Вечная Любовь

Когда-то был штурм теплового барьера, сверхзвукового барьера.

Когда-то будет время штурма барьера смерти. Но кто это сделает и как...

А сейчас - лишь предисловье к судьбе. И время стать самим собой. И жизнь замечательна, несмотря ни на что, и во всем скрыта тайна, и мир прекрасен, и разве он может быть другим?

Почему же он выглядит таким серым? Он кем-то заколдован. И благородные рыцари стали скучными инженерами, принцессы - простыми продавщицами, дворцы бетонными пятиэтажками, неземная мудрость - контрольными по геометрии...

Кто же его заколдовал?.. и когда? И для чего?..

Но когда-нибудь появится вдруг в жизни моей Прекрасная Незнакомка, Грациозная Фея, принцесса Мелисента из королевства Пирадор, и тогда... И тогда вдруг жизнь моя обретет высший смысл, и весь этот мир будет расколдован...

Еще только февраль. Еще деревья спят под снежной тяжестью... Еще клубятся белые метели... И все придет, обязательно придет - не этой весной, так следующей, и ворвется внезапно и ослепительно.

Через несколько мгновений уже звенит звонок. Одноклассники вваливаются в кабинет: обычная сутолока перед уроком. Кто-то за кем-то гоняется, кто-то собрался в кружок - посплетничать, кто-то рассказывает анекдоты... Все как всегда.

Вот и Зосимова. Снова убеждать начнет...

- А, герой нашего времени - граф Орлов и сопровождающее его лицо прибыли-с.

- Совершенно справедливо изволили заметить: граф Орлов прибыл.

- Мне надо с тобой поговорить.

- Зачем? Я и так знаю, что ты хочешь мне сказать.

- Что же?

- Что мне нельзя бесконечно уклоняться от вступления в комсомол, и как один из лучших учеников нашей школы я давно уже должен осознать...

- Как тебе не надоест юродствовать? У тебя столько прогулов, опозданий, уходов с уроков! Вот почему ты сегодня, тем более, с отстающим Труфановым, которому надо учиться, учиться...

- ...и учиться...

- Да. И учиться... не были на уроках, а пришли только на классный час?

- Мы пришли на классный час, чтобы получить грамоту. А до этого организовывали сбор средств в помощь детям героического Вьетнама.

- И где это вы организовывали?

- В подшефном детском саду.

- Хватит, Орлов! Дошутился...

- А что я сказал такого глупого? Детей нужно еще с детского сада воспитывать в духе пролетарского интернационализма.

- Да ты пойми - ведь если ты не вступишь в комсомол, тебя же ни в один институт не возьмут, и в партию не примут.

- А без партбилета ты нигде карьеру не сделаешь - ни в науке, ни в искусстве, - ехидно добавил оруженосец.

- А я не карьерист и не лицемер, чтобы вступать в комсомол ради карьеры, и вообще, что касается науки, то я уж тогда поступлю в кремлевское ремесленное училище Благородных Сирот...

Но в кабинет уже вошла Анастасия Петровна, а проще Настя, и Зосимова отвлеклась не нее.

- Ладно, друзья, хватит шуметь. Нам необходимо решить массу вопросов.

Ее голос тонет в шуме толпы. Настя ударяет кулаком по столу:

- А ну замолчите, скотины! У меня от вас мозг болит! Как начну по одному выкидывать, и без родителей не появитесь.

Последние слова прогремели в гробовой тишине, Настя крутит головой, вздыхает, улыбается:

- Что за люди-звери... По-человечески с ними говоришь - звереют, скотами обзовешь - людьми становятся. Эх, тоска же с вами со всеми зеленая...

Настя помолчала и расслабилась:

- Итак, сообщаю радостную новость: наш Андрей Орлов на областной олимпиаде по математике занял второе место.

- Ура, товарищи! - выкрикнул кто-то.

- Выходи, Орлов, получи заслуженную награду.

Настя жмет руку. Вручает грамоту и томик Лермонтова. Аплодисменты.

- Мало ему, выскочке... - чей-то голос с последних рядов.

Да, конечно, не кто-то один так думает... Но всякий, кто одарен хоть одним талантом, не хочет и не может быть посредственным человеком. И надо привыкать заранее: видимо, всегда и везде кто-то впадет в зависть, кто-то - в ехидство, кто-то - в недоверие... Все это в порядке вещей, в конце-то концов... Всегда так было и везде. А люди, ничем не одаренные, и так несчастны: их жизнь скучна или тяжела, они не способны восхищаться совершенством красивой формулы и шорохом листопада, полифонией Баха и композицией пейзажа. Они несчастны. Простим их великодушно.

Они живут только в одном этом сером мире. Когда на самом деле миров так много. И каждый мир по-своему чудесен и удивителен.

Но почему почти все вокруг живут по такой странной логике? Что это за союз молодежи, если в него должны вступать все поголовно, и никаких других союзов нет? И если поголовно, то он не добровольный, а принудительный, но почему никто об этом не скажет вслух? Потому что вся страна ведет идеологическую борьбу... Но что-то не то в этой борьбе... Почему надо защищать самые прогрессивные на планете идеалы какими-то странными умалчиваниями и логическими противоречиями? Но при этом в таких противоречиях обвинять средневековых инквизиторов?

А сейчас "Голос Америки" рассказывает про какого-то академика Сахарова, который вдруг почему-то отказался работать, и непонятно что с ним случилось дальше, и кому тут верить... Или какой-то Солженицын пять лет назад сбежал на Запад и оказался литературным власовцем. Но если уж он такой незначительный человек, то почему о нем было столько статей и карикатур, и за что ему дали как будто бы Нобелевскую премию?

И что же, в конце концов, за расхождения с Китаем при одной и той же идеологии?

Это какая-то система параллельных миров:

Мир-I: мир гигантов духа Суперстены.

Мир-II: там все торжественно клянутся, заверяют, агитируют и пропагандируют, возвышенно обещают выполнить и перевыполнить, догнать и перегнать, борются за передовые идеалы с буржуазной идеологией и развенчивают...

Мир-III: неизвестный и непонятный мир Запада, где "Битлз" поют с кассеты астронавтам экипажа "Аполлон" на лунной орбите, президент приносит присягу на Библии, папа Римский пишет энциклики на компьютере, и никто в этом не видит никакого противоречия, где какие-то триллеры и террористы взрывают секс-бомбы, миллиардеры колятся наркотиками, а рыцарские ордены собираются в последний крестовый поход...