Клинок Болотника

Болотнику приснился Гудгалф. Он был точь-в-точь как на картине у Телефакста, только костюмчик выглядел более застиранным, а в бороде волшебника проступило чуть больше елочной мишуры. Гудгалф пялился в Малломар - Волшебный Шар Желаний, использовавшийся сейчас в качестве видеотелефона.

- Гудгалф, - ахнул Фолк.

- Это все, что ты хочешь мне сказать?

- Нет, конечно же нет, - зачастил Фолк. - Но Гудгалф, как нужна нам твоя помощь. Что же нам делать без тебя. Зло воспряло у границ...

- Я все знаю. Но теперь это уже выше дело. Вам придется разбираться во всем самим. Я вытянул свой счастливый билет. Кстати, мне на него едва хватило! На мое счастье, появился какой то художник. Он то и подкинул мне деньжат за эксклюзивное право сделать прощальную картину.

Волшебник был явно доволен собой.

- Но Гудгалф! Как нам нужен твой совет...

- Увы. Я поставил на Ольмеруса. Здесь клёвый тотализатор. Дать тебе совет - остаться без выиграша. Кстати, хочешь увидеть своих родственничков болотничков? Смотри!

Тут взору Фолка предстали луга и поля. Прекрасные дворцы и церкви. А кругом - эльфы, эльфы, эльфы... У входа в покрытую замысловатой резьбой и драгоценными камнями церквушку сидели Дилдо, Фрито и Спэм. Они играли в "балду" и унижено просили милостыню. А кругом были эльфы - высокие, надменные, смотревшие на болотников с доброй улыбкой на устах.

Тут опять появился Гудгалф.

- Передача заканчивается, Фолк. Выбери карту, - произнес он, протягивая колоду. - Любую карту.

Тут передача прервалась, и глазам изумленного болотника предстал Рогодаст. Он поднял свой взор и богги уставился в его единственный глаз. Он казался бездонным темным колесом судьбы, на дне которого, подобно тусклому огоньку, билась мысль. Чем он, собственно, и был.

- Это тебе только что звонил Гудгалф? Ладно, я знаю.

- Но как...

- Я Рогодаст Коричневый, - проговорил одноглазый в рясе. - По крайней мере, когда то был им. Но сейчас власть моя уже не та.

Тут из темноты появилась какая-то ужасная птица. Она, шумно захлопав крыльями, опустилась Рогодасту на плечо, изогнула лысую шею и уставилась в глаза богги.

- Не бойся, это Глип, мой стервятник. Ты ведь помнишь, я - покровитель животных и птиц. Для особо тупых болотников поясняю: Рогодаст Коричневый, один из Пяти. Последний волшебник, оставшийся в Нижней Средней Земле. Гудгалф с остальными ушел, Серутана, возможно, убили. Я отался. Помню, приходит ко мне Гудгалф, и говорит:

"Рогодаст, скоро отплывает корабль Кардана-Вездехода на запад. Пошли со мной в Нью-Хэйлен. Подзаработаем там деньжат на проезд, воспользовавшись твоими жуками как жучками в казино, и билет в шляпе".

Фолк начал понимать значение фразы Гудгалфа о счастливом билете.

"Нет, - говорю я. Нет, о красноречивый Гудгалф. Ибо один остаюсь я во всей Нижней Средней Земле. Теперь я монополист, да и за народами этих земель присмотреть надо".

Обрадовался тут Гудгалф и говорит, злорадно так:

"Недаром называют тебя Рогодаст - Простак. Неужели думаешь ты, что сохранишь все, чем владеешь?"

Ну, друг мой, денежки то свои я закапывал в разных местах. И не видел абсолютно никаких причин для беспокойства.

"С чем бы не остался я, - начал было я блефовать, - не променяю я власти над фауной Нижней Средней Земли на жизнь на Западе".

"Дурак ты, - сказал тогда Гудгалф. - Не существует больше Ордена Цветных и Белых (волшебников, разумеется), и теперь потеряешь ты свою силу, и сломается твой посох".

- Так оно, видать, и случилось. Не знаю. Это, - Рогодаст показал две деревяшки, каждая размером по паре футов, изъеденные жучком, - посох Гудгалфа. Этот проходимец увел мой экземпляр!

Фолк открыл было рот для того, чтобы задать волшебнику хотя бы один единственный вопрос, но Рогодаст поднял руку:

- Всему свое время, Фолк, сын Хама. Мы еще встретимся.

