К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)

Луна пряталась за облаками, но излучала достаточно света, чтобы они могли видеть берег и дальше пустыню. Эйлин осторожно положили на песок, с его плеч стащили одеяло и рядом бросили подушку с яхты. Затем все исчезли. Ян осторожно отнес Эйлин за линию прибоя — теперь на песке проступали лишь его следы. Шлюпка и субмарина ушли, растаяли, остались лишь в памяти. Воспоминание, которое с каждой минутой казалось все более нереальным.

— Идеальный звук. Поет, как скрипка, — сказал доктор, набирая текст на экране. — Взгляните на кровяное давление — хотел бы я иметь такое же. ЕКС, ЕЕС — все в полном порядке. Знаете, — я дам вам распечатку для вашего личного врача — ему пригодится. — Он прикоснулся к панели компьютера-диагноста, и выполз длинный лист бумаг.

— Я не о себе беспокоюсь, а о миссис Петтин.

— Прошу вас, не тревожьтесь, молодой человек. — Толстый доктор с симпатией похлопал Яна по колену, Ян убрал ноги и холодно взглянул на него. — Небольшое переохлаждение, наглоталась морской воды — ничего страшного. Вы можете повидаться с ней, когда захотите. Я бы, пожалуй, посоветовал ей денек полежать в больнице. Для отдыха, конечно, потому что медицинский уход ей не нужен. А вот и ваша распечатка.

— Она мне ни к чему. Пусть отправят в мою компанию, врачам.

— Это, пожалуй затруднительно.

— Почему? У вас есть спутниковая связь, вызов сделать не трудно. Я могу заплатить, если вы считаете, что это накладно для больничного бюджета.

— Ни в коем случае! Разумеется, я немедленно обо всем позабочусь. Вот только, ха-ха, распакую вас. — Доктор уверенными движениями снял присоски с груди Яна, вытянул иглу из вены и растер кожу спиртом.

Когда доктор вышел, и Ян натянул брюки, знакомый голос окликнул его: — Вот ты где, живой и здоровый! Заставил же ты меня поволноваться!

— Смитти! Что ты здесь делаешь?

Ян схватил руку деверя и с жаром пожал ее. Увидеть снова длинный, как клюв, нос, жесткие, вытянутые черты лица, — это было словно прикосновение к дому. Сергуд-Смит, похоже, был тоже очень рад его видеть.

— Ты меня просто ошарашил. Я был в Италии, на конференции, и тут мне сообщают! Потянул кое за какие нити, вытребовал армейский реактивный и, едва сел здесь, мне сразу сказали, где тебя найти. Не заметно, что ты выглядишь хуже, чем обычно.

— Посмотрел бы ты на меня ночью — когда я болтался с подушкой в одной руке, и с Эйлин в другой, дергая ногой. Не хотелось бы мне еще разок пережить такое.

— Весьма разумно, Надевай рубашку, выпьем чего-нибудь, и ты мне обо всем расскажешь. Ты видел корабль, который вас потопил?

Ян повернулся, чтобы взять рубашку, и просунул руки в рукава. В голове замелькали ночные предупреждения. Впрямь ли изменился голос Сергуд-Смита, когда он задал последний вопрос? Что ни говори, а он из Безопасности, и его положения вполне хватило ни то, чтобы среди ночи поднять реактивный самолет. Надо было решаться. Говорить правду — или лгать. Он натягивал рубашку через голову, и голос звучал слегка приглушенно.

— Не видел. Ночь была темной, хоть глаз выколи, и корабли не освещены. Первый прошел так близко, что нас едва не опрокинуло, а второй раздавил. Хотелось бы мне узнать, кто этот ублюдок. Есть тут и моя вина — шел без огней, но все же…

— Совершенно верно, старина. Сделаем запрос, и я тебе помогу выяснить. Два военных корабля на маневрах, причем далеко от тех мест, где им полагается быть — вычислить будет нетрудно. Как только они вернутся, их капитанам придется кое-что услышать, можешь мне поверить.

— Черт с ними, Смитти, это был несчастный случай.

— Ты слишком добр к ним… но ты же джентльмен. Пойдем-ка, поглядим на Эйлин, а потом выпьем.

Эйлин звучно поцеловала обоих, затем поплакала, не без удовольствия, как она сказала, и потребовала, чтобы Сергуд-Смит узнал все подробности их ночного приключения. Ян ждал, старясь скрыть напряжение. Помнит ли она субмарину? Он сам теперь знает две совершенно различные версии. Контрабандисты и взрыв — или два военно-морских корабля. Кому верить?

