Искатель. 1997. Выпуск №3

— Оставьте! Вы знакомы хоть с одним человеком в нашей забытой Богом стране, который выполняет законы? Нет! А вы об инструкциях! В милиции скажут спасибо, если вы добьетесь успеха.

— Но если я сделаю неверный шаг, они меня с радостью засадят.

Банкир внимательно посмотрел на Фризе:

— Мне рекомендовали вас как человека, хорошо просчитывающего свои действия.

— Кто, если не секрет?

— Козловский. Председатель Московского Энского банка.

Фризе не смог сдержать улыбки. Вот уж когда он накуролесил, так это работая на Козловского! И самому клиенту доставил немало неприятных минут. А поди ж ты! Не обиделся Козлик, не злопыхает. Победителей не судят.

— Я заплачу вам по самой высшей ставке, — продолжал банкир. Он недовольно поморщился. — Я сморозил глупость? Какие тут могут быть ставки?

Фризе промолчал. Но Антонову и не надо было задавать никаких вопросов. Он все схватывал с лета.

— Ничего криминального в том задании, что выполнял Леонид, не было. Не сомневайтесь. Допускаю — оно может показаться вам странным, а вся моя затея никчемной. Тогда посчитайте ее чудачеством и забудьте. К смерти Павлова это отношение не имеет.

Владимир заметил, что банкир только пригубил чашечку с кофе, а пить не стал.

— Последние годы я надиктовываю на магнитофон свои воспоминания. Не все подряд. Только то, что кажется мне особенно интересным. Мне самому! — Для убедительности он постучал себя по груди. — Вспоминаю встречи с колоритными людьми, забавные случаи. Приключения во время поездок по белу свету. Мое вольное или невольное участие в событиях, которые нынче причислены к историческим.

— Однажды я не поленился и перечитал свои заметки. — Антонов улыбнулся. — Знаете, получилось неплохо. Звучит самонадеянно? Согласен. Хорошо ли, худо, но это будет моя книга! И мне пришла в голову мысль добавить в нее главу с предках. В молодости о дедах и прадедах не вспоминаешь. А потом уже спросить о них не у кого. Знаю, конечно, кем были деды и бабушки, но все приблизительно, недостоверно.

Полгода назад я пригласил студентку и поручил ей порыться в архивах, поискать документальные подтверждения семейным преданиям. Мне казалось, что девушка, ее зовут Лена Стольникова, отнеслась к работе очень серьезно. Съездила в Питер, в Исторический архив, начала заниматься в московских архивах. А через месяц внезапно потеряла к моим предкам всякий интерес и исчезла с моего горизонта.

— На какое-то время работа застопорилась, — продолжал Антонов. — А месяц назад я нанял опытного журналиста Леню Павлова. Продолжить поиск. Договорились — коли приглянемся друг другу, я дам ему хорошее место в своем издательстве.

— А как же со студенткой? Архив — не Бермудский треугольник. Было расследование?

— Не знаю. Я поставил в известность милицию. Мне сказали, что пока оснований для объявлений всероссийского розыска нет. Что иногда молодых девушек одолевает страсть к путешествиям. Остряки! Они много чего наговорили. Но Стольникова так и не нашлась!

Фризе показалось, что Антонову почему-то не хочется вдаваться в подробности. Его глаза стали похожи на маленькие кусочки льда.

— Вы хотите, чтобы я расследовал убийство Павлова?

— Да. Кроме всего прочего, меня раздражает тот факт, что с моим именем связан трагический случай.

«Вот где собака зарыта! — подумал Фризе. — Дело не в маме убитого журналиста! Не в желании покарать убийцу, а в том, что на мундире уважаемого банкира появилось пятнышко. Убит литературный секретарь, и, пока в деле не поставлена точка, пересудам и гипотезам в печати несть числа. Тем более что Павлов когда-то работал в газете».

— А прокуратура? Милиция? Продолжают расследование?

Антонов посмотрел на Владимира с иронией. Слегка поднял плечи:

— По долгу службы, по долгу службы. А вы займетесь этим за большие, зa очень большие деньги.

— Следователь не рассказывал вам о своих «успехах»?

— У них имелась одна версия. Как нынче говорят, «кавказский след». Последнее время уволенный из газеты Павлов торговал спиртными напитками. В ларьке. Задолжал большую сумму хозяину. Кавказцу.

— За неуплату долгов расправляются сурово.

