул.

-- Выходит, не сварили вы с ним каши, Ретиф, -- с оттенком слабого сожаления сказал он. -- Ну, пошли...

-- Не хотелось бы портить вам удовольствие, Ваше Неистовство, -- сказал Ретиф, -- но Посол Гвоздуодер разрешает отрывать своим подчиненным головы только по вторникам, на утреннем Совещании сотрудников.

-- На Совещании сотрудников? -- громко удивился Гордун. -- Это что же, вроде как пирушка охотников с подачей цельного зверя на вертеле?

-- Очень на то похоже, -- согласился Ретиф. -- Время от времени там спускают шкуру с одного-дипломатов, а затем поджаривают их на медленном огне.

-- Хмм, -- Гордун ненадолго задумался. -- Может, и мне стоит завести здесь такой обычай. Как-то обидно отставать от новейших веяний, возникающих в правительственных кругах.

-- Именно в этой связи, -- произнес Ретиф, протягивая жесткий коричневатый пакет, содержащий приглашение на прием, -Его Превосходительство Чрезвычайный Посол и Полномочный Министр Земли просил меня передать вам наилучшие пожелания и вручить настоящее приглашение.

-- Да? А чего это такое? -- Гордун с опаской пощупал документ.

-- Посол Гвоздуодер просит оказать ему честь и прибыть на церемониальный прием по случаю окончания выборов.

-- Церемониальный прием? -- Гордун нервно заерзал, отчего гамак принялся раскачиваться, угрожая вывалить его наземь. -- И что же у вас там за церемонии?

-- Просто небольшие полуофициальные встречи родственных душ, позволяющие всем пощеголять нарядами и лично обменяться завуалированными оскорблениями.

-- Фа! Это у вас турниры такие? Нет, мне подавай хорошую рукопашную, чтобы кишки наружу, тогда я хоть каждый день готов со всем моим удовольствием!

-- А это уже потом, -- сказал Ретиф, -- это называется "не зайдете ли после приема ко мне домой пропустить по рюмочке?".

-- Звучит угрозжающе, -- пробормотал Гордун. -- Возможно ли, чтобы вы, земляки, оказались куда свирепей, нежели я полагал?

-- Вот еще! -- вмешался Дир Багрец. -- Да я сам нынче утром раскидал с полдюжины этих чужаков, когда они не захотели пустить меня в деревенскую лавку за грогом.

-- Правда? -- зевнул Гордун. -- Жаль. А я уж было решил, что подвернулось нечто занятное.

Он отодрал уголок тисненого золотом приглашения и поковырял им в зубах, извлекая застрявшую между ними ягодную кожицу.

-- Вот что, Багрец, валил бы ты лучше отсюда, если, конечно, ты не претендуешь на главную роль в первом моем Совещании сотрудников.

-- Пошли, земляк, -- пророкотал обладатель красного кушака, протягивая руку к Ретифу. -- Я как раз припомнил из вчерашней гулянки кое-что, до сей поры от меня ускользавшее.

-- Похоже, -- сказал Ретиф, -- настало время для той затрещины, которую я тебе обещал.

И подступив к Дир Багрецу, он, словно сваю вколачивая, вбил оба кулака под ребра гиганта, добавив для верности правой в челюсть, пока Багрец, сложившись пополам, проплывал мимо него на пол.

-- Эй, эй! -- взревел Гордун. -- Так-то ты платишь за мое гостеприимство? -- Он уставился на своего лежащего без признаков жизни приспешника. -- Вставай, Дир Багрец, не отлынивай, отомсти за мою поруганную честь!

Дир Багрец застонал, дернул ногой, всхрапнул и снова замер.