— …Бац! И мы в море. Я захлебывалась и пускала пузыри, но этот старый мореход сумел удержать меня на воде. Уверена, что за его хлопоты я его же и расцарапала. Паника! Не думаю, что раньше понимала значение этого слова. Я ударилась головой, и все стало расплываться, уходить из фокуса. Помню только подушку, за которую нужно было держаться, и как мы плыли, и помню, как он пытался меня успокоить, а я ему не верила. И больше ничего.

— Ничего? — спросил Сергуд-Смит.

— Совершенно. Потом я оказалась в кровати, и мне все рассказали. — Она взяла Яна за руку. — И я никогда не смогу тебя отблагодарить. Не каждый день девушке спасают жизнь. А теперь пойдем отсюда, пока я окончательно не разревелась.

Они в молчании покинули больницу, и Сергуд-Смит указал на ближайшее кафе.

— Сюда, так сюда, — согласился Ян. — Ты говорил с Лиз?

— Прошлой ночью — нет. Не хотелось будить ее и пугать. Не было смысла устраивать ночь треволнений. Но утром, едва узнав, что тебе ничего не грозит, я позвонил ей. Она передает тебе самые лучшие сестринские пожелания. И просит не подходить больше к этим утлым лодчонкам.

— Спасибо. Значит, с Лиз все в порядке.

Они подняли бокалы и выпили. Бренди вспыхнуло, согрело желудок. Ян даже не заметил, что успел замерзнуть. Это близилось. И этого никак нельзя было миновать. Ян не мог совладать с желанием рассказать деверю обо всем, что случилось ночью. О подводной лодке, о спасении, о двух кораблях — обо всем. Лишь одно остановило его, не позволило выложить всю правду. Израильтяне спасли ему жизнь, и Сара сказала, что он окажет им медвежью услугу, проболтавшись о субмарине. Забыть. Нужно обо всем забыть.

— Я бы повторил, пожалуй, — сказал он.

— И я к тебе присоединюсь. Забудь о вчерашней ночи и продолжай отдыхать.

— Ты читаешь мои мысли.

Но воспоминание не ушло — оно трепетало в дальнем уголке мозга, готовое нахлынуть, как только он расслабится. Попрощавшись с зятем, Ян почувствовал легкое облегчение от того, что не придется пока беспокоиться из-за своей лжи.

Солнце, пища, вода — все было прекрасно. Хотя, следуя молчаливой договоренности, они не выходили на лодке. В постели Эйлин старалась отблагодарить его с такой страстностью, что оба были вскоре измотаны удовольствиями. И все же воспоминания не покидали его. Когда на рассвете он проснулся и почувствовал на щеке ее рыжие волосы, он подумал о Саре с субмарины и о ее словах. Неужели он живет в мире лжи? Это казалось невероятным.

Миновали две недели, и остались позади теплые воды моря. Обоим запомнится эта поездка. Они хорошо загорели — будет чем похвастаться в Англии завистливым друзьям — они уже с нетерпением ждали этого момента. К тому же хорошее мясо и картофель — дорогая и непривычная пища. Довольно вкусная, но нельзя же сидеть на ней постоянно. Последний долгий поцелуй в аэропорту Виктория, и они расстались. Ян вернулся в свою квартиру. Заварил крепкого чая и пошел в кабинет — поразительно, как он успокаивался, переступив порог под аккомпанемент мигающих лампочек на панелях. Стена была заставлена приборами, сверкающими хромированной поверхностью. Чистый верстак, и на нем ряды инструментов. В раме стоял навигационный прибор, над которым он работал до отъезда Ян уселся и включил его, затем взял ювелирную лупу и стал обследовать места спайки. Прибор был почти готов к работе — если только он вообще способен работать. Впрочем, наверное, способен — компьютерная модель работала. Да и сама идея проста.

Все большие океанские корабли пользуются для навигации данными спутников. В любом месте океана над горизонтом всегда находятся по меньшей мере два спутника. Бортовые навигационные приборы принимают сигналы из космоса. Эти сигналы дают азимуты направления и углы подъема спутников; поступают они в бортовой компьютер. Компьютер легко определяет местонахождение корабля с точностью до двух метров. Навигационные инструменты очень эффективны, но громоздки и чрезвычайно дороги. Для больших кораблей это несущественно, но как быть с малыми яхтами? Ян разработал упрощенную модель, пригодную для любого корабля независимо от размеров. Прибор был невелик и доступен любому желающему. Если он оправдает ожидания, Ян сможет даже запатентовать его, получив прибыль. Но это — в будущем. А пока предстояло довести дело до конца, миниатюризовать все детали.