— Тут другое. Следователь выяснил — хозяин Павлову долг простил. Мать Леонида подтвердила. Долг-то простил, но потребовал информацию о том, как идут дела в моем банке. Какую информацию хотел он получить — неизвестно. Павлов был человеком щепетильным и никогда бы не согласился шпионить. Об этом и говорить смешно! Да он же никак и не связан с банком. Даже не бывал здесь. Мы встречались у меня дома.

— Кавказец, естественно, все отрицает?

— Клянется, что уважал покойного, как брата. Называл джигитом.

— И алиби у него железное?

Банкир безнадежно махнул рукой.

За эти полчаса, что они беседовали, Фризе колебался — браться ему за дело или отказать Антонову. Предлог для отказа выглядел убедительно: частный детектив не имеет права расследовать убийство.

Но теперь Владимир почувствовал острый интерес к делу. А спроси его, что стало причиной, — он не смог бы ответить

Предчувствие удачи?

Желание утереть нос коллегам из прокуратуры?

Может быть, и то, и другое, и третье. А может быть, проснулся азарт ищейки, которой скомандовали взять след.

Фризе принял решение и даже прикинул, как можно обойти официальные запреты.

— Поручите мне работу в архивах. Ту, которой занимался ваш литературный секретарь.

— Шутите? Опытному сыщику рыться в архивной пыли? Мне обещали и издательстве подыскать нового паренька.

— Это единственный способ обойти ведомственные преграды. У меня будет основание поинтересоваться работой Павлова. Его успехами. Выяснить, где его записи?

— Вы считаете, что это хороший ход?

— Боитесь доверить мне семейные тайны? Архивы иногда преподносят сюрпризы.

— Никаких тайн у меня нет. И если вы закончите поиски, начатые Павловым…

— И Стольниковой, — добавил Фризе.

— …Я только скажу спасибо. Вам приходилось работать в архиве?

— В студенческие годы. Сомневаетесь, подхожу ли на роль архивной мыши?

Антонов скользнул взглядом по фигуре Владимира и улыбнулся.

— Не беспокойтесь, — ободрил его Фризе. — Я умею казаться маленьким и робким.

Дверь кабинета бесшумно отворилась, и вошел высокий светловолосый юноша в тельняшке и черных джинсах. Рукава у тельняшки были отрезаны. Не требовалось особой наблюдательности, чтобы разглядеть в нем последователя Арнольда Шварценеггера. Мышцы у парня были явно накачаны.

Юноша слегка поклонился Фризе и взглянул на Антонова. Тот слегка приподнял брови:

— Четыре?

— В общем-то да. Ты же знаешь, французский — это не мой язык.

— В общем-то знаю. Но аплодисментов не жди. Познакомься. Это Владимир Петрович, известный сыщик. Мой внук Саша.

Особого интереса у молодого человека рекомендация Антонова не вызвала. Тем не менее Фризе удостоился рукопожатия. Саша сильно сдавил его ладонь.

Секунды хватило на то, чтобы юноша понял: в этом единоборстве ему славы не снискать. Он тут же ослабил хватку. Лицо расплылось в улыбке.

— Качаетесь?

— Жизнь заставляет.

— Ага. И меня тоже. Вы на «Динамо» тренируетесь? В своей фирме? Александр многозначительно взглянул на Виктора Сергеевича.

— Нет. В подвальчике соседнего дома.

— Да?!

— Алекс! Ты не принесешь нам лед и соки? — спросил Антонов.

— Принесу. Вы какой сок любите? — спросил Александр у гостя.

Больше всего Фризе любил сок из боровички, ягоды наподобие нашей голубики, но побоялся огорчить парня. Такой сок в России большая редкость. На втором месте у него стоял сок грейпфрута. Его Владимир и назвал.

— Грейпфрутовый?! Это и мой любимый.

Юноша выразительно посмотрел на Антонова. Наверное, у них были разные пристрастия. И в отношении накачивания мышц. И в отношении соков тоже.

— Такой верзила вымахал, — сообщил Антонов, когда парень скрылся за маленькой дверью. Фризе догадался, что там у банкира комната отдыха. — Недавно… — Он хотел еще что-то сказать о внуке, но передумал и поднялся с кресла. Молча пересек кабинет, открыл бар, битком набитый бутылками со спиртным. Несколько секунд обозревал пестрое бутылочное воинство, потом взял в руку бутылку «Бурбона» и показал Фризе.