Изображение исчезло, но уже через несколько мгновений снова появилось. Это был опять Рогодаст. Он протягивал несколько листков бумаги. Озадаченный Фолк протянул руку и тут же вновь погрузился во тьму.

Утро Фолк встретил с тяжелой от похмелья головой, изжогой и болью, сковавшей все его члены, и даже в самых неожиданных местах. Тут взгляд болотника упал на какие то бумажки, зажатые в его правой руке. Онемевшими пальцами он расправил столь красноречивые улики, и обалдело уставился на них. Это были счета за переговоры. Значит все, что было ночью, было не сон. Губы его сами собой прошептали:

- О Эльбаредт! Этиленгликоль!

И слова эти принесли Фолку долгожданное облегчение.

- Только не здесь! - раздался чей то ослабевший голос. Это был Тори.

ДО ДОРИИ В ОДИН КОНЕЦ ИЛИ ОСТАНОВИТЕ ПОЕЗД, ТО БЫЛА МОЯ ОСТАНОВКА

Утром, все еще страдавших от похмелья гномов выволокли на улицу, сложили в фургоны и вытолкали за городские ворота. Указ Стюарта Аминаса исполнялся неукоснительно - гномов сопровождали самые темные личности двудорской армии. Во главе этого бело-голубого цвета вооруженных сил королевства стоял Ръёгвольд, получивший обратно свою лицензию на убийство старый ловчий вновь исполнял обязанности палача.

Вскоре небольшой отряд двинулся в путь. По брезенту повозок застучали капли дождя и наконечники редких стрел. Через несколько дней Фолк узнал о гномах больше, чем за всю свою недолгую жизнь, и все благодаря анекдотам Ски-Дольфа, сына Лундгрена. Приложил свою руку (ногу, да еще и длинный язык) и Въёрд. Он рассказал богги следующую историю, являвшуюся скопищем небылиц и лжи:

- Произошло это еще в далеких днях Эры Электричества и Воздухоплавания. Мир тогда был юн, и эльфы Лорнадуна помогали Великому Дурину совершенствовать свое искусство металлообработки и резьбы, в том числе и по кости, - начал рассказ Въёрд, не забывая и про свои излюбленные темы. Тогда, гном по имени Тюр немало перенял у них. Он был поражен красотой владычицы эльфов Этиленгликоль. Желая переспать с прекрасной эльфиней, он начал копить золото и митрил - на взятку. Но работа его продвигалась медленно, и построил он обогатительную фабрику. Венцом его творения стал волшебный пылесос - он всасывал в себя издробленный и измельченный концентрат и выплевывал драгоценные металлы. Вскоре, гномы-несуны, работающие на фабрике, стали богатеть и вызывать зависть у своих менее удачливых соплеменников. А Тюр, скопивший достаточно металла, наделал гору секс-игрушек и забыл о чудо-пылесосе. Но другие не забыли. Дорийцы загадили Нижнюю Среднюю Землю. В Лунные Норы, спасаясь от удушливого дыма и кислотных дождей, ринулись стада бешенных нарков. И предстал Тюр перед Великим Дурином. Дурин повелел разобрать чудо-пылесос на запчасти, но высокомерный Тюр заявил, что он скорее покинет владения гномов и отправится писать законы народам Скандинавии, чем сломает свое творение. Распутная Этиленгликоль, не желавшая терять такого любовничка, уговорила гнома остаться, и он прятал пылесос.

И тысячилетия спустя, доверчивые гномы, надеющиеся найти чудо-пылесос, прорыли туннели в горах. Так появилось подземное царство Дории. Следующие поколения вскрыли множество стен и полов туннелей, но чудо-пылесос так и не был найден.

Вскоре отряд добрался до постоялого двора. Хозяина звали Фрумпелем, и он казался на редкость скользким типом даже для хозяина. В глазах у него сверкал дьявольский огонь. Фолку это чего-то напоминало, но он отмахнулся от своих мыслей.

Утром воины собрались на совет. Постучав по бутылке с каким то местным пойлом, проедавшем столы и внутренности, Ръёгвольд прочистил горло, нос и желудок. Закусив, он начал:

- Люди, гномы и недомерки. Вскоре здесь появится обоз, и мы должны решить - ждать их, или пойти одним. Что скажите?

- Самое главное - выяснить, есть ли у здешних разбойников луки, - начал было Глюкин. - Если нет, или их мало, то я полагаю...

- Нечего и обсуждать! - вскричал Глюкин. - Нужно решить только одно идти вперед, или нет!

Глюкин посмотрел на Глюкина с нескрываемой неприязнью.